Иоанна - женщина на папском престоле - Донна Кросс

Ромуальд, самый знатный из князей, рассмеялся:

— Не думаете же вы, что язычники нападут на Святого Петра!

— А что может остановить их? — спросила Джоанна.

— Хотя они и варвары, но все же не глупцы, — ответил Ромуальд. — Они знают, что рука Бога покарает их, как только они ступят на порог священной гробницы!

— У них собственные святыни, — заметила Джоанна. — Их не страшит кара нашего христианского Бога.

— Что за языческое богохульство? — возмутился Ромуальд.

Джоанна продолжала стоять на своем.

— Несомненно, базилика и есть цель их нападения, если не сокровища, которые хранятся в ней. Ради безопасности следует перенести священные реликвии и саркофаг святого в крепость.

Сергий колебался.

— Бывали и прежде подобные предупреждения, но ничего не произошло.

— В самом деле, — насмешливо проговорил Ромуальд, — если испытывать страх при каждом появлении сарацинского корабля, придется перетаскивать священные кости, словно пару челноков на ткацком станке!

Хмурый взгляд понтифика оборвал взрыв смеха.

— Господь защитит то, что принадлежит ему. Святой апостол останется там, где он есть.

— Давайте обратимся к окрестным поселениям, чтобы мужчины помогли защитить город.

— Теперь время подрезания лозы, — сказал Сергий. — Крестьянам дорог каждый работник на винограднике. Не вижу нужды рисковать урожаем, от которого зависит все, когда не грозит опасность.

— Но, ваше святейшество…

Сергий резко оборвал Джоанну:

— Верь Богу, Иоанн Англиканец. Христианская вера и молитва надежнее всякого оружия.

Джоанна склонила голову, ее одолевали непокорные мысли: когда сарацины будут у ворот, понадобится отряд хороших воинов. Спасет он, а не молитва.

Джеральд и его войско стояли лагерем вблизи Беневенто. В палатках безмятежно спали дружинники после долгой ночной пирушки, разрешенной им Джеральдом в благодарность за победу накануне.

Последние два года Джеральд командовал армией князя Зиконалфа, который воевал за трон с амбициозным Раделхисом. Опытный военачальник, постоянно муштровавший своих солдат, Джеральд полностью полагался на них и наносил поражение за поражением войску Раделхиса. Вчерашняя победа оказалась такой сокрушительной, что, видимо, навсегда прекратила притязания Раделхиса на беневентинский трон.

Хотя часовые были расставлены вокруг всего лагеря, Джеральд и его люди спали, не выпуская из рук мечей и щитов, чтобы не быть застигнутыми врасплох. Джеральд не хотел рисковать, ибо знал, что враг опасен и после поражения. Страх перед поражением часто заставляя людей совершать опрометчивые поступки. Джеральду были известны случаи внезапных нападений и полного уничтожения спящих в лагере людей, которые даже не успевали проснуться.

Но в этот момент Джеральда занимали совсем другие мысли. Он лежал на спине, закинув руки за голову. Рядом, закутавшись в его плащ, спала женщина, ровно дыша и слегка похрапывая.

На рассвете Джеральд пожалел, что, поддавшись мимолетному влечению, затащил ее к себе в постель. Такие встречи случались и прежде, и каждый раз они доставляли ему все меньше радости, все быстрее забывались. Джеральд хранил в душе воспоминание о той любви, которую так и не смог забыть.

Он нетерпеливо покачал головой. Бессмысленно думать о прошлом. Джоанна не разделила его чувств, иначе не прогнала бы его.

Женщина повернулась на бок. Джеральд коснулся ее плеча, и она проснулась, открыв карие глаза и тупо посмотрев на него.

— Уже утро, — сказал Джеральд. Вынув из сумки несколько монет, он дал их женщине.

Она взяла монеты и радостно улыбнулась.

— Мне прийти сегодня ночью?

— Нет.

Она изобразила разочарование.

— Не понравилась?

— Ну что ты, конечно понравилась, но мы сегодня уходим.

Немного позднее Джеральд видел, как женщина шла через поле, шлепая сандалиями по сухой траве. Облачное небо стало серым.

Скоро пойдет дождь.

Зиконалф и его вассалы уже собрались в большом зале, когда вошел Джеральд. Покончив с приветствиями, Зиконалф вдруг объявил:

— Только что получил сообщение с Корсики. Семьдесят три корабля сарацинов отошли от берегов Африки. На них около пяти тысяч всадников.

Все удивленно умолкли. Такой большой флот трудно было представить.

Эбурис, один из вассалов Эйконалфа, тихо присвистнул.

— Что бы они ни задумали, это не простой набег на наш берег.

— Они идут на Рим, — сказал Зиконалф.

— Рим! Не может быть! — воскликнул другой князь.

— Абсурд! — отозвался третий. — Они не посмеют!

Джеральд едва слышал их. Он напряженно размышлял.

— Папе Сергию, вероятно, понадобится наша помощь.

Но думал он не о Сергии. Весть о приближении сарацинов пробудила в нем всю горечь и боль непонимания за последние два года. Для него имело значение только одно: увидеть Джоанну и защитить ее.

— Что вы предлагаете, Джеральд? — спросил Зиконалф.

— Мой принц, позвольте направить войско на защиту Рима.

Зиконалф нахмурился.

— Наверняка, у священного города есть свои защитники.

— Только отряд Святого Петра, небольшой и плохо обученный отряд папской охраны. От сабель сарацинов они падут, как скошенная трава.

— А как насчет стены Аурелия? Сарацины способны преодолеть ее?

— Стена довольно крепкая, — признал Джеральд, — но несколько ее ворот плохо укреплены. Они не выдержат натиска сарацинов. Кроме того, гробница святого Петра совсем не защищена, потому что она вне крепостных стен.

Зиконалф задумался. Он хотел использовать войско только в своих целях. Но как христианин и благородный принц он с большим уважением относился к Священному Городу и его святыням. Мысль о том, что язычники могут захватить гробницу Святого Петра, ужасала его. Кроме того, Зиконалф вдруг решил, что защита Рима может принести ему пользу. Возможно, благодарный Папа Сергий вознаградит его, пожаловав одну из богатых папских провинций, граничащих с землями Зиконалфа.

Джеральду он сказал:

— Возьмите три дивизиона. Сколько времени нужно для подготовки к походу?

— Войска вооружены и готовы выступить. Можем отбыть сейчас же. Если погода не испортится, в Риме будем через десять дней.

— Помолимся, чтобы этого хватило. Да благословит вас Господь, Джеральд.

На Рим спустилась зловещая тишина. После первого предупреждения из Сиены, поступившего две недели назад, вестей о сарацинах не было. Римляне постепенно начали успокаивать себя тем, что слухи о вражеском флоте сильно преувеличены, если не фальшивы. Светлым и обнадеживающим утром 23 августа, мессу провели в кафедральном соборе Святой Девы Марии и великомучеников, в языческие времена известном, как Пантеон, самом прекрасном храме Рима. Служба стала особенно красивой, когда солнечные лучи проникли через круглые окна большого купола базилики и залили все золотом. Вернувшись во дворец, хор радостно запел: Gloria in excelsis Deo.

Звуки замерли у них на устах, когда, войдя в залитый солнцем Латеранский дворец, они увидели людей, окруживших усталого и грязного с дороги гонца.

— Язычники высадились на берег, — мрачно сообщил гонец. — Город Порто пал, все жители уничтожены, а храмы разрушены.

— Господи, спаси и сохрани! — крикнул кто-то.

— Что будет с нами? — возопил другой.

— Они нас всех убьют! — закричал третий.

Началась паника.

— Тихо! — раздался голос Сергия. — Прекратите эту недостойную панику!

Все умолкли.

— В чем дело? — продолжал Сергий. — Разве мы овцы, чтобы так бояться? Или беззащитные дети? — Он сделал эффектную паузу. — Нет! Мы римляне! А Рим находится под защитой Святого Петра, хранителя ключей от Рая! «Ты, Петр, — сказал Христос, — есть камень, на котором я поставлю свой храм». К чему бояться? Неужели Господь отдаст Его священный алтарь на поругание?

Толпа зашумела. В ответ послышались отдельные голоса:

— Да! Слушайте Папу Сергия! Сергий прав!

— У нас есть наша стража и милиция, — Сергий указал на гвардейцев, и те, обнажив мечи, воинственно взмахнули ими. — В их жилах течет кровь наших предков, они вооружены мощью Всесильного Бога! Кто может противостоять им?

Толпа издала радостный крик. Великим прошлым Рима все еще гордились, о военных победах Цезаря, Помпея и Августа знал каждый житель города.

Джоанна с изумлением смотрела на Сергия. Неужели этот героический муж и тот больной, капризный, неуравновешенный старик, с которым она познакомилась два года назад, — один и гот же человек?

— Пусть язычники посмеют прийти! — воскликнул Сергий. — Пусть они сломают свои мечи о святую крепость! Наш город, хранимый Богом, уничтожит их сердца.

Джоанна видела, что толпу охватили восторг и воодушевление. Сама она не ликовала, трезво оценивая ситуацию. Как усердно ни молись, мир не такой, каким кажется.