Ветер в его сердце - Чарльз де Линт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что за хрень? Этой-то сучке чем она не угодила?
— Понятия не имею, кто она такая, — пожала плечами девушка. — Это ваша сестра? Или кого-то из гангстеров?
— «Кузены» — это самоназвание зверолюдей.
— Зверолюдей, — медленно повторила Сэди.
И вспомнила картины в доме Эгги. Еще костер прошлой ночью и собравшихся вокруг него существ — наполовину людей, наполовину животных.
Друзей Эгги, как та сама их назвала.
А она вспорола художницу ножиком в полицейском участке.
Сэди снова оглянулась на индианку.
— По мне, так она выглядит как человек. Я думала, они типа гибридов зверей и людей.
— Они могут выглядеть и как человек вроде тебя или меня.
Ну конечно же могут, гребаные уроды.
— Может, я и разозлила парочку этих кузенов, — признала девушка. — А что, это какая-то проблема?
— Я не веду дел с полицией и с соседями-бандитами, но среди моих клиентов множество кузенов. Так что я не могу помочь тебе.
— И вы позволите им меня убить?
— Они действительно этого хотят?
— Да откуда мне знать? До прошлой ночи я даже не подозревала об их существовании, а теперь они вдруг разом навалились на меня. — Сэди устало потерла виски, затем возобновила свои попытки: — Пожалуйста! Неужто вы ничего не можете поделать?
— Как сказать. Я не занимаюсь благотворительностью. Чем ты можешь расплатиться за мои услуги?
— Денег у меня нет совсем, — девушка принялась лихорадочно соображать, что же там ведьмы обычно требуют в фильмах и сказках. — Может, вы захотите моего первенца или чего-нибудь в таком роде. Ну, или мою душу.
— Ты предлагаешь мне душу?
Сэди не особенно-то и верила во всякие души, загробную жизнь и прочее дерьмо. Но раз уж старая карга хочет поменяться на душу, черта с два она упустит такой шанс.
— А душа обязательно должна быть моей? — уточнила девушка.
Впервые на лице старухи появились признаки интереса.
— Нет, — ответила она, — но в любом случае ее должны отдать по доброй воле.
— Ах, ну да, — поспешила согласиться Сэди, хотя и слышала о подобном условии впервые.
— Но если в мое распоряжение не поступит обещанная душа, в качестве платы я заберу твою.
Девушке даже понадобилось какое-то время, чтобы переварить смысл ответа ведьмы. Черт, да что с ней такое? Разве нельзя говорить как обычные люди?
— Не беспокойтесь, проблем не возникнет, — отмахнулась Сэди. Потом она все хорошенько обдумает. По правде говоря, сейчас она поддакнула бы чему угодно, лишь бы выбраться из этой передряги.
Старуха отошла в сторону и пропустила ее.
— А как вас зовут? — осведомилась девушка, юркнув внутрь.
— В округе меня называют Абуэла, — последовал ответ.
Сэди, хотя и не разговаривала на испанском, язык все же немного понимала и потому знала, что имя означает всего лишь «бабушка».
— А меня Сэди зовут.
— Знаю.
Девушка удивленно обернулась. Но тут же решила, что вообще-то ответить «знаю» можно на что угодно.
Абуэла улыбнулась. Что-то в выражении глаз ведьмы подсказывало, что ей точно известен ход мыслей Сэди.
— Итак, Сэди Хиггинс, — продолжила старуха. — Кто, по-твоему, предложит свою душу в обмен на твою безопасность?
Черт, мелькнуло в голове у девушки, а фамилию-то мою откуда она пронюхала?
Абуэла по-прежнему улыбалась. И когда она затворила дверь, Сэди осознала, что внутри ведьминого дома ей могут грозить куда большие неприятности, нежели снаружи.
14. Томас
Тетушка Люси поваром была ничуть не хуже, чем его мать и тетушка Лейла. Все трое запросто могли сотворить из простейших ингредиентов такое блюдо, что величайшие шеф-повара мира обзавидовались бы. Томас чуть не захлебнулся слюной, стоило женщине поставить перед ним тарелку: лепешка с горкой чили[27], среди компонентов которого значились фасоль тепари, обжаренная кукуруза, тыква и перец, и все это под мелко нарезанным латуком, сметаной и сальсой из томатов, чипотле, почек чоллы и зеленого чили.
— Где ты все это берешь? — поинтересовался он.
Тетушка махнула на другую сторону прудка, куда-то дальше за дуб и мескитовые деревья.
— У меня там огородик, — пояснила она и с улыбкой добавила: — Хочешь не хочешь, а приходится делить его с местными кроликами и оленями. Остальное мне привозят из города.
Томас кивнул. Все казалось таким обычным, таким будничным. Сидишь себе за столом да наслаждаешься домашней едой. Солнышко светит. Вокруг раскинулась пустыня, а вдали маячат горы. Все так знакомо — и в то же время так неестественно. Чувствуешь себя почти как дома, вот только еду приготовила умершая тетка, и вместе с ними за столом сидит, предположительно, бывшая жена Ворона, сотворившего мир. Вдобавок на них троих поглядывают призрачный ворон да пес — и не какой-то там пес, а дух смерти.
И еще Томас почему-то не горел желанием выяснять, каким в этом мире окажется упомянутый город.
А затем он вспомнил, как попал сюда с Консуэлой.
— А ты знаешь, что находится у тебя под двором? Целый мир, совсем другой, и он отделяется от нас только досками и десятком сантиметров земли!
Тетя Люси молча смотрела на него.
— Правда-правда! — выпалил парень, но тут Консуэла и ее ворон-близнец рассмеялись. — Что? Да вы же сами это видели, как и я!
— И видела, и не видела, — отозвалась женщина. — Те доски, что ты отодрал, всего лишь перекрывали проход между мирами. А нарисованное на них небо существовало лишь потому, что ты увидел его своим шаманским зрением.
— Да нет у меня никакого шаманского дара, сколько можно повторять!
Но тут тетя Люси накрыла его руку ладонью и мягко проговорила:
— Он у тебя есть.
Томас уставился на нее с искренним удивлением.
— Им обладают все мужчины рода Кукурузные Глаза, — продолжила тетушка. — И некоторые женщины.
— Да что это хоть значит-то?
— Ты знаешь, что это значит, — ответила она, не отрывая от внука пристального взгляда. — Ты видишь мир гораздо глубже, нежели большинство людей.
Возразить на это парню было нечего.
— Но я не хочу быть шаманом! — заявил он.
— Никто тебя и не заставляет. Ты мог бы бегать и с рувимовскими псовыми братцами.
— Но во мне не течет кровь майнаво.
— Как и в них, — пожала плечами тетушка. — Традиции кикими помогают им развить даже весьма незначительные способности. Ты, как и любой из них, тоже можешь облачаться в кожу четырехлапого.
Томас покачал головой.
— Это прельщает меня не больше, чем обязанности шамана. Но, похоже, деваться некуда, хочу я того или нет.
— Да с чего ты взял, что должен стать
