Хранитель Ардена - Софи Анри (российский автор)

Заметив Инео, девушка застыла на месте. В ее миндалевидных светло-карих глазах застыло изумление, розоватые тонкие губы приоткрылись, а на щеках появился румянец.

– Простите, если напугал вас, – обратился к ней Инео. Он сразу догадался, кто стоит перед ним, по дорогой ткани платья.

– Кто ты? – робея, спросила девушка и поправила и без того идеально причесанные волосы.

– Инео… – Он запнулся и, чуть ли не выплевывая ненавистные слова, угрюмо добавил: – Новый раб этой усадьбы. Вы дочь господина Аверо?

Блеск в глазах девушки потух. Она вздернула подбородок и заговорила более надменным тоном:

– Да, я госпожа Сесиль. Что у тебя в руках?

Инео бережно провел пальцами по оперению и почувствовал учащенное сердцебиение птицы.

– Я спас этого ворона из кошачьих когтей. Ему нужна помощь. Здесь есть лекарь? – Он не смог скрыть волнения в голосе.

Девушка старалась держаться надменно, но каждый раз, когда она встречалась со взглядом Инео, начинала краснеть.

– А ты знаешь, что вороны – вестники зла и горя? Зачем помогать птице, не сулящей людям ничего хорошего? – Она облокотилась на перила так, что из-под ее платья показался волнительный вырез на груди.

Инео потупил взор. Что-то подсказывало ему, что она сделала это намеренно.

– Бедное существо не виновато в том, что люди придумали о нем глупые приметы.

– Приметы появились не на пустом месте, Инео. – Сесиль по-особенному выделила его имя, но он не успел разобрать значение этой интонации.

Он снова услышал свое имя, но произнесенное более грубым тоном, не сулящим ему ничего хорошего. К ним стремительной походкой летела Наила.

– Инео! Чего встал? Господин тебя уже ждет.

Завидев ее, Сесиль раздосадованно вздохнула и стремительно направилась в сторону аллеи. Ее платье развевалось на ходу, напоминая морские волны.

– Если бы господин увидел, как вы тут мило беседуете, – строго прошипела Наила, – то отправил бы тебя обратно на арену Тургота верхом на акуле! Это ведь его дочь.

– Я просто отвечал на вопросы, – с тенью недовольства ответил Инео.

Ему не было никакого дела до Сесиль. Бесспорно, она была хороша собой, но в сердце Инео прочно засел другой образ. По сравнению с той, что призраком поселилась в его сломленной душе, другие девушки меркли, как кусочки прозрачного стекла рядом с ярким благородным сапфиром.

– Ты меня услышал. Не позволяй себе вольностей с господскими детьми, если не хочешь проблем, – строго выговорила Наила. – Что это ты держишь?

– Ворон, ему нужна помощь, у него, кажется, повреждено крыло.

Наила уставилась на Инео как на полоумного.

– Собрался выхаживать ворона? Сдалась тебе эта неказистая птица, которая даже петь не умеет.

Слабо трепыхаясь в самодельном гнезде, ворон снова посмотрел на него проницательным взглядом. Будто он все понимал и был так же одинок, как и Инео.

– Я хочу ему помочь.

Наила подошла к Инео и протянула руки.

– Давай сюда свою певчую птичку, отнесу ее к Сероху, нашему лекарю. – На мгновение Инео показалось, что в глазах женщины появилось сочувствие. – Поднимайся на второй этаж, кабинет господина второй слева. Он тебя ждет.

Инео последний раз погладил птицу и передал ее женщине.

В кабинете Маттео было светло и непривычно прохладно. Ветерок из открытого окна колыхал тонкий тюль и ласкал вечерней свежестью стебли длинных папоротниковых растений в больших горшках на подоконнике. Господин сидел за письменным столом из светлого дерева, на котором царил безукоризненный порядок.

– Проходи, Инео, садись, – Маттео указал на кресло напротив него.

Инео занял предложенное место и положил руки на подлокотники. Сейчас от него приятного пахло травяным мылом, одежда не воняла потом, гнилью и кровью, его волосы блестели от чистоты, а под ногтями не было грязи. Это придавало Инео уверенности. Он закинул ногу на ногу и откинул голову на спинку кресла.

Маттео следил за каждым его движением пристальным взглядом.

– Как тебе моя усадьба, Инео?

– Так ли важно мое впечатление?

– Я смотрю, ты свою дерзость используешь как щит, – усмехнулся Маттео. – Но спешу заверить, никто не собирается метать в тебя копья и стрелы.

– Для чего вы привезли меня сюда?

– У тебя есть предположения? – спросил он. – Дам подсказку. Я приметил тебя еще четыре месяца назад, когда был в Турготе. Тогда ты впечатлил меня в бою с рабом, который был вдвое крупнее тебя. Я думал, он уделает тебя за пару минут, и все удивлялся, почему Джованни выставил против сильного бойца такого тщедушного юношу. Но ты одолел противника, используя грамотную тактику и хитрые трюки. Я давно хотел выкупить тебя, но Джованни не соглашался ни на какие деньги. – Маттео положил локти на стол и скрестил пальцы в замок. Его взгляд помрачнел. – Вернувшись в город работорговцев через месяцы, я увидел совсем другого Инео – сломленного, утратившего жажду к жизни. В этот раз Джованни сам был рад от тебя избавиться. В моей усадьбе тебе не нужно бороться за жизнь и отбирать чужие. Достаточно и того, что ты будешь добросовестно выполнять работу, которую я хочу тебе поручить. Так как думаешь, Инео, зачем я привез тебя в свой дом?

Инео нахмурился, размышляя над их первым разговором в кабинете Джованни. Маттео тогда спросил, что он чувствовал, убивая других. Ему не нужен был жестокий, кровожадный убийца. Он бы не позволил такому человеку переступить порог собственного дома, в котором жили его дети.

Он вдруг вспомнил щуплого мальчишку во дворе усадьбы.

– Вы хотите, чтобы я обучил боевому искусству вашего сына?

Маттео одобрительно кивнул.

– Мне нравится твоя проницательность, – заметил он. – Да, Инео. У Микаэля было много учителей. И все как один говорили, что он слаб и безнадежен. Я хочу, чтобы ты обучал моего сына. Чтобы он, подобно тебе, использовал свои слабые стороны как преимущество. Чтобы мог одолеть врагов благодаря хитрости и грамотной тактике ведения боя. Вот зачем ты мне нужен, Инео. Будешь заниматься с моим сыном. В свободное от занятий время Наила будет давать тебе разные поручения. В моей усадьбе всегда найдется работа, но твоя жизнь здесь будет разительно отличаться от существования на арене. Возможно, ты даже обретешь свое счастье в Имфиа.

Инео слушал его с безучастным спокойствием, но последняя фраза заставила его губы дрогнуть. Его счастье было похоронено под толщей морской воды вместе с памятью.

– Когда я должен приступить? – спросил он с показным равнодушием.

– Завтра.

Попрощавшись с Маттео, он отправился в свой домик.

Убранство было весьма скромным. Пять кроватей, пять тумбочек, пять настенных полок да рукомойник в углу комнаты. Инео досталась кровать у самой двери. Его