Хранители - Джон Толкин

«Гэндальф! – обрадованно вскричал Радагаст. – Именно тебя-то я и разыскивал. Мне сказали, что ты обитаешь на западе, в стране с неуклюжим названием Хоббитания – я ведь совсем этих мест не знаю».

«Правильно сказали, – ответил я, – до Хоббитании отсюда – рукой подать. Так что потише про неуклюжие названия: хоббиты очень обидчивый народец. Но у тебя, вероятно, важные новости? Ты ведь никогда не любил путешествовать, и едва ли твои привычки изменились».

«Очень важные, – сказал Радагаст. Потом, тревожно оглядевшись, добавил: – Очень важные и очень скверные. Назгулы. Они опять появились. В этот раз – как Черные Всадники. Им удалось переправиться через Реку, и теперь они движутся к северо-западу».

– Вот почему меня грызла тревога, – посмотрев на Фродо, проговорил Гэндальф.

«У Врага здесь какая-то тайная надобность или тайный умысел», – сказал Радагаст.

«Что ты имеешь в виду?» – спросил я.

«А зачем Призрачным Всадникам Хоббитания?»

Тут мне, признаться, стало не по себе, ибо сражение с Отрядом назгулов устрашит и самого отважного из Мудрых: все они в прошлом великие воины, а их Предводитель – чародей и король – наводил ужас на своих врагов, даже когда еще не был призраком.

«Кто прислал тебя ко мне?» – спросил я.

«Саруман Белый, – ответил Радагаст. – И он просил меня тебе передать, что если ты нуждаешься в какой-нибудь помощи, поезжай к нему в Ортханк; однако не медли».

Эти слова ободрили меня. Ибо Саруман – мудрейший из Мудрых... или так мне в то время казалось. Радагаст тоже могущественный маг, исконный повелитель растений и животных (особенно ревностно служат ему птицы), но Саруман исстари следит за Врагом, он хорошо изучил все его повадки и часто помогал нам справиться с ним.

Мы легко выбили Врага из Дул-Гулдура благодаря мудрым советам Сарумана; жаль только, что нас тогда не удивила ответная победа Врага на юге...

«Я поеду к Саруману», – проговорил я. Мне подумалось, что, быть может, Саруман знает, как прогнать назгулов за Андуин.

«Но отправляйся сейчас же, – посоветовал Радагаст, – ибо я искал тебя довольно долго, а Саруман говорил, что к ранней осени назгулы сумеют добраться до Хоббитании – и тогда он не сможет тебе помочь. А мне пора поворачивать восвояси». – Радагаст безмолвно подозвал коня, вскочил в седло и хотел уехать.

«Подожди, Радагаст! – крикнул я ему вслед. – Оповести своих подданных, зверей и птиц, что нам, вероятно, понадобится их помощь».

«Считай, что они оповещены», – сказал он и, тронув коня, быстро скрылся из глаз.

Я не мог тогда же последовать за Карим. Мой конь был измучен, да и я устал: мы покрыли в тот день огромное расстояние; а главное, мне хотелось собраться с мыслями. И вот, отложив решение на утро, я переночевал в пригорянском трактире, а выспавшись, решил отправиться к Саруману, – никогда не прощу себе этой ошибки!

Фродо я написал подробно письмо, в котором объяснил, что мы встретимся у эльфов, и поручил отослать письмо Лавру Наркиссу – он хозяин трактира, мой давний знакомец, – а утром, затемно, отправился в путь. Саруман живет далеко на юге, в крепости Скальбург к северу от Ристании, которую гондорцы называют Мустангримом. С юга просторную Ристанийскую равнину замыкают Белые горы Гондора, или Эред-Нимрас по-нуменорски, а на севере в нее вклинивается Мглистый хребет; там, в неприступной высокогорной долине, окруженной могучими отвесными скалами, расположен Замок Сарумана Ортханк. Этот Замок – высокий, с тайными покоями – возвели в стародавнее время нуменорцы, и попасть в него можно только через ворота, которые перегораживают Скальбургское ущелье, рассекающее естественную ограду долины – пояс из темных каменных утесов.

Я подъехал к воротам на исходе дня; их охраняла многочисленная стража; но Саруман, видимо, давно меня ждал: ворота распахнулись и, когда я проехал, бесшумно захлопнулись за моей спиной; и меня вдруг кольнуло неясное опасение.

Однако я все же подъехал к Замку, и Саруман, неспешно спустившись по лестнице, отвел меня в один из верхних покоев. На руке у него я заметил кольцо.

«Итак, ты приехал», – сказал он степенно, но мне показалось, что в его глазах вспыхнула на мгновение холодная насмешка.

«Приехал, как видишь, – ответил я. – Мне нужна твоя помощь, Саруман Белый!»

Услышав свой титул, Саруман разозлился.

«Ты просишь помощи, Гэндальф Серый? – с издевкой в голосе переспросил он. – Значит, хитроумному и вездесущему магу, который вот уже третью Эпоху вмешивается во все дела Средиземья – причем обычно непрошенно и незванно, – тоже может понадобиться помощь?»

Меня поразил его злобный тон. «Не ты ли, – удивленно спросил я его, – наказал гонцу Радагасту Карему передать мне, что нам надо объединить наши силы?»

«Предположим, что я ему это сказал, – ответил Саруман. – А теперь объясни мне, почему ты явился сюда так поздно? Ты долго скрывал от Совета Мудрых и от меня, Верховного Мудреца Совета, событие поистине величайшей важности! А сейчас, бросив укрывище в Хоббитании, ты спешно приехал ко мне... Зачем?»

«Затем, что Девятеро черных кольценосцев опять начали свою призрачную жизнь. Затем, что они переправились через Реку. Радагаст сказал...»

«Радагаст Карий? – с громким хохотом перебил меня Саруман, и его презрение прорвалось наружу. – Радагаст – Грозный Повелитель Букашек? Радагаст Простак! Радагаст Дурак! Хорошо, что у него хватило ума без рассуждений сыграть свою дурацкую роль! Он неплохо сыграл ее – и вот ты здесь. Здесь ты и останешься, Гэндальф Серый, – надо же тебе отдохнуть от путешествий. Ибо этого хочу я, Саруман – Державный Властитель Колец и Соцветий!»

Он резко встал, и его белое одеяние внезапно сделалось переливчато-радужным, так что у меня зарябило в глазах.

«Белый цвет заслужить нелегко, – сказал я. – Но еще труднее обелить себя вновь».

«Обелить? Зачем? – Саруман усмехнулся. – Белый цвет нужен Мудрым только для начала. Отбеленная, или попросту белая, ткань легко принимает любой оттенок, белая бумага – любую мудрость».

«Потеряв белизну, – упорствовал я. – А Мудрый остается истинно мудрым, лишь пока он верен своему цвету».

«Довольно! – резко сказал Саруман. – Мне некогда слушать твои поучения. Ибо я вызвал тебя в свой замок, чтобы ты сделал окончательный выбор».

Саруман приосанился и произнес речь – по-моему, он ее приготовил заранее:

«Древняя Эпоха миновала, Гэндальф. Средняя тоже подходит к концу. Начинается совершенно новая Эпоха. Годы эльфов на Земле сочтены; наступает время Большого Народа, и мы призваны им управлять. Но нам необходима полнота всевластья, ибо лишь нам, Мудрейшим из Мудрых, дано знать, как устроить жизнь, чтобы люди жили мирно и счастливо».