Приглашение на танец - Мэнди Коллинз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лукас кивнул. Он явно начинал видеть некоторые преимущества ее плана. Но Сесили постаралась не показать, как рада победе.
— Ну, хорошо, — сказал он, любуясь ее волосами. Потом твердо отстранил от себя. — Я возьму тебя с собой. Но предупреждаю: играешь с огнем. Если рассчитываешь с помощью этих приемчиков вертеть меня вокруг своего мизинца на протяжении всей нашей совместной жизни, ты очень сильно ошибаешься. Я согласился с твоими доводами, потому что ты хорошо обосновала свою точку зрения. А вот остальные методы убеждения, хотя и доставили мне немалое удовольствие, на это решение не повлияли.
«Ну и врун, — подумала Сесили, улыбаясь. — Но так и быть, пусть потешит свою гордость». Однако в ее душу закрались сомнения: может быть, она переоценила свое влияние на него? В любовном мастерстве юная герцогиня была далеко не так искусна, как в знании языков. А Амазонке вовсе не нравилось быть новичком. Ни в чем.
— Что-то ты вдруг притихла, — заметил Лукас, помогая ей надеть ротонду, которую к тому времени принес лакей, молодой парень, нанятый совсем недавно.
Сесили поблагодарила слугу улыбкой, и тот покраснел как рак. Пряча усмешку, Лукас подумал, что его жене не стоит слишком щедро раздавать улыбки, иначе по ней будут сохнуть все домочадцы мужского пола, включая и этого Джорджа.
Сесили не отвечала, пока они не вышли из ворот и не сели в ожидавшую их карету.
— Я продумывала стратегию, как лучше расспросить лорда Питера, — невинно солгала она.
В действительности Сесили размышляла о том, что ей нужно поостеречься, не позволяя нежной привязанности к мужу перерасти в нечто более сильное. Когда она в прошлый раз поддалась обаянию мужчины, она потеряла контроль над собой, и это обернулось бедой. Нужно не допустить, чтобы подобное повторилось.
Как только молодая чета села в экипаж, Лукас взял жену за руку, усадил рядом с собой и небрежно обнял за плечи. Сесили отстранилась. Лукас посмотрел на нее с удивлением и убрал руку, потом кивком показал, чтобы она вернулась на свое место, если хочет. Она сделала это с тяжелым сердцем.
— Приношу извинения, дорогая.
В его взгляде промелькнула обида, он быстро отвернулся и стал смотреть в окно. Сердце Сесили болезненно сжалось, но она сказала себе, что это к лучшему. Если она позволит их деловым — или почти деловым — отношениям перерасти в нечто более глубокое, они оба рискуют потерять здравый смысл. А для их брака это означает неминуемую катастрофу.
Дорога до дома лорда Нотона в Кенсингтоне не заняла много времени, и вскоре Лукаса и Сесили уже провожали в роскошную гостиную. Пышность архитектурного стиля, сочные цвета стен, ковров и обивки мебели — все это вместе поразило воображение Сесили. Как дочери знатока древностей, ей было понятно стремление сэра Питера занять все доступные поверхности предметами своей коллекции. Ее отец делал то же самое и в лондонском доме, и в загородном. Конечно же, и лорд Нотон не мог удержаться, чтобы не выставить напоказ свои сокровища.
Сесили наклонилась ближе, чтобы рассмотреть фриз из Фурий. Когда-то он был расколот на три куска, а теперь, собранный воедино, украшал стену, обитую красным шелком.
— Замечательно! — сказала она. — Полагаю, это фрагмент Парфенона. Интересно, как ему удалось уговорить Элгина с ним расстаться?
— Как, ты не называешь дату? — поддразнил жену Лукас. Он склонился над плечом Сесили, чтобы тоже рассмотреть фриз, и его аромат защекотал ей ноздри. — Я полагал, ты еще как минимум назовешь его приблизительную цену.
— Думаю, он бесценен, — ответила Сесили. Она привыкла видеть вокруг себя подобные артефакты, она даже с ними работала, но мысль, что лорд Питер Нотон открыто выставил такой раритет, ее почему-то нервировала. — Хотя, конечно, не проведя тщательный осмотр, нельзя сказать ничего определенного.
Вернулся дворецкий и доложил, что лорд Питер примет их в своем кабинете. Он проводил Сесили и Лукаса по коридору, выложенному черной и белой мраморной плиткой, потом они поднялись по лестнице и оказались в комнате, выходящей окнами на сад. Это была богато обставленная библиотека. Вдоль каждой стены стояли книжные стеллажи красного дерева, каждый дюйм пола покрывали роскошные восточные ковры. На убранстве комнаты отразились вкусы хозяина, любителя античности и готики, поэтому помещение изобиловало арками, а над стеллажами красного дерева возвышались установленные через равные промежутки античные фиалы[2]. Сами стены — там, где не были закрыты книгами, скульптурами, картинами или зеркалами от пола до потолка, — имели цвет марокканской глины, одновременно и грозный, и теплый.
— Ваша светлость. — Лорд Нотон встал из-за массивного письменного стола, поклонился Лукасу и поцеловал воздух над рукой Сесили. — Чему обязан удовольствием принимать вас у себя?
Лорд Нотон оказался поразительно красивым мужчиной. Густые белокурые волосы и широкие плечи наводили на мысли о воинах-викингах. Сесили не удивилась, что ее кузина Мэдлин находит виконта очень привлекательным, особенно если его манеры окажутся так же хороши, как внешность.
Лорд Питер не походил на человека, который отдает много времени всякого рода сумасбродным проделкам, к которым был склонен кузен Сесили Джейми. У него был ясный взгляд, и во всем его облике ничто не указывало на распутство, которого можно было бы ожидать от одного из закоренелых повес высшего света. И все же что-то было в его глазах, какая-то пресыщенность. Пусть он не нес на лице печать своих грехов, но он явно не был зеленым юнцом.
Как только все сели, Лукас заговорил.
— Милорд, мы пришли к вам по довольно срочному делу, в котором, надеюсь, вы нам поможете.
Нотон, казалось, удивился, но не выразил неприязни. Он вопросительно поднял брови.
— Ваша светлость, что бы это ни было, я надеюсь, что могу быть вам полезен.
— До меня дошли слухи, что вы недавно приобрели для своей коллекции некоторые предметы, вывезенные из Египта.
Лицо Нотона сразу стало непроницаемым.
— А что, если и приобрел? — сдержанно спросил он.
Не дав Лукасу времени ответить, Сесили сказала:
— Мы подозреваем, что они могли быть украдены во время последней экспедиции моего отца.
Лукас метнул на нее раздраженный взгляд, но промолчал. Нотон откинулся на спинку стула.
— Той самой экспедиции, в которой с вашим отцом случился апоплексический удар? — спросил он. Потом добавил, повернувшись к Лукасу: — И в которой пропал ваш брат? Об этой экспедиции речь?
Сесили кивнула.
— И что же, эта кража была частью проклятия или оно относилось только к благополучию участников экспедиции, но не предметов, которые они забрали из египетской гробницы, вызвав гнев древних богов?