Клинки севера - Алина Илларионова

…Грот первого яруса встречал чужаков зловещим оскалом сталактитов и сталагмитов, а отложения фосфора делали его похожим на горящую пасть призрачной собаки, бесчинствующей на болотах, легенду о которой Ирэн рассказывал друг. Было даже немного обидно, когда в конце истории выяснилось, что «призрак» поддельный, и бедного пса убил пронырливый женоненавистник с кучей вредных привычек.

Дан укрепил факел в трещине и расселся на полу, проигнорировав плоский, относительно удобный валун.

— Привал! — объявил он, не торопясь, однако, доставать флягу или мастерить бутерброд.

Вот он, час истины. Наконец-то пробил. Можно сбросить оковы недомолвок и стать самой собой. Почти. Прежде чем сесть на валун, Ирэн потянулась за поцелуем, но Дан, такой нежный, внимательный и безотказный прошлой ночью, решительно подался назад.

— Давайте для начала выясним, госпожа… Кэссиди, принцесса, Ваше Высочество… или как мне Вас теперь называть?

— Только не на Вы, я же тебя не покупала… — воспользовавшись замешательством, быстро коснулась губами его губ. Стылый жёсткий валун — не золочёный трон, пред которым иной раз падают ниц даже наместники провинций — высокие ки" саары, поэтому Ирэн спину выпрямила, но забросила ногу на ногу, придав позе лёгкий оттенок небрежности, который правители могут позволить себе лишь в кругу близких друзей. — Ты догадался об этом до грота, после или в процессе?

— В гроте, когда ты назвала день побега, — Дан легко вернулся к привычной манере общения. — Сегодня начинается праздник в честь богини Иллады, и кэссиди никто не увидит целую неделю. И не хватится естественно. А женщина, которая будет приносить в храм пищу — это Лемма, верно?

— Я только ей доверяю, как себе.

— Подвох я заметил сразу. Ну не могут простую сури пустить в «муравейник», кем бы ни был её отец… Кстати, это традиционная забава правителей?

— Увы, необходимость. Мы привыкаем к крови, насилию и смерти с юности, так завещал Лезандр Невэмар. Правитель должен оставаться хладнокровным и к чужой боли, и к своей.

— Кхм… Ну у вас и… порядочки…

— Удовольствия я от этого не испытываю, поверь. Что-нибудь ещё тебя надоумило?

— Имя. Ирэн — это сокращение от Иллада Рэя Нэвемар. Придумала бы что-нибудь оригинальнее…

— Это не я придумала, а мама. В детстве, когда мы играли в шпионов на допросе.

— Кхе-кхе, ну у вас и… В общем, сова. Твой кулон. Сова — это птица богини Иллады, а твоя вдобавок коронована.

— Глупо рисковать собой, не имея заступника у сердца. Это всё?

Дан оперся подбородком о кулак и иронично заметил:

— Ага. Кстати, во времена моей юности воспитанные принцессы к дедушкам не приставали.

— А где ты родился?

— В Вышковице. Это в Огневской губернии…

— Откуда мы импортируем красители для тканей?! — Ирэн прыснула. — Огнева стала губернским центром пятьдесят шесть лет назад! Врунишка, ты мне не в дедушки, а максимум в отцы годишься!

Дан патетично воздел руки к своду, спровоцировав очередной взрыв смеха.

— Камни, вы слышите это?! Принцесса Коварства заметила в моём глазу крохотную соринку и теперь я, понимаете ли, брехло!

Ирэн смахнула слезинку, только потом сообразив, что руки-то не очень чистые. А-а, плевать в высокую колокольню! Или как там на севере говорят?!

— Надо полагать, ещё сюрпризы будут?

— Безусловно, — Ирэн многозначительно улыбнулась в ответ. — Что ж, если моя родословная тебя не смущает, может быть, займёмся делом?

— Каким? — лукаво поинтересовался Дан.

— Например, перекусим и поговорим начистоту. Ничего не имеешь против лососинки?

Дан схватился за живот.

— Картина маслом: "Принцесса и нищий вкушают бутерброды с копчёными дарами Океана"! И, заметь, полное самообслуживание!

Ирэн позволила ему нахохотаться вволю. Искренние эмоции — такая редкость при дворе Кэссаря, что иной раз завораживают.

И сказала вслух то, что последнюю неделю согревало и придавало решимости:

— Нет, Эданэль. Будущая Повелительница и аватар, принесший ей клятву.

Только потом сообразив, что такие сюрпризы лучше преподносить осторожно…

***

Не зря сногсшибательные новости рекомендуют выслушивать сидя. Проглотив потрясение, Дан резко вскочил, увлекая за собой девчонку. Та не закричала, вырваться не пыталась, лишь сжала губы в нитку, да глаза заблестели янтарём.

— И кто же вам рассказал обо мне… Повелительница?

— Никто ничего не рассказывал, — так же холодно процедила Ирэн. — И пусти, ты мне ломаешь руку.

Перехваченная кисть наливалась краснотой, сквозь тонкую кожу вздулись голубые жгутики вен. Дан спешно разжал пальцы. При этом вдруг почувствовав себя деревенским увальнем, с шальной дури решившим доказать силу ребёнку. Щёки нестерпимо запекло.

— П-прости…

Сбивчивое извинение не устроило наследницу. Она уселась обратно на валун, забросила ногу на ногу и принялась массировать запястье с неторопливым изяществом, демонстративно отвернувшись от Дана. А ему окончательно подурнело. Поднял руку на женщину, которая спасла ему жизнь. Подлец! Негодяй! Грубиян!

— Я… нечаянно, правда.

— Так. Выпей, пока не задымился, — Ирэн протянула флягу. — И сядь. Я тебя простила, так что самобичевание отставить. Не думала, что клятва так действует на аватар.

— Я тоже, — Дан вытер губы, вернул флягу и плюхнулся рядом с… Повелительницей, мучительно вспоминая, после которой рюмки успел поклясться. Спрашивать не торопился, боясь показаться пустозвоном, разбрасывающимся клятвами направо и налево, как базарная баба — шелухой от семечек. — Значит, ты вытащила меня ради клятвы? А я-то надеялся на искреннее сострадание и компенсацию за физический и моральный ущерб.

— Не зря надеялся, кстати, — Ирэн потеребила золотой кулон с редким, глубокого сапфирового цвета бриллиантом, украшавшим грудь священной птицы. — Я тебя спасла, потому что в «муравейнике» допрашивают преступников, и тебе там делать нечего. А о твоей природе узнала уже после, когда ты перекинулся у меня в комнате…

— Я - что?!!

— Конечно, ты был не в том состоянии, чтобы что-нибудь запомнить! Особенно, то, как укусил меня!

— Этого быть не… — слово застряло в горле. Может, может. Вот почему Ирэн бинтовала руку, а он, дурак, грешил на неумелое обращение с репой. Оу-у-у!

— С такими клыками — вполне! — радостно возвестила Ирэн. — Ты мне руку почти насквозь прокусил. Пришлось соврать целителю, что я хотела подрессировать молодого гепарда. Четвертовал крылом кувшин, порвал подушку…

— Ирэн! Первое превращение должны контролировать старшие! Я был не в себе! Я был ранен! Я мог тебя загрызть!

В наступившей тишине отчётливо слышалось сухое потрескивание факелов, далёкий плеск капели, даже мысли, казалось, ворочались с натужным скрежетом. Невозможно-невозможно-невозможно… невозможное возможно. Давно позабылись сны, когда мальчик-полукровка, легко пробежав по коньку крыши, нырял в персиковое небо навстречу восходящему солнцу. Давно привык к собственной неполноценности, давно смирился, а на предложения брата покатать шутливо отговаривался боязнью высоты.

Но никогда не говори «никогда» и, да, возможно всё.

— Стоп! — Ирэн присела на корточки перед ним, коснулась колена. — Дан, так ты раньше не менял ипостась?!

Тот кивнул, не отнимая рук от лица.

— Ирэн, я думал, что вообще не могу превращаться! Видимо, дар сам попытался защитить меня, сменив ипостась на боевую…

— Боевые качества в норме, размер чуть крупнее среднего — я по книжке проверила… Не понимаю, что тебя не устраивает? Маркий цвет или хвост?

— То, что взрослый аватар — это не безобидный щенок. Что, если я потеряю над собой контроль и кого-нибудь покалечу?

— …! — с чувством выматерилась наследница престола. — Так. Будешь усиленно тренироваться. Как у вас говорят: без рыбки и труда крокодилов не наловишь?

— Ирэн, я серьёзно!.. О-о, повезло мне, что это произошло не в «муравейнике»…

— Хе-хе. Повезло мне, что это произошло не в гроте…

Дан поперхнулся воздухом.

— Да откуда у тебя такие фантазии?!

— Да что ты меня постоянно одёргиваешь?! Я, между прочим, будущая правительница, а ты…

— Смерд, угу. Я запомнил. И, кстати, Повелительница, когда это я успел поклясться тебе в верности?

— В гроте и клялся. Я спросила: "Когда выберемся, ты меня не бросишь одну?" Ты ответил — цитирую: "Клянусь!" Из грота мы выбрались ещё вчера, так что…

— Ирэн, это смешно. Клятва — это церемониальная речь минимум в четверть часа, которую обдумывают загодя, долго и тщательно готовят и произносят У-МЫШ-ЛЕН-НО! А не пойманное слово… да ещё вырванное из контекста. Я поклялся проводить тебя в Равенну.

— Прости, я этих тонкостей не знала, твоего контекста — тоже, а церемонии терпеть не могу. Лично меня всё устраивает, и клятва рассмотрена и принята.