Сватовство по ошибке - Надин Миллер

– Из-за своей проклятой властности, – подхватил Тристан с глубоким вздохом. – У меня, не осталось сомнений в том, что это ваша семейная черта. А еще я теперь абсолютно уверен в том, что если бы ты взяла под командование французскую армию, то Бонапарт в, эту минуту уже сидел бы на троне Безумного Георга.

Мэдди охватила ярость. Как он смеет насмехаться над ней после всего, что ей пришлось ради него сделать?

– И, разумеется, ты хочешь сказать, что властная жена тебе не нужна.

– Ну, бывают судьбы и похуже… но придумать пример такой судьбы сразу будет сложновато, – не поведя бровью, заявил Тристан.

– Ну что ж, – пробормотала Мэдди, чувствуя на сердце тяжелый камень. – Полагаю, что если я и вправду решусь выйти за тебя замуж, то смогу дать слово, что лично с тобой никогда не попытаюсь держаться властно, – робко проговорила она.

– Почему бы тебе ни дать слово, что ты повернешь Темзу вспять? В это было бы проще поверить. – Тристан грустно покачал головой. – Я тебя хорошо знаю, Мэдди Харкур. Ты чудовищно умная и коварная женщина. Я содрогаюсь от ужаса, когда вспоминаю, сколько раз ты хитростью заставляла меня проделать то, чего я делать не желал… точь-в-точь, как сегодня поставила на колени своего отца и виконта Тинсдэйла. Всего-навсего несколькими хорошо подобранными словами.

– Но я действовала не в одиночку! – возмущенно заявила Мэдди. – Ты, наверное, забыл, что мне помогали еще четыре женщины!

– Ха! Ты думаешь, я поверю в то, что эти кроткие создания решились на это сами? Да они же были просто марионетками! Они просто плясали под твою дудку! Нет, дорогая моя, я отлично понимаю, кто дирижировал сегодняшним концертом!

Улыбка, с которой воззрился на нее Тристан, вывела Мэдди из себя. В этот момент ей отчаянно захотелось проучить этого наглеца тем же способом, каким она когда-то поставила на место молодого роялиста на мосту.

– Папа предупреждал меня, что ты заупрямишься! – с горечью воскликнула она. – Он сказал, что ты побоишься брать в жены властную женщину. А я ему не поверила. Не поверила, что ты можешь оказаться настолько труслив. Какая же я была дура!

– Твой отец, как всегда, ошибся. – В странных глазах Тристана мелькнуло необъяснимое веселье. – Властность меня не пугает, дорогая моя. Она меня не пугает, а просто повергает в ужас. Я еще никогда не встречал в своей жизни настолько решительной, настолько сильной женщины… настолько сильной, что ради своей цели она готова даже перерезать собственное горло!

Тристан подошел к столу, налил себе стакан вина из хрустального графина и принялся задумчиво разглядывать его сверкающее золотыми искрами содержимое в свете свечи.

– Простая истина, Мэдди, состоит в том, что ни один мужчина в здравом уме не женится на такой женщине, как ты.

Мэдди окончательно пала духом.

– Даже если этот мужчина любит меня?

– Ну, это совсем другое дело, не так ли? – Тристан отхлебнул вина, поставил стакан на стол и придвинулся к Мэдди. – Если этот мужчина имеет несчастье любить тебя, если его поразил столь страшный, неисцелимый недуг, то перед нами – готовый кандидат на койку в Бедламе. Поэтому едва ли можно рассчитывать на то, что такой мужчина будет руководствоваться в своих поступках здравым смыслом.

Тристан стоял теперь совсем близко. Так близко, что Мэдди ощущала тепло, исходящее от его сильного, мускулистого тела, и лимонный запах от надушенного галстука. В его дьявольских глазах снова сверкнули искры веселья… или это ей только почудилось? Черт побери, если все это время он всего лишь ее дразнил…

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Мэдди. Сердце ее стучало так громко, что она не сомневалась: Тристан это слышит.

– Я хочу сказать, что подозреваю тебя в приверженности к черной магии, Мэдди Харкур! Ибо я не сомневаюсь, что меня околдовали в ту лунную ночь, у мельницы. Иначе я просто ничем не могу объяснить себе тот факт, что всей душой хочу взять в жены костлявую девицу со змеиным языком… девицу, которая оказалась настолько глупа, что отказалась от возможности унаследовать огромное состояние только ради того, чтобы выйти замуж за безымянного бастарда.

У Мэдди гора свалилась с плеч,

– Ох, Тристан! – с восторгом проговорила она. – Это правда? Ты готов взять меня в жены даже без приданого?

Тристан привлек ее к себе и сжал в объятиях.

– Конечно, моя маленькая колдунья. Я хочу тебя, и только тебя. И больше ничего мне не надо. Я взял бы тебя в жены, даже не будь на тебе этого платья и туфелек. – Он ласково погладил ее по затылку. – Да, без платья было бы даже лучше.

Мэдди залилась краской смущения при мысли о неизведанных наслаждениях, которые сулили ей эти лукавые двусмысленные слова. Она прильнула к Тристану и обхватила руками его крепкую шею. Тристан нежно поцеловал ее в кончик носа, затем – в ямочку на щеке, затем дразняще коснулся языком нежной мочки уха… и, наконец, Мэдди, не вытерпев, подставила ему губы, безмолвно моля о настоящем упоительном поцелуе.

Но Тристан не хотел торопиться. Внезапно он поднял голову и встревожено заглянул ей в глаза.

– Только пойми меня правильно, Мэдди… Я смогу обеспечить тебя, но далеко не так роскошно, как твой отец. Полагаю, меня ждет хорошее будущее в английском дипломатическом корпусе, но поначалу мое жалованье атташе будет весьма скудным.

– Я все понимаю. Но мы отлично проживем на эти деньги. Я умею вести хозяйство и отлично готовлю, – успокоила его Мэдди, внезапно решив, что информацию о том, что отец намерен снабдить ее щедрым приданым, она сообщит ему позже. Гораздо позже. После того, как на ее пальце уже появится обручальное кольцо Тристана.

Дело было вовсе не в том, что она хотела обмануть его. Боже упаси! Просто Тристан был настолько доволен мыслью, что сам будет содержать семью! Мэдди не хотела его разочаровывать.

Она понимала, что для Тристана это вопрос чести. Ведь он так дорожил своей честью!

А еще она сильно подозревала, что возможность распоряжаться деньгами придаст ему чувство уверенности. Жизнь в обществе деда научила ее тому, что мужчины придают этому чувству огромное значение.

– Ну вот, любимый, мы все уладили. Может быть, теперь ты, наконец, поцелуешь меня? – спросила она с кроткой улыбкой. – Иначе, боюсь, мне придется потребовать от тебя последний из причитающихся мне поцелуев. – Она вздохнула с притворной грустью. – А поскольку на данный момент все мое состояние ограничивается одним этим поцелуем, мне не хотелось бы тратить его попусту.

Радостно рассмеявшись, Тристан наклонился и прильнул к ее губам с нежностью, но и не без требовательной страсти, напомнившей ей, что отныне она принадлежит этому человеку до конца своих дней. Точь-в-точь так, как и должно было случиться.