Претерпевшие до конца. Судьбы царских слуг, оставшихся верными долгу и присяге - Юрий Жук

«Замок Виндзор, 14 мая 1894 года:

(…) Эта милая маленькая женщина настаивает на том, чтобы мы говорили только по-русски, а я стою и улыбаюсь ей, не в состоянии ничего понять… Она попыталась что-то вбить в меня. Через несколько минут она спустится вниз, и если снова меня это спросит, о, Боже мой!..» [457]

Но доставалось, что называется, не только Принцессе Алисе, будущая Императрица также взялась за обучение Екатерины Адольфовны английскому языку, что немедленно отразила в своих письмах к Ники. [458]

«Харрогейт, 26 мая 1894 года:

(…) Гретхен (…) заставляет Шнайдерляйн читать по-английски детские стишки, что весьма уморительно… Они читают “Дом который построил Джек”, и мне это очень мешает писать. Я учу стихотворение Лермонтова по-русски…» [459]

Как бы там ни было, но уже на следующий год в своём письме к бабушке Королеве Виктории родная сестра Принцессы Алисы Элла (Великая Княгиня Елизавета Фёдоровна) заметила:

«(…) Аликс делает прогресс в русском языке. Она пишет Ники так красиво и делает очень мало ошибок, и построение фраз вполне правильное…» [460]

Занятия русским языком продолжались и после свадьбы Принцессы Алисы, готовившейся стать Русской Императрицей Александрой Фёдоровной.

«(…) Шнайдерляйн (…) приходит каждое утро, – писала 4 февраля 1895 года будущая Государыня Александра Фёдоровна своей сестре Принцессе Виктории Баттенбергской, – и мы с ней усердно занимаемся. А ещё она читает час перед ужином. Ники в это время занят со своими бумагами. У него так много работы, что нам почти не удаётся побывать наедине…» [461]

Безусловно, одним из наиболее памятных для Екатерины Адольфовны событий стал День Священной Коронации Государя Императора Николая II и Государыни Императрицы Александры Фёдоровны, происходившей в Успенском Соборе Московского Кремля. День, пришедшийся на вторник 14 (26) мая 1896 года. Какие чувства тогда бурлили в её душе, нам не ведомо. Однако нельзя не предположить, что, заняв одно из самых почётных мест на трибунах, выстроенных по этому случаю, она с особой гордостью взирала на свою бывшую ученицу принцессу Аликс. И свидетельством тому – бережно сохраняемый ею до самой смерти билет, выписанный на её имя и дающий право входа на трибуны Кремлёвских Соборов…

Довольно скоро Екатерина Адольфовна, которую Государыня ласково звала «Шнайдерляйн» (от её исконной фамилии Schneider) или «Трина» (производное от имени Екатерина), стала для Государыни одним из самых близких людей, без советов которой Она уже не принимала никаких, даже мало-мальски серьёзных, решений и без которой Она не мыслила ни одного из Своих путешествий.

Так, в каждую из Своих поездок по Крыму и Финляндии Она неизменно брала с собой Е. А. Шнейдер, а после рождения Детей последняя стала при Них кем-то вроде няньки.

Обычно Е. А. Шнейдер не вела дневников. Однако отрывочные дневниковые записи о поездках в Ливадию в мае и октябре-ноябре 1902 года всё же имели место в её личных бумагах. [462]

Не имея своих детей, Трина была очень привязана к Царским Детям, и особенно к Великим Княжнам, помощь в воспитании и уход за которыми она осуществляла с их малолетства. А когда те стали подрастать, стала преподавать им немецкий язык.

Великие Княжны также всем сердцем полюбили свою неофициальную воспитательницу (Е. А. Шнейдер не имела официальной должности при Высочайшем Дворе), которую с малых лет звали не иначе как «Трина», произведя оное имя от её полного имени Екатерина.

Вспоминая Е. А. Шнейдер, бывший Начальник Канцелярии Министерства Высочайшего Двора и Уделов Генерал-Лейтенант А. А. Мосолов писал:

«Императрица много страдала в жизни от своей застенчивости и решила приучить дочерей с детства к общению с посторонними людьми. Поэтому, когда Ольге Николаевне минуло 10 лет, то она, равно как и Татьяна и Мария Николаевны, 8 и 6 лет, завтракали за общим столом. К завтракам государыня часто не выходила. Конечно, дети были тут под надзором царя и фрейлин. Хотя и очень живые, за столом они держали себя натурально и мило, вели себя безукоризненно. Серьёзнее и сдержаннее всех была Татьяна.

Постепенно главный надзор за детьми перешёл к Е. А. Шнейдер. (…)

Долгое время Шнейдер жила при дворе без всякого официального положения. Затем граф Фредерихс создал для неё должность гоф-лектрисы, считая неудобным сопровождение ею всюду великих княжон без какого-либо придворного звания.

Екатерина Адольфовна была удивительно предана, как государыне, так и детям… (…) Она была очень культурна, исключительно скромна и очень работоспособна. Императрице она служила и секретарем, и гардеробмейстершей. Всё покупалось и заказывалось через её посредство. Была она и учительницей самой государыни по русскому языку, а детей, пока они были маленькими, – по всем предметам. Если кого из княжон надо было куда сопровождать, делала это всегда Екатерина Адольфовна. При этом фрейлен (правильно: фройлен. – Ю. Ж.) Шнейдер отличалась очень ровным характером и удивительной добротой.

Как эта худенькая, кажущаяся слабенькой барышня могла поспевать делать всё то, что ей поручали, да ещё со всегдашней готовностью, было прямо поразительно». [463]

Неотлучно находясь при Государыне Александре Фёдоровне, Екатерина Адольфовна активно поддерживает Её во всех начинаниях. Сейчас, наверно, будет весьма сложно перечислить весь тот круг обязанностей и поручений, которые приходилось выполнять Трине. Так, к примеру, состоя в Царско-Сельском Обществе Рукоделия, основанном по инициативе Государыни в 1897 году, она с самого начала курировала его работу, о чём регулярно составляла отчёты.

Весьма часто обращались и к самой Е. А. Шнейдер за советом. В её Личном фонде хранится немало писем, адресованных ей непосредственно. Причём писем как первых лиц государства, так и рядовых обывателей. Вот, к примеру, адресованные Е. А. Шнейдер письма Княгини А. М. Нарышкиной, в которых та даёт обзор кустарных промыслов в России, а также советуется с ней по вопросам благотворительности. А вот письмо некой Е. Пономарёвой, в котором она рассказывает Екатерине Адольфовне «об общественных нуждах, низком культурном уровне жителей и плохом состоянии народного образования в гимназиях Харьковской губернии».

Будучи доверенным лицом Государыни практически по всем вопросам, она нередко ведёт и некоторые Её финансовые дела в виде расчётов с «Поставщиком Высочайшего Двора» К. Фаберже.