Черный Василек. Наекаэль (СИ) - Никита Воробьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты сошел с ума, Яков. Никому не подвластно ни договориться с ним, ни заставить силой выполнять приказы. Как ты собираешься это сделать? Ни один колдун не справится.
— У нас небольшая компания, господа, и потому я считаю, что новых участников в нее стоит вводить только в присутствии всех остальных. Есть кое-кто, кто сможет это сделать. Он готов присоединиться к нам за определенную долю дохода и во имя наших идеалов. Прошу любить и жаловать…
Глава 3. Гробовщик
— Вы же понимаете, что магическое воздействие такого масштаба не останется незамеченным? Нас тотчас обнаружат.
— Конечно, поэтому мне нужно время на подготовку и компания друзей. Один бы я на такое не решился.
— Мы обеспечим вас ассистентами и готовы подождать, но каковы условия?
— Один месяц, восемь надежных людей, которые не задают вопросов, и я забираю себе половину всех денег.
— Что? Ты хоть представляешь, сколько это? Куда ты денешь такую гору золота?
— Умный человек всегда найдет, куда удачно инвестировать капитал. К тому же из всех здесь присутствующих только один человек знает, как провести ритуал, так что условия ставлю я.
— …
— Рад, что мы пришли к согласию. Итак, господа, ровно через месяц мы встречаемся здесь же, но вы должны подготовить пути отхода для себя и денег. Как только золото окажется в этой комнате, мы разбираем его и вывозим прочь. У нас будет немного времени, прежде чем Ватиканские ищейки сунут сюда свои носы. Надеюсь на ваше понимание того, что они не должны найти здесь ничего. Будьте разумны и соблюдайте чистоплотность: инквизиция не будет радушна к тем, кто наследит. О дальнейшем сотрудничестве договоримся подальше отсюда, терпеть не могу Венецию.
Хенкер
— Чирик, — Охотник медленно открыл глаза, — чирик, — еще увереннее повторила птичка, сидящая перед ним на ветке. Он несколько раз моргнул, пытаясь прийти в себя. Птица почистила перья и отвернулась, потеряв интерес к человеку, и улетела, а на ее место приземлилась большая ворона, и уставилась на него.
— Чего пялишься? — Хрипло пробормотал он сквозь дрему.
— КА-А-Р! — Широко раскрыв клюв прокричала птица, с соседних веток вниз посыпались воробьи, а охотник от неожиданности дернулся, едва не свалившись с места. — Ах ты, комок пернатый… — Он потянул в сторону птицы, но та без труда отпрыгнула и улетела прочь. Внизу галдели сороки. — Если она попадется мне, отдам вам после того, как поквитаюсь. — Прошептал он под нос, и оглянулся.
Солнце уже заметно поднялось над горизонтом, его нежные лучи заливали деревья, зелень покрылась росой, пахло хвоей и озоном. Все вокруг наполнялось звуками. Природа оживала по утрам, не в пример городам, бодрствующим в темноте. Но один звук был назойливее других. Охотник перегнулся, глядя вниз. Свернувшись дугой, и положив голову на холмик со сбруей, у основания ствола храпел конь. Охотник на секунду замер от шока. «Какого?..» — пронеслось у него в голове. Дернув головой, он слез с седла, подцепил его, и принялся спускаться вниз. Только когда он спрыгнул с последнего сука, за который держался, и приземлился в шаге от морды животного, Перикулум замолчал. Охотник бросил седло на землю, и сложил на груди руки. Конь опасливо открыл один глаз, и оглядел снизу вверх фигуру хозяина. Потом медленно поводил мордой, осматривая окрестности, и обречённо уставился в пустоту.
— Ну и как это понимать? — Сурово произнес Рейнальд. — Мало того, что проспал, так еще и храпишь как… конь. — Перикулум фыркнул. — Не умничай. Развалился тут… Лошади вообще так не лежат. Если ты так в стойле заснешь, конюха удар хватит. — Конь тихонько заржал. — Ага, вставай, собираемся. Доверие мое подорвано, не ожидал от тебя такого, наобещал мне вчера. — Конь поднялся с земли и захрапел. — Выспался-выспался, — проворчал охотник, — но мне-то было где уставать, а ты последний год бегал по лугам и щипал травку, так что не отнекивайся. — Он разгреб кучу еловых лап, достал из-под них сбрую и развернулся, чтобы накинуть ее, а Перукулум, улучив момент, ткнулся хозяину мордой в ладонь. — Не умасливай меня, не выйдет. — Проворчал Рейнальд.
— Доброго дня, господин. — С тяжелым вздохом, полным усталости, сказала девушка. Она проговаривала эти слова старательно замедляясь, чтобы они не превратились в тарабанщину, из-за того, как часто она их произносит. — Если вам будет угодно отведать свежих кушаний, придется подождать, благородные господа заказали множество блюд, и все кухарки теперь заняты готовкой. — Она попыталась выдавить из себя извиняющуюся улыбку, но вышло дурно.
Охотник задумался. В таверне, где он стоял, заманчиво пахло свежей выпечкой, спиртным, ягодным вареньем и мясом. От мысли обо всем этом великолепии начина кружиться голова.
— Господин. — Со смесью неуверенности и раздражения повторила она, слегка помахивая рукой. Рейнальд еще немного помолчал, но потом дернул головой, приходя в себя.
— Да, прошу прощения, хозяйка. Осталось ли что-то из готового? — Откашлявшись, сказал он.
— Несколько пирожков с мясом, хлеб, каша с утра стоит, есть ряженка, тарелка солянки и четверть ягодного пирога, еще есть масло и местное вино. — Заученно затараторила она.
— Хлеб, пирожки и пирог, пожалуйста. — Девушка кивнула, отвернулась, и шагнула к кухне, но тут же развернулась и переспросила.
— Пироги с зайчатиной, или гусиной печенью? — Охотника резко передернуло.
— С зайчатиной. — Быстро ответил он. Девушка кивнула и собралась идти дальше. — О, наполните, пожалуйста, водой. — Добавил охотник, выкладывая два небольших бурдюка на стойку.
Девушка застучала деревянными подошвами по полу, скрываясь в глубинах кухни, откуда доносились негромкие пререкания. Спорили поварихи, тени, отбрасываемые ими на видимую от стойки стену в неярком свете печного пламени, дергались в призрачном танце — заказ, видно, был на столько значительный, что заставлял нервничать бывалых кухарок. Охотник развернулся к стойке спиной и облокотился на нее. Таверна вокруг была наполнена жизнью. Почти все столы заняли торговцы и свита наемников, нанятых для охраны. Напротив здания стояли ряды крытых повозок, не заметить которые на подъезде было невозможно. Охраны там не было, но кому придет в голову грабить караван, находясь в неполном дне пути до Рима. Он лениво водил глазами по сторонам и столкнулся с суровым взглядом одного из наемников. Все они были при ножах, другое оружие, видно осталось в повозках. Ели тихо, только ложки стучали, иногда с опаской поглядывая по сторонам. Торговцы, сидевшие поодаль тоже активно перебирали пальцами и бросались
