Мертвый кортеж - Олег Бондарев

— Кажется, получилось, — сказал он, выпрямив спину. — Давай попробуем… Голос!

Собачка, заслышав его команду, разразилась звонким лаем.

— Молчать! — велел эльф, и она тут же затихла.

Друид задумчиво причмокнул губами и, повернув голову ко мне, сказал:

— Похоже, Кельмет Природный благоволит нам.

— Надеюсь, остальные боги его поддержат, — криво улыбнулся я.

Склонив голову набок, лоскутная собачка преданно смотрела на Петца, готовая выполнить любой его приказ.

Оставалось надеяться, что она приведет нас к Хардману раньше, чем этот упертый очкарик приведет в исполнение свой таинственный план.

Эмма бежала по коридору. Волосы и платье ее растрепались, дыхание было сбивчивым, неровным; капли пота, покрывавшие высокий лоб, блестели в огне керосиновых ламп.

Бак пропал. Она вошла в спальную, чтобы его проведать, однако в кровати Хорника не оказалось. Встревоженная, Эмма заглянула в ванную, но та тоже оказалась пуста. Выйдя из комнаты, она устремилась к двери кабинета, решив, что Бычара мог отправиться туда, когда окружающую тишину взорвал звук выстрела.

Сердце ее предательски екнуло, дыхание перехватило. Приоткрыв рот, она несколько секунд тупо смотрела на дверь кабинета, а потом, словно очнувшись ото сна, сорвалась с места и бросилась вперед.

Эмма влетела внутрь, точно порыв беспокойного ветра, и замерла на пороге, с ужасом наблюдая чудовищную картину: Бак Хорник, хозяин Востока, с дырой в виске, лежал на полу в луже собственной крови. Чуть поодаль валялся револьвер, дуло которого еще дымилось.

— Бак! — воскликнула девушка, не веря своим глазам.

Неужели Бычара настолько отчаялся, что решил свести счеты с жизнью? Да нет, он бы не сдался так быстро. Миссис Хорник неплохо знала своего мужа: его можно было обвинить во многих пороках, но только не в трусости.

Опустившись рядом с мертвецом на колени, Эмма взяла его правую руку в свои и зажмурилась. Из уголков глаз устремились вниз по щекам крупные жемчужины слез.

Возможно, их брак был обычной фикцией, в которой Бак нуждался куда больше, чем она. Возможно, со стороны их семья ничем не отличалась от кланов Моукеров или Раст. Однако в итоге они оказались на пороге чего-то большего, они смогли найти точки соприкосновения, и будущее еще вчера виделось Эмме бесконечно чудесным… но уже сегодня она осталась одна.

Странная болезнь перечеркнула все. Ее надежды разлетелись на куски, врезавшись в монолитную стену реальности, которой, как известно, нет дела до людских желаний.

Достигнув подбородка, слезы полетели вниз и разбились о ворсистую поверхность ковра, оставшись на нем крохотными темными пятнышками.

Внезапно пальцы Бычары сжались. Он вцепился в миниатюрную ладонь жены, словно коршун в бедового воробушка, имевшего глупость забраться на невиданную доселе высоту Эмма ахнула и попыталась вырваться, однако хватка Бака оказалась донельзя крепкой.

Что это? Последние конвульсии, непроизвольные сокращения мышц? Или же что-то большее?

Когда она посмотрела ему в лицо, глаза Бака были широко открыты. Голова медленно приподнялась, и он уставился на нее стеклянным, безжизненным взором — точно какая-то кукла, чертовски натуральная, но напрочь лишенная души.

Не понимая, что происходит, Эмма подалась назад, с утроенной энергией борясь за собственную руку. Наконец ее ладошка выскользнула из грубой и холодной кисти Хорника. Эмма спешно вскочила на ноги и попятилась к двери, а Бак тем временем неуклюже сел. При этом правая рука его двигалась резко и неестественно, а левая висела, точно плеть. Эмма дрожала от страха; она не понимала, как Хорнику удалось выжить. В голове Бака зияла дыра, все вокруг было заляпано кровью, но он по-прежнему шевелился, вопреки смертельной ране.

Внезапно она услышала голоса, затем до ушей долетел звук шагов множества ног. Эмма затравленно оглянулась через плечо.

Кто это? Кто принес в ее дом новые звуки? Возможно, это подельники мужа. Но почему они так орут?

Бак уже почти поднялся, когда дверь кабинета распахнулась от мощного пинка и внутрь ворвался Алекс Моукер собственной персоной. В каждой руке владыки Южного Бокстона было по револьверу, а позади Пересмешника столпились верные «птенцы», один из которых держал за плечо Арнольда. Запястья дворецкого связали толстой веревкой, а в рот вместо кляпа вставили чей-то грязный носовой платок.

Эмма прижалась к стене, не зная, кого следует бояться больше — мужа, неожиданно восставшего из мертвых, или же сумасбродного мафиози, который, судя по оружию в руках и обильной свите, пришел сюда не дружеское сочувствие выказывать.

«До чего же все-таки ненадежны люди», — подумала она с тоской. Стоило бедняге Баку захворать, и вот, глядите, соратник по Квартету уже тут как тут, дерзко вламывается в его дом с явным намерением отправить сраженного недугом товарища в Покой!

«Какая же сволочь этот Моукер!» — решила Эмма, с ненавистью глядя на тяжело дышащего хозяина Юга.

— Ба! — воскликнул тот, с кривой ухмылкой глядя на Хорника. — Да это же мой старый дружочек, Бак! Привет, старина! Тебе, говорят, нездоровится?

Бычара медленно выпрямился — насколько мог в своем нынешнем состоянии — и, подняв голову, мутным взглядом посмотрел на Моукера.

— Твои ребятки, по крайне мере, утверждали, что выглядишь ты неважнецки… — продолжал Алекс, — и я, наблюдая тебя сейчас, склонен с ними согласиться. Как считаешь, порция свинца поможет твоему организму восстановиться от заразы?

С этими словами он поднял правую руку и выстрелил Баку в плечо. Эмма от неожиданности вскрикнула. Словив пулю, Хорник слегка пошатнулся, но устоял на ногах и даже не пикнул. Выровнявшись, он сделал еще один шаг вперед.

— О, ты погляди, кажется, действительно помогает! — восхитился Алекс и выстрелил снова, теперь — с левой.

Еще одно попадание, прямо в печень, но Бычара этого словно не почувствовал — как ковылял к дверям, так и продолжил, в том же неспешном темпе шаркая тапками по ковру.

Моукер нахмурился, явно недовольный тем, что Бак до сих пор шевелится. Он начал стрелять с двух рук, безжалостно разряжая содержимое магазинов в Бычару От грохота пистолетов Эмма невольно втянула голову в плечи. Со смесью гордости, удивления и страха она наблюдала за упрямым Хорником, продолжающим шагать к Алексу, невзирая на множественные ранения от пуль.

«Птенцы» за спиной Пересмешника забеспокоились, зашептались. Болтали о магии, об амулетах и оберегах; кто-то припомнил даже некромантию. И действительно: в тот момент Хорник больше всего походил на зомби, которого, вопреки смертельным ранам, гонит вперед чудодейственная мощь темного волшебства.