50 знаменитых скандалов - Валентина Скляренко

Мальчишки-одногодки заглядывались на Левински, но. За всю жизнь у Моники так никогда и не было романа с ровесником. Ее тянуло к зрелым, уверенным в себе мужчинам. Психолог объяснял это просто: девушке не хватало любви отца, вот она и искала «папу» в каждом из своих любовников — интересных, солидных, респектабельных. Только вот ведь незадача! Все ухажеры такого типа почему-то всегда оказывались занятыми и бросать семьи ради молоденькой любовницы не горели желанием.

После окончания школы Левински поступила в колледж по специальности «психология»; там она обзавелась новым «единственным и неповторимым» — директором школьного театра. Энди Блейер даже не скрывал, что вспоминает о девушке только тогда, когда нуждается в помощи по хозяйству, расслаблении и отдыхе. А через пару месяцев он вообще сообщил, что женится. Однако еще два года Моника навещала Блейера с супругой, нянчилась с двумя детьми пары, помогала по хозяйству. А также «утешала» Энди, когда его жена уезжала. Наконец мужчина прямым текстом попросил Левински оставить его в покое.

В мае 1995 года друг семьи предложил Монике работу практикантки в отделе кадров Белого дома. Естественно, девушка тут же согласилась. На новом месте у нее появилась настоящая подруга. Правда, Линда Трипп была намного старше Левински, но зато прекрасно умела выслушать, утешить, а то и дать дельный совет. Именно ей Моника полушутя-полусерьезно рассказала о том, что ею заинтересовался президент.

15 ноября подруги были приглашены в Белый дом на празднование дня рождения специального помощника начальника отдела кадров. Там-то Клинтон и «клюнул»: он пригласил юную стажерку посмотреть свой кабинет, а потом, в коридоре, попросил разрешения поцеловать ее. С того момента «сладкая парочка» встречалась регулярно; 49-летний Билл жаловался любовнице, что несчастен в браке и собирается расстаться с Хиллари, чтобы найти «свою настоящую половинку». И 22-летняя Моника поверила этой старой как мир истории, которую женатые мужчины рассказывают своим молоденьким пассиям.

Левински постоянно слала Клинтону по внутренней электронной почте Белого дома пылкие послания. Президент, не читая, удалял их, чтобы его похождения не выплыли наружу. Тогда девушка начала писать письма от руки. А вечером она ждала звонка своего «принца». Позднее американские папарацци подсчитали: Левински сделала президенту более 30 солидных подарков, он же отделывался мелочами — книгой стихов, полотенцем, шпильками.

В 1996 году Моника получила повышение по службе и стала работать сначала в отделе законодательства, а затем — в отделе безопасности. Наконец, ее перевели в Пентагон — подальше от любвеобильного Клинтона. Шел третий месяц романа стажерки и главы Белого дома, и в их отношениях началось заметное охлаждение. Теперь Трипп ежевечерне выслушивала слезные стенания подруги, а затем. бежала докладывать в комитет по национальной безопасности, куда позже стала приносить пленки с записью телефонных разговоров Левински и Клинтона, копии их писем. У Моники было еще несколько кавалеров, но они не могли вытащить ее из депрессии. А тут еще девушка узнала, что беременна (возможно, от президента). Она сделала аборт. Президент разговаривал с ней все более сухо, а 24 марта 1997 года любовники были вместе последний раз, хотя официально расстались только в мае. Левински, идя на последнюю встречу с главой Белого дома, думала, что он наконец-то соскучился. Но Клинтон уже знал: спецслужбы в курсе его «шалостей», огласка может испортить ему карьеру. Он осторожно, но твердо заявил: у него было очень много романов, однако все это — грехи молодости. Теперь, после 40, он «старается быть правильным и хранить верность жене». А значит, финита ля комедия.

Моника расплакалась. Вернувшись домой, она написала Клинтону письмо, в котором были слова: «Пожалуйста, не поступай так со мной. Я чувствую себя так, будто мной попользовались и выбросили. Я же не могу уйти от тебя. Я хочу быть источником удовольствия, смеха и энергии для тебя. Я полностью унижена. Ясно как божий день, что обратно в Белый дом я никогда не вернусь. Я никогда не причиню тебе боли. Я просто не такой человек. Более того, я люблю тебя. Пожалуйста, не оставляй меня». Это было последнее послание Моники президенту. Клинтон на него не ответил.

Тут-то и пошли в ход испачканное спермой платье, пленки, старательно собранные Линдой, дневники, черновики писем. Все началось с аудиозаписи телефонного разговора Трипп с Левински, которую Линда передала независимому прокурору Кеннету Стару в 1998 году. Запись зафиксировала разговор Моники с подругой о своих интимных отношениях с главой Белого дома. Именно эта пленка, преданная огласке Трипп, и спровоцировала тот самый знаменитый скандал.

Единственное, что могло бы заставить униженную Левински кинуться защищать президента — это извинение. Но его не последовало, и Моника ничего не сделала во имя спасения чести своего бывшего любовника.

В скандале приняли самое деятельное участие спецслужбы страны и политические оппоненты главы Белого дома. В итоге, если бывшая стажерка только на своей книге воспоминаний «История Моники» заработала более семи миллионов долларов (интервью СМИ «потянули» еще на два миллиона), то Клинтон за всю жизнь не потратил столько денег, сколько он выложил адвокатам.

4 марта 1999 года в телевизионном интервью Моника Левински, размазывая по лицу тушь, жаловалась миру на «разрушительное» отношение к ней как прессы, так и общественности. Мол, личности в ней никто не видит; никто понимать не желает, что скандал причинил ей «огромную боль». Бывшая стажерка жаловалась: она до сих пор лечится от депрессии, принимает много лекарств и несколько раз была на грани самоубийства. Моника рассказывала, что ее родная мать однажды всю ночь сидела с ней, опасаясь, что дочь наложит на себя руки.

Хотя, по чести, зачем было этот самый скандал раздувать? А захотелось заработать, продав акулам пера «жареную» информацию, — пеняй на себя за то, что твое имя треплют на каждом углу. Тем более что «душевные терзания» принесли Левински изрядный куш.

Моника все время тщательно следила за всеми публикациями, теле- и радиопередачами, посвященными истории о «похождениях» главы Белого дома и стажерки. Большая часть из них, кстати, оказалась нелестной для Левински. Репортеры часто язвили по ее поводу, постоянно сообщали неприятные сплетни, рассказывали, как она набрала лишний вес (более 90 килограммов). А сколько о ней сочинили анекдотов! Бывшая стажерка сказала, что помнит большинство из них, однако перед камерой повторить их никогда не рискнет. Стараясь найти средство для самоуспокоения, женщина, которая все реже стала выходить из дома, научилась вязать. Теперь она вообще не выходит на улицу — Монике неудобно, ведь все сразу узнают ее. Необходимые товары, продукты и вещи она заказывает по Интернету. В последнее время Левински увлеклась моделированием вязаных сумочек, которые выставляет для продажи через тот же Интернет. Каждое ее изделие стоит не менее 150 долларов. Несмотря на это «сумочки от Моники» расходятся быстро.

Левински утверждала, будто «многое осознала» в связи со скандалом и теперь вряд ли осмелилась бы на такой шаг, как раздувание страстей в прессе. Бывшая стажерка уже не была влюблена в Билла Клинтона. Теперь ей хотелось «внести достойный вклад в общество», вести нормальную, не под прицелом объективов, жизнь, выйти замуж (вот только пока не за кого), иметь детей. Моника признается, что «совершила большую ошибку», которую не стоит повторять.

Сегодня Левински несколько иначе вспоминает о том, как, собственно, вспыхнул скандал; выходит, будто она была в общем-то и ни при чем. Так сказать, болтливая дурочка, которая взахлеб рассказывала подруге о своем романе с президентом, надеясь при этом, что никто ничего не узнает. Мол, видела в этом не больше чем «развлечение», о юридических последствиях даже не подозревала. А что пресловутое синее платье в химчистку вовремя не сдала, из-за чего стало возможным получить анализ ДНК и президент не смог отвертеться от расследования, — так это по невнимательности и от лени. «Лучше бы его никогда не было», — горько вздыхает Левински. Платье после экспертизы ей так и не вернули, но женщина говорит, что если эта злосчастная тряпка попадет к ней в руки, она ее просто сожжет (журналисты же считают, что дамочка найдет лучшее применение платью: по предварительным данным, его цена на аукционе составит не менее 500 000 долларов).

Интервью было Монике на руку: согласно проведенному телекомпанией Эй-Би-Си опросу общественного мнения, после появления на экранах зареванной бывшей стажерки соотечественники стали ей больше доверять, а число тех, кто сомневался в версии, изложенной Левински, значительно уменьшилось. Клинтон же интервью своей бывшей пассии не смотрел: он как раз находился на борту самолета, следовавшего из Нью-Джерси в Вашингтон, а затем беседовал с конгрессменами.