Невеста. Последнее задание Энди (СИ) - Серебрянская Виктория

Эпилог

Пять лет спустя, Земля…

– Мама, смотли, что мне деда дал!

Я устало разогнула спину от большого бокса, в который пыталась с максимальной отдачей упаковать все детские вещи и игрушки, и взглянула на трехлетнего сынишку.

– И что же тебе дал деда?

По опыту знаю, Тарслан не отстанет, пока не расскажет и не покажет все, что хотел. Сын с воинственным воплем подпрыгнул на месте и взмахнул рукой:

– Вот! Я буду военным! Как ты! Как деда!

Я с ужасом рассмотрела в зажатом детском кулачке… бластер. По спине пробежал холодок. Стараясь не показывать своего испуга, я наклонилась поближе:

– А ну-ка! Похвастайся!

Тарслан доверчиво протянул руку. И я с облегчением убедилась, что ребенок сжимает всего лишь копию штурмового бластера. Превосходную копию, раз даже я обманулась, но все же просто игрушку.

– Красивая!

Сын возмущенно напыжился:

– Не класивая, а опасная! А я глозный адмилал!

Я не удержалась и рассмеялась:

– Беги к деду, адмирал! А то интендантские службы тебя сейчас одолеют. Будешь мне помогать паковать вещи!

Сынишка заглянул в бокс, сделал круглые глаза, и осторожно, бочком, направился к выходу. Теперь он сюда долго еще не заглянет. Интересно, где Лидия и Джанна? С бабушкой? Или их Джессика забрала к себе в центр?

Прошедшие годы ничего не изменили в моей семье. Разве что папа тоже оставил военную службу. И теперь все свое время посвящал воспитанию внука. «Бабье царство» его интересовало постольку поскольку. Папа очень сокрушался, что мы возвращаемся на Арголу. Возможно, навсегда. И неважно было, что теперь, после внедрения аргольских технологий, время полета между Землей и Арголой сократилось до двух недель. И можно было спокойно разговаривать по коммуникатору, а не перебрасываться сообщениями, томясь от неизвестности: дойдет или нет? Получишь ответ или нет? Все равно для папы Аргола была на другом краю света. И я его теперь понимала.

Понимала, откуда у моего бесстрашного и бравого папы столько седины в волосах, что я, сойдя пять лет назад с борта «Тацины» едва его узнала. Понимала все, что он пережил, когда я уходила на задания. Свои беды и болезни переживаются гораздо легче и проще, чем беды и болезни твоих детей. Я покосилась на нашу семейную голограмму: я, Кассиан во всем великолепии огненных волос и глаз, и наши дети – Тарслан, названный в честь отца Касса, и близняшки Лидия и Джанна. Обе одинаковые, как две горошины из одного стручка. Но одна с земным именем, вторая – с аргольским. Юные блондинки-вертихвостки. Кассиан с довольной улыбкой предрекал смерть всем аргольским мужчинам от безответной любви, когда эти барышни войдут в брачный возраст. Я заранее содрогалась.

Думала ли я, что так сложится моя жизнь? Нет, даже не предполагала. Когда одиннадцать лет назад после первого неудачного задания я угодила с перитонитом в госпиталь, опытные врачи сумели сохранить в криозаморозке несколько моих яйцеклеток. Это был мой единственный шанс на собственного ребенка. Я в него не верила. Тем более, что самостоятельно я бы все равно не смогла выносить его. Но встреча с Кассианом все изменила.

Помню, меня трясло всю дорогу до Земли, а потом до центра репродукции, где хранился мой биоматериал. Помню ошеломленное лицо Кассиана, когда ему все объяснили. Помню, как он категорически настаивал на участии в эксперименте его друга Тарса. И таки настоял! Скорее всего, к счастью. Я не разбираюсь во всех этих медицинских хитростях. Но даже сейчас мне кажется, что без Тарса и благословения аргольской богини ничего бы не вышло.

Благословение я получила давно. Еще тогда, в старом подземном святилище. Его, кстати, Винс распорядился отремонтировать и открыть для всех желающих. Вернусь, обязательно туда схожу. Я задолжала Эйстарриолле. И, наверное, войду в святилище с таким же благоговением на лице, которое было у Кассиана, когда нам, наконец, отдали из клиники детей.

С самого начала мы оба отнеслись скептически к тому, что образовалось сразу три плода. Мы оба – реалисты. В таких условиях даже один выживший плод – уже чудо. Но наш реализм нас подвел. Выжили все три плода, превратившись в замечательного сыночка и двух крошечных близняшек. Кассиан, когда увидел дочерей, с выражением неимоверного благоговения и безграничной любви встал передо мной на колени прямо посреди холла клиники, откуда мы забирали детей. Его признание в любви на аргольском благодаря какому-то ушлому пройдохе уже к вечеру облетело весь земной шар и колонии. И когда я решила снова попробовать набрать невест для аргольских холостяков, меня буквально засыпали пожеланиями, требованиями и заявками. Теперь – абсолютно добровольными. Благодаря такой рекламе.

Никто из тех девчонок, которых я сопровождала на Арголу, не вернулся назад. Все, даже заносчивая и вздорная Валери, нашли свое счастье. Излучатели были найдены и ликвидированы. И аргольские ученые сумели даже помочь тем женщинам, которые проживали дальше всех от адских установок. Это была капля в море. Но на Арголе снова начали рождаться дети. Хотя одиноких мужчин все еще было критично много. Это я и решила исправить. По совету своего супруга.

Он оказался прав во всем. Ко мне действительно охотно тянулись землянки. Мне верили. Мной восхищались. Особенно, когда всплыло мое прошлое.

Кстати, я покончила не только с военной карьерой, но и с преподаванием в военной академии. Сделала я это сгоряча. Но теперь ни капли не жалею. Сердцем чувствую – мое будущее теперь неразрывно связано совсем с другой планетой. С той, где под палящими розоватыми лучами Аро распускаются невозможно красивые цветы – сатии. Чьи листья могут превратиться в мощнейший наркотик. Но уже не превратятся. Никогда.

Четыре года назад совместными усилиями земных и аргольских военных удалось накрыть базу наркосиндиката, который и подталкивал все это время наши народы к войне. Надеюсь, что, лишившись головы, ильдаррская гидра лишилась и зубов. И Арголе с Землей больше ничего не грозит. Но на всякий случай военные продолжают наблюдение.

О том, как дипломат Бестужев оказался втянут во всю эту грязную игру, я так ничего и не узнала. Возможно, мое бывшее ведомство и располагает какой-то информацией. Но мне уже не положено ее знать. Да и не очень хочется. Я не жалею, что приняла отставку еще находясь на Арголе. Кстати, этому поспособствовал Кассиан. Если бы не его вмешательство, то на Земле меня бы однозначно ожидали неприятности. Под трибунал вряд ли бы отдали. Но нервы потрепали бы знатно. И так генерал Бельский по межпланетной связи орал на меня так, что стационарный коммуникатор подпрыгивал. Кассиан, находящийся рядом, но вне круга голографа, терпел недолго. Вошел в круг, представился коротко и рявкнул на Бельского так, что тот побелел. А когда услышал, что я отныне супруга аргольца и родственница действующего кайзара, то безропотно отказался от любых претензий в мою сторону и тотчас подмахнул мое заявление об отставке.

Я нежно погладила лицо мужа на голограмме. Никак не привыкну, что на Арголе нет понятия «муж» и «жена». Есть только супруг и супруга. Придется привыкать. Моему супругу тесно на Земле. Кассиан обрел вторую ипостась. И ему периодически требовалось выпускать своего дракона на волю. Я обожала летать у него на загривке. Но на тесной, плотно застроенной Земле это было проблематично. И он уже мечтал о том времени, когда сможет шагнуть в небо с поля сатий вместе со мной. Хотя, я не уверена, что хочу видеть это поле и этот обрыв. Слишком уж неприятными были воспоминания. А свой самый первый полет на драконе, еще на Арголе, я не забуду никогда.

Когда все закончилось, Касс решительно запретил мне идти пешком назад в резиденцию. Я нормально себя чувствовала, но Касс ничего и слушать не хотел. По его словам, я снова ударилась головой, несколько раз теряла сознание, а значит, мне нужно как можно быстрее попасть в медкапсулу. Мне стоило огромного труда уговорить любимого не мчаться сломя голову в Шим. В резиденции тоже были медики и медкапсулы.