Черная заря. Пепел на зеленой траве - Александр Конторович

— Иронизируете? — одними губами пытается усмехнуться Павел Петрович. — Можно подумать, вы никогда не встречали подобных людей в своем ведомстве. Сейчас-то вам хорошо: на коне да с шашкой. А попробовали бы вы встать на мое место, так сказать, в мою шкуру влезть…

— Мне, знаете ли, и в своей неплохо. А что до денег — так я прямо сейчас могу вам отсыпать пару мешков. Даже больше. Зачем нам эти радужные бумажки? Каких вам больше хочется: рублей? Долларов? Евро тоже есть! Вот только гривен вам не предлагаю. Даже в нашем захолустье этих бумажек не осталось. Один фиг — нам вся эта макулатура тут без нужды! А что до власти — так за каким хреном она вам? Вы же все равно ничего делать не умеете!

— Ну, хорошо, ладно, я для вас отработанный материал. Пусть так. Но от этого те люди, что отдавали мне приказания, никуда же не делись? Не вышло со мной — пусть. Они умеют ждать. Они всегда это умели хорошо. Подождут еще. И в нужный момент ударят. Не обольщайтесь относительно своей предполагаемой крутости: эти люди пережили Сталина в свое время, переживут и вас. Они повсюду: в армии и в органах, в промышленности и в искусстве, здесь и за рубежом. Еще никому не удалось их победить надолго.

— Надо же, ужасы какие! — качает головой Михалыч. — Так они что, для пуль тоже неуязвимые?

— Не иронизируйте, — переводит дух Сценарист, — вы прекрасно меня поняли. Им совершенно нет необходимости носить на плечах генеральские погоны или занимать кресла директоров промышленных корпораций. Это все видимые признаки власти. Им они давно уже без нужды. Власть принадлежит им по праву рождения и принадлежности к определенным слоям общества. У вас, майор, был шанс пусть и не стать одним из них, но приблизиться и быть с ними рядом. Он и сейчас еще не совсем потерян, хотя и не так реален, как раньше. Но вы… вы в своей ослепленности какими-то мифическими идеями бездарно профукаете и это.

— Да уж, — качаю головой. — Эк вам мозги-то подзасрали! А со стороны посмотришь — так вроде умный человек. Ну, во всяком случае, вы таковым казались. Генералов, говорите, искать не надобно? Хорошо, принимается. По правде говоря, их у нас и так всего два человека, так что выбор небогат. Так кого же мы должны искать? Кто был с вами на связи? Морозова я знаю, кто еще?

Надо сказать, что подобная откровенность с моей стороны собеседника отнюдь не радует. И я понимаю, почему: у него при всей шаткости занимаемых позиций все же некоторые шансы имелись. Раз уж не прокатила попытка скоростной массовой вербовки новых сторонников (а ведь он не просто так языком балаболил, на какой-то результат явно рассчитывал), то оставался шанс хотя бы купить себе жизнь путем сдачи «кротов» в нашем лагере. И тут вдруг нате-здрасте! — такой облом. Главного — во всяком случае, я так предполагаю, — злодея, оказывается, мы знаем. И чем теперь покупать жизнь? Карта оказалась битой, и кошелек опустел. А воевать как-то надо. Сам по себе наш пленник никакой ценности уже не представляет. Интересны только его контакты и связные. Судя по лицу Сценариста, подобный расклад энтузиазма ему не добавляет. Допрашиваемый облизывает пересохшие губы, вопросительно смотрит на Потеряшку, всем своим видом намекая на то, что неплохо бы ему, такому разнесчастному, дать передышку, да и попить-поесть не помешает. Не повезло: снайпер абсолютно невосприимчив к такого рода намекам. Павел Петрович переводит взгляд на меня, но здесь его ждет еще более сокрушительный облом.

— Хорошо, майор, — облизывает губы мой собеседник, — я скажу. Одного из них вы точно знаете. Давно знаете.

Машины выдвинулись из города затемно. Водители вели свои грузовики, ориентируясь исключительно по приборам ночного видения. Фар никто не зажигал, и поэтому автотранспорт двигался совсем-совсем небыстро. Так или иначе, а запланированное расстояние успели преодолеть почти что в срок. Загнав машины в кусты и заглушив моторы, пассажиры выбрались наружу и растворились в темном лесу. Взошедшее солнце осветило своими лучами опустевшую поляну, на которой уже начала приподниматься трава, сбитая колесами.

А отряд уходил в лес. Мы спешили. Ни у кого из нас не было уверенности в том, что в городе удалось выкорчевать всю ту заразу, которую уже успели насажать в наш здоровый организм. Кто знает, может быть, уже сейчас уселся у передатчика очередной законспирированный связной. Запищит в эфире морзянка, и беспристрастные цифры донесут до наших противников нужные им вести.

Все может быть. Но мы идем. Ибо нельзя оставаться на месте. «Они умеют ждать». Мы тоже умеем. Вот только ждать нам нечего. Да и незачем.

Вскоре после полудня отряд вышел в указанный квадрат. Где-то здесь, судя по карте, находилась старая, заброшенная ныне шахта. И где-то здесь должны были находиться люди, встречи с которыми мы так ждали.

Отряд бесшумно растворился в густых зарослях. Вперед ушли разведгруппы. И почти сразу же от одной из них пришла весть: есть контакт!

— Вот там у них секрет, — вытягивает руку Потеряшка. — Высохшую березу видишь, командир?

— Слева на бугре?

— Она самая. Три пальца влево, палец ниже.

— Засек.

— Там они и сидят. Я двоих видел.

— Что они могут видеть?

— Да трудно сказать, командир. Во всяком случае, ту тропку, что уже успели в кустиках натоптать, они точно просматривают всю. Вот как она у рыжего валуна начинается, так они ее и зырят. И с обходом здесь проблематично: слева болото, и не шибко по нему поползаешь, а справа — там подлесок густой, сильно все заросло. С одной стороны, оно вроде как и удобно, но ты же знаешь, каких фиговин туда могут понасовать. Сам и не заметишь ничего, а в твою сторону уже ствол глядит.

— Краем как-нибудь пройти?

— Почапали уже парни. Но сдается мне, командир, с других ракурсов положение лучше не будет. Они, как я полагаю, тут уже давным-давно сидят, и места здешние изучили досконально. Это хорошо, что здесь у них умник привстал, когда позицию менял. Не факт, что на тех постах кто-то такой же глупый окажется. Вспомни лесной домик: сколько там всего понапихано было? Чует мое сердце, здесь те же самые гаврики заныкались, прямо нутром чую!

А ведь он прав. Из сбивчивых откровений Сценариста можно было понять, что вся эта история была задумана задолго-задолго до того, как стартовали в воздух первые ядерные ракеты. Заговорщикам нужно было не только занять нужные посты в важных структурах, требовалось еще и создать все предпосылки к тому, чтобы была проведена поистине титаническая работа по глобальной инвентаризации всего, что осталось еще в стране неразграбленным. Где и в каких местах находятся столь ценные стратегические запасы, в каком количестве и в какой степени сохранности? В каком состоянии находятся законсервированные производства? Все это требовалось учесть, собрать все данные таким образом, чтобы они были сконцентрированы в одном месте. Да еще ухитриться это сделать, не вызывая ни у кого никаких подозрений — высший пилотаж! Что в итоге и было нашей командой выполнено… И уже после этого, аккуратным жестом заполучив в свои руки требуемую информацию, дать отмашку тем, кто планировал и направлял будущую войну (вышел тут, правда, неприятный облом… со сведениями, но на общую картину это повлиять уже не могло). Не сами по себе взлетели ракеты и не сами по себе надрывали глотки те, кто требовал нанесения ядерного удара по нашей стране. Напыщенные политики, призывавшие к немедленному «демократизированию» северного монстра, всезнающие «военные эксперты» и «неподкупные» национальные лидеры — все они, должно быть, сильно удивились бы, узнав о том, что большинство из них разыгрывало тщательно написанную кем-то пьесу. При всем том, что в подавляющем большинстве своем никто из них отнюдь не предполагался в качестве действующего лица в послевоенном устройстве. Они добросовестно потрясали с трибун кулаками, патетически восклицали, возводя очи горе. И ведь наверняка были среди них и такие, кто искренне верил в собственную правоту. В избранность своего народа, который единственный был достоин того, чтобы нести свет процветания закосневшим в своем невежестве варварам. Были, кто ж спорит-то? Таких «умников» всегда было больше, чем нужно. Им просто не платили сверх необходимого. Зачем? Ведь человек и так без лишних напоминаний и уговоров делал именно то, что от него и требовалось. Так зачем деньги попусту разбазаривать?