Римская армия эпохи Ранней Империи - Ян Ле Боэк

Что касается свидетелей, то этот вопрос был изучен — до 73—74 гг. в свидетели призывались товарищи того, кто получал льготы, потом, начиная с этого времени, — служащие администрации, которые изначально привлекались к этому в произвольном порядке, а после 133—138 гг. по старшинству.

Из этого следует, что военные пользовались многочисленными льготами: они обладали статусом свободных людей, в случае обвинения в преступлении привлекались к суду по особой процедуре, пользовались различными правами владения, продажи, наследования, в некоторых случаях могли получить дипломы, предоставляющие им, их детям и их потомкам римское гражданство, а также право на заключение брака. Перечисленные юридические льготы в совокупности с регулярным жалованьем говорят о том, что солдаты были привилегированными плебеями.

Гражданские лица, находящиеся в экономической связи с армией

Присутствие армии создавало, таким образом, мир и процветание. Эти благодеяния, в свою очередь, привлекали гражданских лиц, в числе которых фигурировали прежде всего бывшие воины-ветераны.

Ветераны108

О ветеранах известно немного. Сведения о них либо немногочисленны (в Испании, например, известно пятьдесят два имени)109, или письменные источники не систематизированы и труднодоступны. При Августе ветераны оставались в списках легиона в течение четырех лет и призывались в строй по необходимости. В этом случае из них формировался отряд (vexillum) под командованием одного curator или одного центуриона triarius ordo110. Но вскоре они полностью отходили от службы, становясь полноправными гражданами. Это право предоставлялось каждому человеку в ранге равном (или ниже) центуриону (а значит, центурионы имели на него право), при условии, что он удовлетворительно исполнял свои обязанности, и тогда он назывался veteranus, missicius, и возможно, emeritus — «выслуживший свой срок». Бывшие преторианцы составляли отдельную группу из-за своего особого положения, иногда их называли просто «ветераны императора» (Veterani Augusti).

Важен также вопрос об отставке. Отставка (missio)111, квалифицировалась как ignominiosa для плохого солдата, изгнанного за нарушение дисциплины. Она называлась causaria для освобожденного от воинской повинности, который был ранен либо болен. В этом случае ему предоставлялись права112. Но отставка была honesta для человека, который прослужил весь свой срок и своим поведением удовлетворял начальство. В последнем случае она давала право на получение вознаграждения. Различаются missio nummaria113, которая выплачивалась деньгами, и missio agraria, оформляемая наделом земли, который либо выделялся индивидуально (viritim), либо на территории колонии, делившейся между ветеранами. Бенефициарий, получивший то, что заслужил (commoda или praemia militiae), считал себя удостоенным почестей (он говорил тогда о себе acceptarius или commodis ассерtis, либо commodis honoratus)114.

Бывшие солдаты получали сумму денег, которая выплачивалась из особой казны — aerarium militare, которая была изучена М.Корбье115. Этот орган, созданный в 6 г. н.э. Августом, сначала находился в ведении префекта, бывшего претора, а начиная с Клавдия, был вверен специальному ответственному лицу, назначаемому императором. Такая система действовала до середины III в. Доходы этой казны пополнялись от сборов специального налога — пятипроцентного налога с наследства и дополнительно однопроцентного налога с продаж. Понятно, что Август уделял ветеранам особое внимание, ибо в 31 г. до н.э, после битвы при мысе Акций, он должен был содержать значительный контингент, намного превышающий потребности и в особенности средства Империи. В своих «Res Gestae»116 он упоминает, что освободил много солдат: 120 тыс. в 31 г. до н.э., которых он разместил в Италии в двадцати колониях; затем 100 тыс. в 14 г. до н.э., которые отправились в Испанию и в район Нарбонны; наконец, 96 тыс. во 2 г. до н.э. Засвидетельствованы и другие увольнения — в 7, 6, 4 и 3 гг. до н.э. На них принцепс истратил 600 млн сестерциев на полуострове и 200 млн в колониях. Каждый из солдат, следовательно, получил надел земли и денежную сумму — 3 тыс. денариев легионеру и 5 тыс. преторианцу117. Впоследствии можно наблюдать двоякую практику: выплаты наличными становятся все более значительными (при Калигуле легионер получал 5 тыс. денариев, а в 212 г. — 8 250), но уменьшаются раздачи земель, которые совсем прекратились при Адриане. И не следует забывать о выплачивавшихся всем солдатам в день отставки сбережениях, накопленных из денег, которые они вынуждены были во время службы отдавать в знаменную палатку и в кассу коллегии (в последнюю, по крайней мере, начиная с Септимия Севера). Отъезд после отставки в послеавгустовскую эпоху имел меньший размах: каждый легион терял около 250 человек в год, а вся армия Рима ежегодно освобождала только 15 тыс. человек.

Эти ветераны могли вернуться на родину, в родные города118, либо поселиться около лагеря, в котором служили, около «супруги»119. Они завязывали связи с муниципальной аристократией, проникая в местную среду120. Но даже если они жили в городах, все равно становились землевладельцами. В некоторых случаях земля принадлежала им; в других — а именно, когда они устраивались на императорских владениях — они пользовались только правом узуфрукта, будучи лишь possessores121.

Существовало также право, которое охраняло ветеранов, и о котором уже упоминалось выше — они пользовались правом иммунитета122, почестями декурионов123 и могли объединяться в коллегии124. И роль ветеранов была важна, ведь благодаря их военному опыту колонии, которые они обживали, тоже играли оборонительную роль. Они благоприятствовали муниципализации мало урбанизированных регионов и способствовали романизации, что мы увидим далее.

Крестьяне, ремесленники, торговцы… и прочие

Обеспечивая мир и тем самым безопасность, армия для поддержания собственной жизнедеятельности нуждалась в хозяйственной помощи гражданского населения, благодаря чему создавался так называемый эффект взаимного притяжения, хорошо известный экономистам.

Крестьяне пользовались особым покровительством. Для них легионеры проводили кадастр земли и устанавливали границы владений125. Впрочем, считается, что вообще занятие некоторыми видами сельского хозяйства носило стратегический характер. Культивирование оливы, которая может стать рентабельной только спустя многие годы после посадки, выращивание крупного рогатого скота, которое не благоприятствует мобильности, способствовало оседанию кочевников, которые всегда представляли собой причину беспокойства126. Кроме того, командиры, преимущественно легаты, не оставались безразличными к возможным выгодам: Луций Минуций Натал велел построить крепость Хеншир-Бессериани (Ad Maiorem) в Нумидии, а позади этого поста он купил земли в оазисе Негрин, где завел плантацию оливковых деревьев127. Восстание Авидия Кассия в 175 г. заставило Марка Аврелия прибегнуть к предосторожности: отныне избегали посылать сенаторов осуществлять командование в провинции, где у них имелись владения.

Существование рынка, который представлял собой лагерь, благоприятствовало также развитию ремесел, превращавшихся в настоящую индустрию, в частности, когда речь шла о керамике или металлах. Все эти продукты привлекали торговцев, как розничных, так и оптовых. Наиболее предприимчивые из них расширяли торговлю вне лагеря, в самом центре варварских стран, иногда как разведчики они шли впереди солдат или следовали за армией. Они проникали и туда, куда римская армия никогда не заходила128. Было бы интересно узнать, какая часть из них была выходцами из Италии, а какая — римлянами, но к сожалению мы не обладаем достаточным количеством источников по данному вопросу.

Наконец, стоит вспомнить то, что в наше время зовется «индустрией развлечений», ибо досуг, очень важная часть культуры римской цивилизации вообще, для солдат был особенно значим. Около лагерей размещались кабаки, лупанары и места для представлений, где выступали актеры, танцоры, музыканты, гладиаторы, и занимались проституцией лица обоих полов. Настоящие «профессионалы» связывали свои судьбы с тем или другим военным соединением, даже можно сказать, что они были lixa cohortis А… или legionis В129, надо, конечно, понимать под этим «поставщик, прикрепленный к такой-то когорте» или к такому-то легиону (проще «маркитант»), а не «служащий» в соединении, о котором идет речь. Но из этого не следует, что военные в большей степени предавались пьянству или разврату, чем гражданские лица этого времени130. Настенные надписи, найденные в крепостях, о которых мы упомянем в следующей главе, показывают, что у них были другие приоритеты, нежели посещение злачных мест. Тем не менее, надо заметить, что образ жизни каждого военного лагеря варьировался в зависимости от контингента или провинции. Он был более спокойным в Сирии131, чем в Германии или в Британии.