100 великих загадок природы - Николай Непомнящий

Но как это сделать? Оказывается, с помощью своеобразной пилы. У этого вида змей имеются 6—8 шейных позвонков с острыми отростками, которые проникают сквозь стенку пищевода. Яйцо, перемещаясь по нему, подвергается давлению этих зубцов, в результате чего скорлупа распиливается.

После этого от змеи требуется уже только небольшое усилие, чтобы раздавить части скорлупы, превратив их в мелкие кусочки. В результате в желудок стекает легко усваиваемая жидкая масса белка, смешанного с желтком. Как будто бы со всеми трудностями покончено.

А что же происходит с острыми осколками скорлупы? Как уже говорилось, пищеварительная система змеи не в состоянии ее растворить, но и пропускать этот царапающий мусор через весь длинный и чувствительный пищеварительный тракт тоже не очень приятно и даже небезопасно. Однако наша яичная змея даже и не пытается это делать.

Известно, что хищные птицы выбрасывают из желудка рвотным движением комки, состоящие из перьев и больших костей своих жертв, — то же самое делает и наша героиня. Содержимое яйца отправляется в желудок, а мелкоистолченная скорлупка вместе с находящейся под ней пергаментной пленкой выплевывается. Теперь, когда внутри змеи осталась лишь жидкая яичница, проблему поедания яйца можно считать разрешенной.

В качестве дополнительной информации можно еще сказать, что африканская яичная змея имеет близкую родственницу в Индии, которая называется Elachistodon westermanii. Однако этой не так далеко удалось пройти в искусстве приспособления, как африканке. Она тоже начала создавать пилу для разрезания скорлупки, но этот ее инструмент не достиг еще требуемого совершенства, поэтому не с каждым яйцом она может справиться.

Можно еще добавить, что и другие виды змей не прочь разнообразить свое меню этим блюдом. Но они могут позволить себе только небольшие и тонкостенные яйца, поскольку у них нет и намека на замечательную «яичную пилу». Наблюдая за такой лакомкой, покусившейся с негодными средствами на яйцо, можно подумать, что она впала в помешательство, поскольку ни с того, ни с сего начинает производить какие-то необычные выкрутасы и изгибы шеи и передней половины туловища. Такими резкими движениями бедное животное старается каким-то образом раздавить яйцо, поскольку заглатывание его целиком для нее напрасный труд. Чаще всего, между прочим, это ей удается, в противном же случае приходится вернуть проглоченное, согласно пословице: «Видит око, да зуб неймет»

ВСЕГДА ГОТОВЫЕ К ПРОШЛОМУ

В большинстве случаев эволюция экономно раздает свои дары. В результате естественного отбора животные действительно оказываются хорошо подготовленными к существованию, но не чрезмерно.

Некоторые ястребы могут разглядеть мышь на расстоянии почти ста метров, но не за тысячу же километров! Сова, с глазами размером с мячик от пинг-понга, видит довольно далеко, но зато испытывает трудности во время полета (не говоря уже о том, что для нормального функционирования таких огромных зрительных органов в них нужно накачивать много крови).

Но есть на Земле существа, над которыми природа, кажется, «переработала» Таков американский, или миссисипский, аллигатор Совсем недавно биологи из университета штата Юта Колин Фармер и Дэвид Кэрриер измерили дыхание этих животных. Во время сна аллигаторы дышат прерывисто, делая примерно один вдох — выдох в минуту, как и остальные холоднокровные рептилии. Чтобы изучить этот процесс в минуты активности организма, ученые приучили аллигаторов выполнять четырехминутные механические упражнения. А чтобы выяснить, сколько они при этом вдыхают и выдыхают воздуха, на нос рептилиям одели маски.

Обычная рептилия — такая, как игуана, во время ходьбы может делать глубокие вдохи. Чтобы выдохнуть, игуане нужно сжать ребра, сокращая тем самым объем легких и выталкивая из них воздух. Пока животное находится в состоянии покоя, все нормально. Но при движении ему приходится использовать те же мышцы, чтобы изгибаться из стороны в сторону. Таким образом, дыхание мешает движению — и наоборот. И что еще хуже, находясь в движении, игуана потребляет больше кислорода. Выход для этих и многих других рептилий заключается в том, чтобы всегда перемещаться в среднем темпе, дыша часто и вдыхая воздух в небольших количествах. При этом некоторые ящерицы могут бегать, но недолго—в течение нескольких минут. Скелеты современных ящериц очень походят на скелеты древнейших рептилий, что заставляет сделать предположение о том, что они до сих пор устроены так же, как и 300 миллионов лет назад! Но, как выяснили Фармер и Кэрриер, иначе обстоят дела с аллигаторами. С тех пор как эти животные стали передвигаться с помощью механических движений, их дыхание упорядочилось и стало ровным и глубоким (около тринадцати вдохов — выдохов в минуту). Вдох аллигатора при передвижении был в четыре раза глубже вдоха в спокойном состоянии, и, значит, находясь в движении, аллигаторы дышат глубже, чем все остальные животные.

Такая нехарактерная для рептилий черта присуща аллигаторам потому, что при дыхании у них оказывается задействовано большее количество мышц. Когда аллигатор делает выдох, его печень смещается вперед и давит на легкие, благодаря чему из них и выходит воздух. Во время вдоха тазовые мышцы оттягивают печень, создавая отрицательное давление, в результате в легкие попадает воздух.

Фармер и Кэрриер обнаружили, что эта система накачивания воздуха с помощью печени у аллигаторов еще более сложна, чем принято было считать ранее. Во время каждого вдоха передняя часть таза под воздействием мышц опускается вниз. В результате такого растяжения бедер увеличивается брюшная полость и в ней оказывается достаточно места для движений печени. Когда же аллигатор выдыхает, передняя часть таза подается назад и весь процесс совершается в обратном порядке. При этом ни одна из участвующих в движении печени мышц не задействована для раскачивания при ходьбе. Таким образом, преимущество перед остальными рептилиями аллигатора очевидно.

Впечатляет, но учитывая образ жизни, который ведут крокодилы, представляется, что природа перестаралась. Ведь большую часть времени аллигаторы просто лежат неподвижно на месте. Когда же охотятся, сначала подпускают добычу поближе и лишь затем совершают резкое хватательное движение. Способность глубоко дышать в течение длительного времени может понадобиться скорее волку или льву для преследования добычи, но наличие подобного «насоса» у аллигаторов выглядит избыточным расточительством.

Чтобы объяснить этот факт, ученые напоминают, что современные аллигаторы не похожи на собственных предков. Жившие 240 миллионов лет назад рептилии-крокодиломорфы по размерам и форме напоминали койота с тяжелым хвостом. Они имели длинные тонкие ноги, которые были подобраны под туловищем, а бегали предки крокодилов на подушечках пальцев ног. Фармер и Кэрриер предполагают, что у предков крокодиломорфов выработались специальные, поддерживающие передвижение по суше дыхательные механизмы: печень-«помпа» и «ходящие» бедра, позволявшие делать необходимые для быстрого бега глубокие вдохи. И в самом деле, после осмотра тазовых костей крокодиломорфов можно сделать вывод о том, что они играли роль в наполнении и опустошении легких.

Возможно, 100 миллионов лет назад крокодиломорфы резво бегали по суше, а сухопутно-морской и спокойный образ жизни стали вести уже их потомки. Ноги у них сделались короче, хвосты более плотными — это было следствием адаптации к водной среде. Но мощная дыхательная система осталась прежней, и чем бы это ни было вызвано, современные аллигаторы биомеханически более чем кто-либо готовы к прошлому, точнее к жизни, которую вели их предки 140 миллионов лет назад.

КРОКОДИЛОВЫ СЛЕЗЫ

Старые легенды рассказывают, что крокодил льет горькие слезы, оплакивая несчастную жертву, им же самим проглоченную. Давно стало нарицательным выражение «крокодиловы слезы». Говорят так о лицемерном человеке, притворно скорбящем о товарище, которому он причинил зло.

Что же касается крокодила, то принято считать, будто никаких слез он вовсе не льет. Это, дескать, миф, поэтический вымысел, рассказывает зоолог и писатель И. Акимушкин в книге «Тропою легенд» (М., «Молодая гвардия», 1966).

В свое время шведские ученые Рагнар Фанге и Кнут Шмидт-Нильсон решили все-таки проверить, плачут ли крокодилы.

И что же оказалось?

А оказалось, что крокодилы и в самом деле проливают обильные слезы. Однако не из жалости, а от избытка солей в организме.

Почки пресмыкающихся животных — несовершенный инструмент. Поэтому для удаления из организма избытка солей у рептилий развились особые железы, которые помогают почкам. Железы, выделяющие растворы солей, расположены у самых глаз крокодила. Когда они работают в полную силу, кажется, будто свирепый хищник плачет горькими слезами.