Толкование Евангелия - Борис Гладков

Проводя нередко ночи на какой-нибудь горе или в пустынном месте, Христос молился и в молитве Своей беседовал с Отцом Своим. Так и теперь, перед предстоявшим избранием проповедников Своего учения, взошел Он на гору… и пробыл всю ночь в молитве к Богу (Лк. 6, 12).

Когда же настал день, Иисус призвал учеников Своих. Евангелист Марк поясняет, что Иисус позвал учеников к Себе на гору не всех, а кого Сам хотел (Мк. 3, 13). Из призванных на гору учеников Он избрал двенадцать и назвал их Апостолами.

Апостол — слово греческое, в переводе на русский язык — посланник. Назначение избранных двенадцати учеников — быть посланными на проповедь, поэтому Иисус и назвал их посланниками. Но так как, при предстоящей проповеди, от них могли требовать знамения, и знамения в некоторых случаях следовало давать, то Иисус облек их властью исцелять болезни и изгонять бесов.

Некоторые из двенадцати избранных теперь Апостолов были раньше этого избрания призваны Самим Иисусом быть Его учениками, а именно: Симон и брат его Андрей, Иоанн и брат его Иаков, Филипп, Нафанаил (он же Варфоломей) и Матфей. Остальные только теперь избраны из многих учеников.

Евангелист Матфей умалчивает об избрании двенадцати Апостолов и говорит о них поименно лишь при повествовании об отправлении их Иисусом на проповеди; при этом Апостола Матфея (то есть себя) называет мытарем; Евангелист же Лука говорит и об избрании Апостолов, и говорит согласно с Евангелистом Марком. В наименовании некоторых Апостолов замечается как бы разногласие между Евангелистами, но разногласие лишь кажущееся, объясняемое желанием Евангелистов отличить чем-либо Апостолов, носивших одинаковые имена. Так, второго Симона Матфей и Марк, в отличие от Симона-Петра, называют Симоном Кананитом, а Лука Зилотом; зилот — слово греческое, а кананит — перевод этого слова на еврейский язык; поэтому слова кананит и зилот — однозначащие. Второго Симона называли зилотом (по-русски — ревнителем), вероятно, потому, что он, до призвания его Иисусом, принадлежал к еврейской политической партии, носившей название зилотов, то есть ревнителей самостоятельности и независимости еврейского народа. Про Апостола Леввея Евангелист Матфей говорит, что он был прозван Фаддеем; Евангелист Марк называет его по прозвищу Фаддеем, а Евангелист Лука — Иудой Иаковлевым. Что в числе двенадцати Апостолов было два, носивших имя Иуды, доказывается следующим местом из Евангелия Иоанна: на Тайной Вечери, где, после ухода Иуды Искариота, не было никого, кроме Иисуса и одиннадцати Апостолов, Иуда — не Искариот, — говорит Ему: Господи! что зло, что Ты хочешь явить Себя нам, а не миру? (Ин. 14, 22). Поэтому Иуду не Искариота, в отличие от предателя, называют: Лука — Иудой Иаковлевым, то есть братом Иакова Алфеева (Деян. 1, 13), Матфей — Леввеем, прозванным Фаддеем, а Марк — просто Фаддеем. Второго Иуду, Искариота, называли так потому, что он происходил из городка Кериота. Слово Искариот считают составленным из двух слов: иш — человек и Кериот — название города. Апостол Нафанаил всеми тремя Евангелистами назван по отчеству Варфоломеем, то есть сыном Фоломея (вар — сын). Вот список Апостолов по трем Евангелиям:

Матфей, глава 10 Марк, глава 3 Лука, глава 6

Симон-Петр Симон-Петр Симон-Петр

Андрей, брат его Андрей, брат его Андрей, брат его

Иаков Зеведеев Иаков Зеведеев Иаков Зеведеев

Иоанн, брат его Иоанн, брат Иакова Иоанн

Филипп Филипп Филипп

Варфоломей Варфоломей Варфоломей

Матфей-мытарь Матфей Матфей

Фома Фома Фома

Иаков Алфеев Иаков Алфеев Иаков Алфеев

Леввей, прозванный Фаддеем Фаддей Иуда Иаковлев

Симон— Кананит Симон-Кананит Симон-Зилот

Иуда Искариот Иуда Искариотский Иуда Искариот

Симона Иисус назвал Петром при первом призвании его (Ин. 1, 42); теперь же, вероятно, повторил это название. Иакова и брата его Иоанна, сыновей Зеведея, Иисус назвал сынами грома, и тем определил особенности их характеров: как сыны грома, они будут проявлять, и в слове и в деле, силу и стремительность. Эти особенности характера они вскоре проявили, попросив у Иисуса позволения свести с неба огонь на не принявших Его в одном самарийском селении (Лк. 9, 54).

Исцеление всех собравшихся больных и бесноватых

Призвав к Себе на гору некоторых (кого Сам хотел) из Своих учеников и избрав из них двенадцать, Иисус сошел с ними с горы и стал на ровном месте (Лк. 6, 17), окруженный множеством учеников и толпой народа, сошедшегося из разных мест послушать Его и исцелиться; тогда же все ожидавшие исцеления больные и страдавшие от нечистых духов исцелились; исцелились даже те, которые только прикасались к Иисусу, потому что, как удостоверяет Евангелист Лука, от Него исходила сила и исцеляла всех (Лк. 6, 19). Что действительно от Иисуса исходила сила, исцелявшая болезни, доказывается Его же словами, переданными нам Евангелистами Марком и Лукой: когда к Иисусу, окруженному толпой народа, прикоснулась, незаметно для окружающих, женщина, страдавшая двенадцать лет кровотечением, то Иисус спросил: кто прикоснулся к Моей одежде? (Мк. 5, 30). Когда же все отрицались… Иисус сказал: прикоснулся ко Мне некто, ибо Я чувствовал силу, исшедшую из Меня (Мк. 5, 30; Лк. 8, 45–46).

Объяснение силы сходившей из Иисуса при исцелении больных

Нас могут спросить: «Какая же это сила, которая исходила от Иисуса и исцеляла прикасавшихся к Нему?» Отвечая на это, мы прежде спросим, какая сила исходила от Иисуса, когда Он исцелял словом, когда говорил расслабленному: «Встань, возьми постель твою и иди»? Как при исцелении словом нельзя объяснять знакомыми нам силами природы ту силу, которой исцелял Христос, так нельзя теми же силами природы объяснить и исцеление от одного лишь прикосновения к Иисусу. Во всех случаях исцеления больных, а тем более в случаях воскрешения мертвых, действовавшая сила должна быть признана за силу Всемогущего Бога. Этой-то силой обладал Иисус Христос. Судить об этой силе мы можем только по внешним проявлениям ее; но как она действует и почему в одном случае она проявляет свое действие, а в другом случае нет, этого мы не знаем, да и знать не можем. Поэтому, нисколько не сомневаясь в том, что прикасавшиеся к Иисусу получали исцеление от болезней, мы должны признать, что целительной силой в таких случаях была божественная сила Самого Иисуса. А так как мы признаем Христа всеведущим, то, вследствие этого, должны признать, что исцеления от прикосновения к Иисусу происходили с Его ведома и согласно с Его волей; что, помимо Его воли, нельзя было получить исцеления этим путем, нельзя было, так сказать, похитить Его силу. Если же после прикосновения к Нему страдавшей кровотечением женщины Он и спросил: «Кто прикоснулся к Моей одежде?», то не потому, что не знал, кто прикоснулся к Нему, а для того, чтобы этим заставить исцеленную обнаружить перед всеми силу своей веры и тем укрепить веру Иаира, только что просившего об исцелении своей дочери и узнавшего в это самое время, что исцелить ее уже нельзя, что она умерла (Мк. 5, 22–42; Л к. 8, 41–55).

Исцелив всех находившихся тут больных и страдавших от духов нечистых, Иисус взошел на гору, сел и, окруженный Апостолами, учениками и народом, произнес Свою проповедь, известную под названием Нагорной.

Проповедь на горе

По сказанию Евангелиста Матфея, вся эта проповедь была произнесена Иисусом на горе в продолжение одной беседы; из сказаний же Евангелиста Луки можно вывести заключение, что различные части этой проповеди были произнесены в разные времена и при различных обстоятельствах; и так как Евангелист Матфей вовсе не имел в виду излагать учение Иисуса Христа в последовательном его развитии, а стремился только правдивым повествованием своим доказать евреям, что Иисус был Тот именно Мессия, о Котором писали пророки, то некоторые толкователи полагают, что Евангелист Матфей соединил в одну проповедь различные поучения Иисуса, сказанные Им в разные времена. Но скорее можно допустить, что Господь произнес Нагорную проповедь в том именно виде, как изложил ее Евангелист Матфей, а затем, при других подходящих случаях, в разные времена, повторял многое из того, что сказал на горе. Последнее объяснение весьма правдоподобно уже потому, что слушатели Иисуса часто менялись, кроме Апостолов и некоторых учеников, неотступно следовавших за Ним, а при перемене слушателей Иисусу, несомненно, приходилось нередко повторять сказанное раньше. Помимо этого, строгая последовательность, с которой в Нагорной проповеди изложено учение Господа, придает самой проповеди значение цельного, вполне законченного поучения, которое, конечно, не могло быть составлено Евангелистом Матфеем из отдельных изречений Иисуса, произнесенных Им в разное время. Если кто и мог привести в систему эти изречения, то только Сам Господь.