Хранительница (Там, за синими морями…) - Елена Кондаурова

— Ну, что, видишь, видишь? — Нетерпеливо дергал ее за руку домовой.

За закрытыми веками красными сполохами танцевал огонь пожара, мешая сосредоточится, но вдруг Рил замерла. В двух шагах от нее лежал некий слабо мерцающий предмет, от которого отходили тонкие светлые нити, опутывающие все поместье.

— Увидела! — Обрадовался домовой. — Они из-за этого спят! Теперь бей туда! Ну же, давай!

Бить?!! Рил неожиданно оскалилась так, что если бы сейчас на ее пути встал, ну, к примеру, тигр, то он бы жалобно мяукнул, поджал хвост и быстренько смотался от греха подальше.

Бить?!!! Рил подняла обе руки.

— Арр-Хэн!!!

Между ладонями появилась сверкающая разрядами шаровая молния.

— Ловите, сволочи! — Зловещий, ведьминский хохот Рил разорвал ночную тишину, перекрывая треск горящего дерева.

И швырнула пылающий шар прямо в ощетинившийся нитями предмет.

Она не открывала глаз и потому видела, как в небо взметнулся столб пламени высотой с многоэтажный (какой?) дом, и резкий звук заполнил уши, не давая никакой возможности спрятаться от него.

И сон, окутавший поместье, кончился. Послышались крики просыпающихся, а также погибающих в огне людей, звон оружия и шум битвы. Рил огляделась. Искать Таша в этой неразберихе было верхом глупости. Надо было идти домой и дожидаться его там. Рил оглянулась на дом и похолодела. Он уже тоже горел именно в том месте, где находились комнаты Самконга.

— Пила!!

Не обращая внимания на усталость, которая снова накатила на нее после очередного «колдовства», Рил со всех ног рванула к дому.

Когда Таш выскочил на улицу, глазам его предстало абсолютно нереальное зрелище — по всему поместью самым наглым образом разгуливали какие-то вооруженные типы, и никто им не мешал. Не зная толком, что ему думать, Таш первым делом направился в казармы, чтобы поинтересоваться, чем занимаются его воспитанники в то время как толпа чужаков вдребезги разносит поместье.

Воспитанники занимались тем, что умирали. Их, как беспомощных щенков резали в их собственных кроватях около двух десятков княжеских дружинников.

Тех, кого он учил всему, что знал сам. Тех, кого он подобрал на улице и сотворил по своему образу и подобию. Тех, кого считал своими детьми. Убивали в их собственных постелях какие-то суки.

Таш вытащил мечи и сделал несколько шагов по направлению к ближайшему дружиннику.

Ему показалось это странным, но они совсем не ожидали нападения, хотя, к их чести, довольно быстро сориентировались в ситуации. Правда, им это мало помогло. Разве что умереть, не как беспомощное стадо баранов, а в соответствии со всеми правилами воинского искусства. Они честно старались победить пляшущего между ними одинокого изгоя, показывали выучку и сноровку, брали его в кольцо и зажимали в клещи. Возможно, если бы ситуация не была такой дикой, Таш и снизошел бы до того, чтобы поиграть с ними подольше, но он был слишком зол в данный момент, и потому все кончилось очень быстро.

Дружинники полегли все до одного, но Ташевы ребята так и остались лежать в своих постелях. Внутренне холодея, он медленно пошел мимо длинного ряда кроватей, пытаясь определить, есть ли живые. В эту секунду раздался какой-то резкий потусторонний звук, от которого невольно захотелось спрятаться, как в детстве, под одеяло. Таш размазанным вихрем крутанулся вокруг себя, пытаясь определить, откуда он идет, но безуспешно. Он шел отовсюду и ниоткуда. Зато после него возникло некоторое шевеление на кроватях, и к великому облегчению Таша, с некоторых из них стали вскакивать его подопечные. Он рявкнул на них, аки не жравший пару месяцев дракон, и велел немедленно выметаться на улицу, чтобы начать, наконец, отрабатывать свой хлеб.

Сам выскочил вперед всех и с неимоверным облегчением увидел, что события перестают напоминать бред сумасшедшего в малярийной лихорадке, а возвращаются к привычной логике. Кое-где по поместью уже бегали его защитники в одном исподнем, а то и вовсе полуголые, но от этого не менее опасные, в чем дружинники имели удовольствие убедиться.

Но дружинников пока еще было ощутимо больше, и они были лучше вооружены. В Таша сразу же полетели стрелы, и ему пришлось попрыгать. Его ученикам, выходившим следом за ним, тоже.

Неожиданно интуиция Таша ощетинилась сразу всеми своими дурными предчувствиями. Он оглянулся на дом.

Дом уже горел. Горел как раз в том месте, где были комнаты Самконга и его собственные.

Рил!!!

Ташу стало плевать на стрелы. Он рванул в сторону дома, петляя, как заяц. В пляшущем свете пламени пожара за ним трудно было уследить, но стрелки у князя оказались неплохими. Убить, не убили, но продырявили в нескольких местах довольно ощутимо.

А в доме людей князя было больше, чем зимой тараканов за печкой.

Самконг, вокруг которого собрались все, кто способен был держать оружие, ревел, как бешеный буйвол, и размахивал мечом, как ветряная мельница. Франя спокойно и изящно, но со звериным оскалом на лице вместо улыбки, отправлял на тот свет одного дружинника за другим. Крок с боем прорывался к выходу, надеясь, по всей видимости, найти и привести сюда своих. Валдей деликатно пристроился у стены с арбалетом. Да оно и правильно, он уже не в том возрасте, чтобы скакать с мечом. Слуги не отставали от господ, хотя сноровка и выучка у них оставляли желать лучшего. Но здесь были одни изгои, а, значит, защищаться и защищать свой дом они собирались до конца.

Таш решил, что справятся без него, и повернул по коридору направо. И сразу сердце окатило очередной волной ужаса. Дверь в комнаты Самконга еще держалась, а та, которая вела в их с Рил апартаменты, была раскрыта нараспашку. Но это было не самое худшее. В нее входили и выходили, и вообще, чувствовали себя, как дома, полтора десятка вандейцев. Дверь к Самконгу еще держалась, хотя около нее копошились две фигуры в черном, и это дало Ташу повод для того, чтобы вздохнуть с облегчением.

Значит, Рил у Пилы и, хвала небесам и паранойе Самконга, поставившего у себя дверь с секретом, до нее пока не добрались. Можно было бы даже обрадоваться, если бы перед дверью был кто угодно, кроме вандейцев. А так Таш отчетливо понимал, что жить Самконговой двери осталось минуты две, не больше. Может, меньше. Поэтому позвать на помощь он по любому не успевает. Да и кого? У Самконга из спальни вел подземный ход, и Таш от души помолился, чтобы девчонки догадались им воспользоваться, но вандейцы — это такие б…, что наверняка обнаружат и его.

Он пошел навстречу вандейцам, очищая сознание от всего постороннего. Убрать боль от неглубоких ран, почти царапин, было делом несложным и привычным, труднее оказалось выбросить из головы беспокойство за Рил. Но когда его заметили люди в черной одежде с разрисованными черными полосками лицами, он уже был абсолютно, непробиваемо спокоен.