Алтарь страха - Эрик Рассел

— Я и не говорю, что не знал. Я-то хочу сказать, что это всего лишь предположение, догадка, а вовсе не диагноз. А догадка остается догадкой, и не важно, кто ее выскажет.

— А ты можешь предложить объяснение получше?

— Да, если бы Эрваньян был запойным пьяницей. В таком случае я предположил бы, что он пришел к своему концу, ведя машину в нетрезвом состоянии. Но, насколько мне известно, алкоголем он не злоупотреблял. Не был он и диабетиком. А может быть, он просто уснул за рулем?

— Такое случается, — согласился Берг. — Я сам однажды чуть не заснул. И вовсе не из-за усталости. Просто от монотонности дороги — когда едешь долго, слышишь лишь ровный шум шин да в темноте покачиваются перед тобой лучи фар. Я зевнул несколько раз, а затем — шар-рах! Очнулся в кювете со здоровенной шишкой на голове. Знаешь, после этого я несколько недель не садился за руль.

— Эрваньяна не мог утомить этот путь. К тому моменту он проехал всего двадцать четыре мили.

— Ну и что? На нем мог сказаться тяжелый рабочий день. А может быть, накануне он еще и не выспался. Несколько плохо проведенных ночей притупляют реакцию человека, и он может уснуть где угодно, даже за рулем.

— Тут ты, Эрни, прав. Как отец двоих детей, я вдоволь отведал бессонных ночей. Недостаток сна изнуряет человека. И сказывается на работе. — Он похлопал по столу, подчеркивая значимость своих слов. — Но сказалось это не на работе Эрваньяна.

— Но...

— Более того, он должен был ехать домой. А причалы находятся милях в трех от его обычного маршрута. Он специально заехал туда. Зачем?

— Не знаю.

— Вот и я не знаю. Скорее уж походит на самоубийство. А может быть, и нет. Никто ничего не знает. Я же склонен видеть в происшедшем нечто странное.

— Что ж, ум у тебя пытливый, — согласился Берг. — Почему бы тебе не открыть частное детективное агентство?

— Рискованно и небезопасно, — улыбнулся Брэнсом. — Он посмотрел на часы: — Пора к станку.

Два месяца спустя Берг исчез. В течение дней десяти, предшествовавших его исчезновению, он пребывал в тихом, задумчивом состоянии и ни с кем не хотел общаться. Брэнсом, работавший с ним в тесном контакте, заметив эти тревожные признаки, отнес их на счет плохого настроения. Но поскольку ситуация не менялась, его стало разбирать любопытство.

— Заболел, что ли?

— А?

— Я говорю, заболел, что ли? У тебя вид, как у задумавшейся над старостью курицы.

— Да нет, все нормально, — угрюмо ответил Берг.

— Уверен?

— Со мной все нормально. Нельзя же все время ходить насвистывая от радости.

— Никто об этом и не говорит.

— Тогда о’кей. Я люблю поболтать, когда есть настроение, а когда нет — предпочитаю помалкивать.

После этого задумчивость Берга еще больше возросла. В последний день пребывания на предприятии Берг почти не разговаривал, разве что в случае крайней необходимости. На следующий день он не появился.

После полудня Брэнсома вызвали в кабинет Ледлера. Хмуро поздоровавшись, Ледлер указал ему на кресло.

— Садитесь. Вы ведь работаете с Арнольдом Бергом, не так ли?

— Да.

— У вас с ним крепкие дружеские отношения?

— Достаточно дружеские, но я бы не сказал, что такие уж крепкие.

— Что вы хотите этим сказать?

— Нас в шутку называли «Брэнсом и Берг инкорпорейтед», — пояснил Брэнсом. — Нам вместе хорошо работалось. Я понимал его, он понимал меня. Каждый сознавал свою зависимость от другого. Как коллеги по работе мы прекрасно дополняли друг друга. Вот и все.

— Чисто производственные отношения?

— Да.

— И вы их не переносили на личную жизнь?

— Нет. Помимо работы у нас было мало общего.

— Гм! — Ледлер не скрывал разочарования. — Сегодня он не явился на работу. Официальной просьбы об отгуле от него не поступало. У вас нет никаких соображений, почему он отсутствует?

— Извините, нет. Вчера он ни о чем таком не говорил. Может, заболел?

— Вряд ли, — сказал Ледлер. — Он не прислал медицинского уведомления.

— Может быть, не успел. Если он отправил сообщение по почте сегодня, то вы его получите только завтра.

— Он мог бы и позвонить, — не сдавался Ледлер. — Уж как пользоваться телефоном, надеюсь, Берг знает. Он уже достаточно взрослый человек, чтобы позаботиться о себе. А если он даже слег в постель в каком-то другом месте, а не дома, мог бы попросить кого-нибудь позвонить вместо себя.

— А может, его срочно госпитализировали и у него не было возможности попросить, — предположил Брэнсом. — Порой такое случается. В любом случае у телефонного провода два конца. Если бы вы позвонили ему...

— Потрясающая идея! Она делает вам честь. — Ледлер презрительно фыркнул. — Мы уже звонили ему пару часов назад. Никто не отвечает. Мы позвонили соседям. Те барабанили ему в дверь. Никто не отзывается. Отыскали домовладельца. Он открыл дверь своим ключом. Внутри никого не оказалось. В квартире порядок, ничего не тронуто. Соседи не знают, когда он вышел из дому, и не знают, ночевал ли он дома вообще. — Ледлер задумчиво погладил подбородок. — Берг — мужчина разведенный. Вы не знаете, была ли у него подружка?

Брэнсом тоже задумался.

— Несколько раз он упоминал о некой девушке, с которой встречается; говорил, что она ему нравится. Встречался он с ней раза четыре или пять. Но он не выглядел уж слишком увлеченным. Так, случайное знакомство. Насколько мне известно, всерьез он никем не увлекался. Вообще он занимал по отношению к женщинам прохладную позицию. Они чувствовали это и отвечали ему тем же.

— Значит, он не мог оказаться в каком-нибудь любовном гнездышке. — Ледлер вновь задумался и кивнул: — Разве что возобновил отношения с прежней женой.

— Сомневаюсь.

— А он не упоминал о ней в последнее время?

— Нет. Он и думал-то о ней раз в несколько лет. Если верить его словам, они оказались абсолютно несовместимы и поняли это сразу после свадьбы. Она хотела страстей, а он жаждал покоя. Она сочла такое положение вещей интеллектуальной жестокостью и рассталась с ним. Года через два она вновь вышла замуж.

— В его личном деле сказано, что детей у него нет. Ближайшей родственницей является мать, ей сейчас восемьдесят лет.

— Может быть, она слегла и он поспешил к ее постели? — предположил Брэнсом.

— В таком случае в его распоряжении был целый день, чтобы позвонить. А он не позвонил. Более того, с его матерью ничего не произошло. Мы и это проверили.

— Ну тогда я не знаю, чем вам еще помочь.

— Последний вопрос, — продолжал Ледлер. — Может, вам известен еще кто-то из работающих на предприятии, кто обладает достаточной информацией о личной жизни Берга? Кто разделял с ним его вкусы и привычки? Кто проводил с ним вечера и уик-энды?