Змей Искуситель. Исцеление (СИ) - Сеймур Мариза

Он бесил Джесс во всем. Сыпала упреками, сравнивала их семьи с другими, все время твердила, что не любит его, а он любит ее недостаточно сильно. Она требовала много внимания, армию прислуги и денег на карте. Взамен он получал редкий и весьма отвратительный секс. Изменять совесть и воспитание не позволяли, а удовлетворять свои потребности было нужно. Потом она обсуждала с подругами их ужасную сексуальную жизнь, но при этом сама менять ничего не собиралась. Возможно, прояви он к ней немного ласки и нежности, это не толкнуло бы ее к Чезаре и наркотикам, а у Мел до сих пор была бы жива мать.

С Натали все по-другому. Он захотел с ней жить под одной крышей с первого дня их общения. Когда она потеряла сознание после больницы, ухаживать за ней и делать что-то приятное оказалось таким естественным. Да, Джон был обязан ей — ведь она бросила свою жизнь на чашу весов и он не мог не отплатить ей тем же. Но то, как она естественно успокаивалась и засыпала в его руках, или смотрела на него, когда он что-то готовил, смеялась вместе с ним, делало пребывание с ней в одной квартире особенно приятным. Она не стеснялась его, не отстранялась и, что важно, не выгоняла, а просила остаться. Они оба ощущали нестерпимую потребность друг в друге.

С Джесс он не хотел возвращаться домой. Придумывал себе командировки, поездки, зависал в Палермо неделями, а то и месяцами, и ни разу не позвал ее с собой. К Натали он буквально летел домой и очень переживал, когда задерживался. Каждый раз, обнимая дочерей и невесту на пороге, он едва дышал от счастья. Джон подарил Натали дом в Палермо, зная, что никогда больше не вернется туда без нее.

— Джон? — позвала его Натали. Он обернулся. Роскошная. В умопомрачительном белье, на каблуках. Он провел по ней взглядом от мысков бежевых туфель, продолжив путешествие по ее удивительным длинным, стройным и гибким, в чем он не раз убеждался в постели, ногам. Немного задержался на сосредоточии женственности, обвел пояс чулок и шелковые ленты, медленно поднялся к тяжело вздымающейся груди в кружевах, проведя рисунок до самой шеи и губ, пока не остановился на ее заблестевшем от желания взгляде. Он прикрыл глаза на несколько секунд. Соблазнительница. Ведьма.

— Милая, я буду весь вечер думать не о том, как понравиться твоей семье, а о твоем содержимом под платьем, — хрипло пробормотал он.

— Ты им обязательно понравишься, Джон, — также хрипло ответила она. Румянец на ее щеках выдавал в ней легкое возбуждение. Всегда так реагировала, стоило ему бессовестно ее разглядывать.

— Плевать, если наградой будешь ты, — отшутился он, сняв платье с вешалки. Он опустился перед ней на одно колено с платьем и раскрыл его, чтобы она в него шагнула. Натали держалась за его плечи, пока он медленно вставал и обволакивал ее в искусную ткань известного дома моды. Это платье стоило как дом где-нибудь в Огайо, но для этой женщины он готов купить сотни таких платьев, если это сделает ее хоть капельку счастливой.

Дойдя до верха и дождавшись, чтобы она просунула руки в рукава, Джон развернул ее к себе спиной и медленно, дюйм за дюймом, застегнул застежку платья, попутно целуя ее шею и вдыхая присущий только ей теплый аромат медовых цветов.

— Я буду думать о тебе весь вечер, — прошептал он ей на ухо, когда она откинула голову ему на плечо. Натали легонько простонала, прижимаясь к нему теснее и интимнее благодаря высоким каблукам. Ну, нет. Так они точно не выберутся. — Кто бы знал, что в гардеробной так здорово заниматься любовью и разогревать друг друга.

Натали усмехнулась и развернулась к нему лицом. Ее глаза сияли, словно бриллианты.

— Мне кажется, мы везде бы приспособились, — отшутилась она. — Спасибо, Джон.

— Всегда к твоим услугам. Но в следующий раз, пожалуй, предпочту раздевать тебя.

— Я подумаю, в чем ты еще можешь быть полезен.

Джон не успел ее поймать и показать свою пользу, потому что Натали, не смотря на свое положение, платье и каблуки, весьма резво перемещалась, буквально выскользнув из его рук.

— Поговорим об этом после приема, любимая, — пообещал ей Джон, завязывая галстук-бабочку. Она перестала улыбаться, закусив губу. Кажется, ей сегодня будет не до сна.

Глава 39

Натали держала ладонь Джона в своей на подлокотнике. И сейчас ей непонятно, кто из них больше нервничает. Они ехали в «Мерседесе» представительского класса, за рулем которого ловко управлялся Альберто. Лука на внедорожнике сопровождал их сзади.

Джона и Натали накрыло неприятное воспоминание о вечере у Моретти. Даже не столько о нем, сколько об ужасе, испытанном после возвращения в Палермо.

— Не вынесу больше расставания с тобой, — пробормотала Натали. Джон сильнее сжал ее пальцы.

— Не думай об этом, — попросил он. — Все обошлось, мы вместе справились. Почти. Нам очень нужно заручиться поддержкой твоей семьи, чтобы мы могли и дальше бороться

— На ужине перед приемом помимо Лагранжей будут все Конте и Бонаци. Мне Лорен сказала.

— Блеск, — выдохнул Джон.

— Надеюсь, что ужин и прием не продлятся долго. Я уже скучаю по девочками.

— Кай необыкновенно смотрится в роли няни, — усмехнулся Джон, вспомнив телохранителя, участвующего в играх с Мелани и Дейзи.

— Он посланник небес, — поддержала Натали. — И Хелен тоже.

Кай и Хелен вышли сегодня в свой выходной с огромной радостью. Настолько они привыкли проводить время вместе. И даже выгнали их из дома, чтобы наконец-то развеялись и побыли вдвоем.

— Мама, ты как принцесса, — восхитилась Мелани, когда Джон и Натали наконец-то вышли из гардеробной в гостиную. Джон с гордостью прижал к своему боку любимую. Из Палермо прислали украшения, которые он ей подарил. И теперь она в сияющем платье с сережками в ушах сама походила на большой бриллиант.

Для Натали по-прежнему немного непривычно слышать, как девочки называли ее мамой и в то же время безумно этому радовалась. С Мелани у них завязались прочные и теплые отношения, а вот с Дейзи порой возникали сложности из-за ее грубости. Вдобавок теперь в ее жизни появилась настоящая мать, и Натали очень переживала, что не сможет занять нужное место в сердце девочки.

— Я хочу такое же платье, как у тебя, — воскликнула Дейзи. Натали пообещала что-нибудь придумать и успеть если не к дню рождения, то к Рождеству и свадьбе точно.

Джон отвлек ее от размышлений, покрутив браслет в виде змеевидного дракона на ее запястье.

— Я многого жду, если попрошу тебя не вмешиваться независимо от обстоятельств? Пообещай, что останешься со мной при любом раскладе.

— Джон, никто лучше нас не знает, через что мы прошли. Моя семья полюбит тебя.

— Натали, я не нуждаюсь в их любви. Мне важно, чтобы они любили тебя и принимали твой выбор.

Она не успела ничего ответить, потому что машина остановилась возле особняка с коваными воротами. Джон наклонил голову, чтобы посмотреть в окно.

— Подумать только, на Манхэттене у Лагранжей свой дворец, — нервно пробормотал Джон, поправив манжеты.

— А только Моретти можно жить в палаццо в центре Милана? — лукаво улыбнулась Натали.

Резонно. Но это не успокоило его. Он вышел из машины и помог выбраться Натали, придерживая ее за руку. Она элегантно поправила меховое манто из белоснежной норки, словно каждый день посещала светские рауты. Изящным жестом взялась за локоть Джона, мягко улыбаясь. Они поднимались по широким ступенькам к входу, где их ждал дворецкий. Следом их сопровождал Лука, как будто в доме ее семьи что-то могло произойти.

Джон вел под руку эту красавицу и пытался понять, чем он заслужил ее внимание? Находится ли он на своем месте? Она безусловно достойна кого-то лучшего, чем он. Но она осветила своей любовью его. Им очень хорошо друг с другом и это самое важное, убеждал себя Джон.

Натали же в восхищении любовалась Джоном. До чего же он естественно смотрелся в обстановке роскоши и богатства. В смокинге этот высокий итальянец излучал аристократизм всем своим видом. Скучающий взгляд прошелся по убранству входного зала, но встретившись с ее глазами, потеплел. На дне его зрачков заплясали золотистые искорки, а чувственные губы тронула ленивая усмешка.