Ревизор: возвращение в СССР 35 - Серж Винтеркей

не смогла поспать во время перелета. В итоге в Вашингтоне и Майами она была словно вареная картошка, вяло осматривалась вокруг и ждала, когда, наконец, будет рейс в Каракас.

Единственным ярким впечатлением за день стало Майами. Диану просто поразили высоченные здания, видные на много километров вокруг.

– Это ж сколько там этажей? – потрясенно спросила мужа Диана, рассматривая громадины из стекла и металла.

– Десятки, – ответил Фирдаус, зевая. – Эти здания называются небоскребы. Жаль, что мы летели через Вашингтон, а не через Нью-Йорк. Там таких вообще очень много. Посмотрела бы…

– Да мне и этих хватит, – усмехнулась Диана, – Красиво, как в книжке фантастической.

В итоге, приехав в Каракас и заселившись в гостиницу, Диане с Фирдаусом хватило сил только принять душ и доползти до кровати. Заснули оба моментально без задних ног.

Прозвеневший утром будильник для обоих стал неприятным сюрпризом.

– О, как же не хочется вставать и ползти на экскурсию, – простонала Диана, не в силах встать с постели. – Сколько сейчас времени?

– Восемь утра, – ответил ей Фирдаус, с трудом заставляя себя подняться. – Надо собираться. Еще позавтракать успеем.

– А сколько сейчас в Москве? – спросила его Диана.

– В Москве уже часа три дня, наверное. Разница семь часов, если правильно помню, – ответил ей муж.

– С ума сойти! – Диана села на постели. – Ну и далеко же мы забрались с тобой!

– Это точно, – улыбнулся Фирдаус. – Первые пару дней будут сложными. Разница во времени большая. Но потом должны привыкнуть.

Кое-как собравшись и позавтракав в номере, Диана с Фирдаусом ровно в десять утра спустились в холл. Симпатичная девушка-администратор сообщила им, что переводчика еще нет и предложила подождать того на диванчиках в холле. Прождав около пятнадцати минут, супруги Эль-Хажж поняли, что еще немного, и оба вырубятся на этих диванчиках самым неприличным образом. Поэтому они перебрались в бар, где заказали прохладительные напитки и прождали еще около получаса.

Вернувшись к администратору и узнав, что переводчик все еще не появился, они были сильно обескуражены и возмущены. Выслушав извинения администратора и объяснения, что это местные особенности и виной всему очень спокойное отношение венесуэльцев ко времени, Диана решила, что с нее хватит на сегодня местного колорита. Заговорщицки подмигнула Фирдаусу и попросила оставить администратору записку для переводчика, что они ушли гулять по городу самостоятельно. Тот удивленно посмотрел на жену, передал записку и спросил, идя с ней к лифту:

– Ты уверена, что хочешь гулять по совершенно незнакомому городу со мной без сопровождения? Мы ведь даже испанского не знаем.

– Конечно нет, милый, – проворковала Диана. – Единственная экскурсия, которая мне сейчас интересна, это путешествие с тобой в нашу постель.

– О! На такую экскурсию и я пойду с удовольствием, – улыбнулся Фирдаус жене, поняв ее задумку.

***

Венесуэла, Каракас

Хорхе Гонзалес приехал в гостиницу работать. Сегодня он должен был сопровождать молодую пару в экскурсии по Каракасу в качестве переводчика. Хорхе немного задержался на встречу с молодыми людьми, встретил по дороге старого друга, которого давно не видел. Посидели и поговорили немного, поделились новостями. Надеюсь, что клиенты не из Германии, – думал он, заходя в гостиницу. – Иначе претензий за опоздание не оберешься. Судя по фамилии, вроде не немцы, но никогда не знаешь наверняка…

Обратившись к администратору и назвав фамилию клиентов, он с удивлением получил от нее записку. В ней говорилось, что супруги не дождались его и ушли гулять по городу самостоятельно.

Пожав плечами, Хорхе удобно устроился в холле гостиницы на диване, заказал себе напиток и раскрыл свежую газету. Какая прекрасная работа, – думал он довольно. – Пятичасовое сопровождение на экскурсии полностью оплачено, а я спокойно сижу в прохладе, пью кофе и читаю газету…

***

Москва, квартира Ивлевых

Конечно, та автобиография, которую принес мне Ахмад, с моей точки зрения, никуда не годилась. Родился, учился, работал... Скучно, предельно сжато. А чем конкретно занимался на том или ином рабочем месте? А сколько человек было в коллективе, которым он руководил? А какие задачи этот коллектив решал? А какие компетенции у него есть? Главное, конечно, не использовать слово «компетенции». А то ещё решат, что Ахмад вражеский шпион. Явно же не русское слово, и точно не чеченское.

Начал расспрашивать его и методично вносить изменения в автобиографию. Отчим чуть не взмок, пока всю свою жизнь мне, как на исповеди, не пересказал. Зато автобиография получилась на три страницы через полтора интервала. По моему мнению, человека с такой солидной и тщательно проработанной автобиографией в советские времена можно смело в замминистры принимать.

А уж надо было видеть глаза Ахмада, когда он прочитал её целиком!

– Обалдеть! – только и сказал он, – так я ценный специалист! Столько всего знаю и умею!

– Это точно. Главное, грамотно показать это будущему работодателю.

Затем погуляли с няней и парнями, а вечером поработал над еще одной статьёй для «Труда» по жертвам колониализма. Жаль, что на выходных не получилось съездить с малышами в деревню, погода была прекрасной и им это очень нравится. Но что поделать, не тащить же было Галию из аэропорта в деревню… И потом обратно снова в аэропорт.

***

Москва. Квартира Межуева

Владимир Лазоревич Межуев, готовясь уходить в отпуск, сидел и просматривал свой ежедневник за время, прошедшее с прошлого отпуска. Мало ли позабыл что-то сделать. Может, отвлекли, или человек заболел, к примеру, по которому нужно было принять какое-то решение, и пришлось его отложить… А он не привык работать недобросовестно. Что сам для себя наметил – все надо выполнять. Иначе никак…

Вот, наконец, долистал до апреля. И тут увидел в один из понедельников небольшую заметку карандашом: «Придумать, как поощрить Павла Ивлева». Так… Ах да, этот талантливый молодой человек же тогда вступился за родной город. Да какой город, городишко, о котором кто-то другой бы давно уже на его месте позабыл, так хорошо устроившись в столице… Пробил через него очистные сооружения, чтобы завод не мешал людям нормально жить. Это был достойный