Бои у Халхин-Гола (1940) - Давид Иосифович Ортенберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этом же бою Георгий Каляндра спас жизнь командиру части. Увлекшись боем, командир, сам того не замечая, очутился в 50–70 метрах от противника. Каляндра открыл огонь по японцам и уступил свой окоп командиру. Лежа рядом с ним, герой-водитель укоризненно сказал своему начальнику:
— Товарищ командир, вам бы лучше сейчас находиться в укрытии, а не подставлять себя под пули…
Немного спустя Георгий Каляндра был тяжело ранен во время атаки. Весть о его ранении вскоре дошла до всех бойцов. Все желали навестить своего отважного товарища, и некоторым это удалось. Каляндра лежал, окруженный своими друзьями, и говорил улыбаясь:
— Не беда, вылечусь. Скоро вернусь к вам.
Когда настала пора проститься, Каляндра с трудом приподнялся и сказал, обращаясь к бойцам:
— Бейте врага без пощады! Берегите своих славных командиров. Будьте, как и раньше, стойкими, храбрыми бойцами.
Таков герой Халхин-Гола водитель строевой машины Георгий Каляндра — доблестный сын советского народа, неустрашимый боец за Родину. За свои подвиги в боях с японцами он удостоен высокой правительственной награды — ордена Ленина.
Красноармеец К. КОЗЛОВ
КАК МЫ ЗАХВАТИЛИ ПЛЕННОГО
Поздним вечером я со свежими газетами прибыл к месту назначения. Здесь меня ожидало разочарование. Оказалось, что подразделение, в которое я направлялся, тесня противника, значительно продвинулось вперед. Догнать товарищей я мог только — на походной кухне.
И вот темной туманной ночью наша машина продвигается к передовой линии. Шофер Окунев и младший командир Соколовский — в кабинке, я с поваром Лебедем — в кузове. Местность мало знакомая. Где-то неподалеку грохочет артиллерия.
Прибыли в одно подразделение — накормили бойцов, я роздал газеты. Направились дальше, проехали еще несколько километров. Все такое же однообразие — барханы. Вдруг мне показалось, что впереди что-то промелькнуло. Приблизились еще немного — никакого сомнения: нам наперерез что — есть духу бежит человек с винтовкой и противогазом.
— Что-то не нравится он мне, — говорю Лебедю. — Не враг ли это?
— Откуда тут враги! — отвечает он. — Это, наверное, наши пехотинцы завтрака дожидаются.
Тем временем бежавший скрылся из виду. Завидев, что мы приближаемся, он на всем лету прыгнул в одну из многочисленных воронок, которыми была изрыта местность.
Мы затормозили. Двое остались охранять машину, а я с Соколовским, приготовив пистолеты, пошли искать незнакомца. Но как найти? Темно, вокруг много ям. Все же мне удалось заприметить, куда он прыгнул. Прямо туда мы и направились. Подползаем к одной яме — нет никого; ко второй — то же самое. На третий раз нам повезло: глядим, на дне ямы лежит человек, лицом уткнулся в землю и не шелохнется. Рядом с левой стороны валяется винтовка. Присмотрелись, — а на плечах у него погоны.
Соколовский как крикнет во весь голос:
— Встать, руки вверх!
Тот сразу встал, но рук кверху не подымает: или не понял, или перепугался, что вероятнее всего…
Я, не раздумывая, прыгнул в яму, схватил его винтовку (как потом оказалось, она была заряжена шестью патронами) и наставил в упор пистолет. Тут помог Соколовский, и мы вдвоем вытащили японца из ямы.
Конечно, принялись разоружать его. Первым долгом сняли гранату, потом два подсумка, битком набитые патронами, отобрали штык, противогаз.
На машине мы доставили японца в ближайшее подразделение.
Старший политрук Л. НИКИТИН
ЗАМЕСТИТЕЛЬ ПОЛИТРУКА УЛЬЯНОВ
В третью роту тов. Ульянов пришел перед вечером 22 августа и сразу вместе с политруком Якимко отправился в окопы.
Политрук пошел на правый фланг, заместитель политрука — на левый. В 6 часов вечера намечалась атака на песчаные барханы, в которых засела небольшая группа японцев с пулеметами и минометами…
Бойцы и командный состав роты в этот день принимали боевое крещение. Под ружейным и пулеметным огнем противника рота залегла. Танки лавиной ринулись вперед, открыв ураганный огонь из пушек и пулеметов по японским окопам.
Вслед за танками пошла пехота.
Японцы не выдержали шквального огня наших танков. Они с криками бросились бежать на соседнюю сопку. Пулеметный расчет младшего командира Жигалова первым занял удобную позицию и начал поливать убегающих свинцом из станкового пулемета. Немногим японцам удалось уйти от меткого огня отважного пулеметчика.
Наступление длилось около часа. Правый фланг роты продвинулся на два с половиной километра, левый — на. два. Рота залегла на песчаных барханах под пулеметным огнем японцев, которые заняли оборону в заранее подготовленных окопах. Хорошо окопавшись, бойцы и командиры отдыхали.
В это время на левом фланге и появился заместитель политрука Ульянов. Переползая из окопа в окоп, рассказал бойцам, кто действует справа и кто слева, говорил о том, как делать перебежки при наступлении, как маскироваться, использовать местность и окапываться, чтобы не подставлять себя под пули.
Из бесед с бойцами тов. Ульянов узнал, что красноармеец Павлов бросил две гранаты, но они не разорвались. Ульянов побеседовал с Павловым и выяснил, что тот сгоряча бросил гранату, не открыв предохранительной чеки. Заместитель политрука объяснил бойцу его ошибку.
Вечером командиру третьей роты было приказано закрыть разрыв, образовавшийся между двумя ротами. Нужно было рассредоточить бойцов так, чтобы в этот разрыв (до двух километров) не смогли ночью пройти японцы. Атака, назначенная на вечер, переносилась на утро 23 августа. Пехоту должны были поддержать танки.
Ночь была тревожной. Политрук Якимко и заместитель политрука Ульянов решили по очереди всю ночь проверять охранение, выставленное впереди пулеметчиков, которые заняли позиции на флангах роты. Надо было дать возможность отдохнуть бойцам и командирам, чтобы утром они со свежими силами устремились на врага. Всю ночь бодрствовали Якимко и Ульянов, охраняя сон своих товарищей.
На рассвете 23 августа подошли танки. Вся рота была собрана в котловане. Состоялся короткий митинг. Командир роты тов. Никулин приказал приготовиться к атаке. Политрук Якимко опять пошел на правый фланг, а тов. Ульянов — на левый. В центре наступающей роты остался секретарь комсомольского бюро тов. Натаров. Он сгруппировал вокруг себя комсомольцев, и, как только танки двинулись в атаку, рота пошла следом за ними.
Японцы открыли огонь из противотанковых пушек. Танки, остановившись в укрытии, начали стрельбу из пушек и пулеметов. Рота стала продвигаться вперед, поддержанная огнем танков. И когда до японских окопов осталось не больше
