Пустошь - Андрей Тепляков

А внизу листа добавил: «И Бог создал Пустошь».

Ричард Смит, так, кажется, его звали, хотел посмотреть в лицо Господа. Увидеть то, что стоит за сингулярностью. Силу, давшую первый импульс. Силу, произнесшую Слово. Ричард Смит задал вопрос.

И ответом ему стала Пустошь.

Столовая вновь ожила. Майкл вернулся к столу. На часах было «2:03 PM».

– Передавай привет Господу Богу.

– Привет, – сказал Майкл, увидев, что Анна открыла глаза. Он сидел у изголовья ее «кровати» и смотрел со странным выражением радости и грусти. – Хорошо спала?

Анна хлопала глазами, пытаясь понять, где находится. Вокруг снова были люди. Они ходили и разговаривали.

Она приподнялась на локтях.

– Ничего. На меня не наступали?

Майкл улыбнулся.

– Нет.

Анна пригляделась к нему и нахмурилась.

– Ты спал?

– Немного.

– Уверен?

– Я в порядке. Вставай. Будем завтракать.

– Ты ничего не хочешь мне сказать?

– Позже. Сначала поедим.

– Ладно.

Четверть часа Анна провела на кухне, смывая с себя пыль и грязь пустыни. Когда, в самом разгаре процедуры, рядом с ней объявились повара, Анна инстинктивным движением прикрылась, но тут же рассмеялась. Стесняться привидений? Какая глупость!

– Что тебя так развеселило? – крикнул Майкл.

– Просто я впервые моюсь в присутствии мужчин, – весело ответила Анна.

– И как ощущения?

– Очень тонизирует!

Когда Анна вернулась к столу, завтрак был уже готов. Она тряхнула мокрыми волосами и села.

– Рекомендую, – сказала она. – Вода есть в неограниченном количестве. Боже, как это хорошо – быть чистой!

Майкл улыбнулся.

– Возможно, я как-нибудь попробую. Просто чтобы узнать, на что это похоже.

Еда оказалась великолепной. Еще до того, как Анна проснулась, Майкл наведался к холодильнику и обнаружил, что тот работает. Как и микроволновая печь «Самсунг», стоящая в углу на металлическом столике. В результате этого перед ними лежали два солидных куска пиццы, и пахли они просто потрясающе.

Анна набросилась на еду, как голодная волчица. Майкл ел не спеша, и взгляд у него опять стал отсутствующим. Но, по крайней мере, он не стучал по столу.

Анна одолела уже половину своей порции, когда Майкл неожиданно сказал:

– Я, кажется, знаю, что здесь произошло.

Анна чуть не поперхнулась.

– Что?

– Помнишь вчерашний разговор призраков? Те ребята занимались исследованиями, относящимися к Большому Взрыву, – к тому самому моменту, когда появилась Вселенная.

– Это я поняла.

– Существует теория, утверждающая, что Вселенная – это конус. Его высота – это ось времени, а сечения – расстояния, на которые удалились фотоны за это время.

– Ну… Ладно, не важно. Я поняла: Вселенная – это конус. И что?

– Смотри.

Майкл положил перед ней ксерокопию карты, на которой чертил. Он поднял горящие глаза на Анну. Та медленно жевала, разглядывая чертеж.

– Треугольник, – сказала она. – Кривой немного.

Майкл молчал, продолжая смотреть на нее. Анна смутилась.

– Майкл, я не понимаю, что ты хочешь сказать.

– Я хочу сказать, что Пустошь – тот же конус. И это вовсе не случайно. Я уверен, что между ней и моделью Вселенной существует множество аналогий.

Он убрал карту и откинулся на стуле, ковыряя вилкой в тарелке.

– После Большого Взрыва молодая Вселенная состояла из раскаленной плазмы, находящейся под колоссальным давлением. Позже, когда температура и давление упали, она пришла к тому виду, который мы знаем. Или думаем, что знаем. Не важно.

– Ты хочешь сказать, что Пустошь – это копия Вселенной?

– Не так. Не копия. Здесь, в Лаборатории, поставили какой-то эксперимент. Очень важный. Эксперимент должен был позволить узнать о первом миге творения, заглянуть в лицо Господу Богу.

– Да, я это слышала.

– Так вот, Пустошь – это Его ответ. И знаешь, что?

– Что?

– Это ответ не на вопрос о том, что есть первый миг. Это предостережение.

Глава 32

Пока Анна стояла перед зеркалом, приводя в порядок подсохшие волосы, Майкл собрал рюкзак и, усевшись за стол, принялся барабанить по нему пальцами.

– Майкл, ты не мог бы прекратить? Прямо душу вынимает!

– Извини.

Он перестал стучать и вместо этого принялся шаркать ногами. Анна поджала губы, но промолчала. Приставать к Майклу сейчас не имело смысла – здесь присутствовало только тело, мысли же были явно далеко. Критически осмотрев себя в последний раз, она подсела к нему.

– Мы чего-нибудь ждем?

– Да.

– Хорошо.

Ждать пришлось недолго: прошло двадцать минут, и столовая в очередной раз превратилась в сцену, а они – в зрителей. Анна сидела, упершись локтями в стол, и в который раз слушала диалог двоих ученых. Удивительно, как из этой в сущности пустой болтовни Майкл смог вытащить столько информации. С другой стороны, большая часть догадок – его собственные фантазии.

Парочка закончила свой разговор, молодой ученый встал и поспешил прочь из столовой. Майкл вскочил.

– Пора! Пошли!

Он подхватил рюкзак и направился вслед за Ричардом Смитом. Анна замешкалась, не ожидая, что события начнут разворачиваться так быстро, и ей пришлось догонять их бегом.

– Куда мы идем?

– За ним.

Они прошли по длинному коридору. Смит остановился перед одной из дверей и вставил карточку в прорезь замка. Дверь открылась. Они снова оказались на лифтовой площадке, только на этот раз никакой лестницы не было, да и сама площадка была раза в два меньше тех, что они видели вчера. Смит вызвал лифт, который, еле слышно поскрипывая, вновь повез их вниз.

Как глубоко они находились под землей, Майкл не знал и не очень хотел думать об этом. Он никогда не страдал клаустрофобией, но это был совершенно особый случай. Стены начинали давить на него, заставляя желать только одного – чтобы все это скорее закончилось, и он снова смог увидеть над головой небо.

Дверь лифта открылась, и они оказались в большом, ярко освещенном зале. Здесь было полно людей. Они ходили, говорили, сидели за компьютерами, установленными в ряд по левую руку от входа. Почти все носили белые халаты. Напротив лифта на стене, занимая почти всю ее поверхность, висел огромный экран, разделенный на несколько неравных секций.

На экране, сменяя друг друга, плыли длинные вереницы чисел, рывками змеились графики. В самом центре располагалась подробная схема какого-то устройства, состоящая из множества прямоугольников всевозможных размеров. Почти все они были залиты синим цветом, и только несколько светились зеленым. Под экраном, отделенная от основного зала металлической перегородкой, вниз уходила лестница. «Опять вниз, – подумал Майкл. – Вот пропасть».