Конфетнораскрашенная апельсиннолепестковая обтекаемая малютка - Том Вулф

Росс даже знает, что кто-либо, скорее всего, обо всем этом скажет. Вы входите в комнату и не можете понять, действительно ли есть у кого-то петлицы на рукавах или их там нет и в помине. Все эти маргинальные различия настолько малы, что практически бывают незримы. Полный порядок! Вот почему все это дело отдает настоящей маниакальностью. Что касается дамской одежды, то там из года в год меняются целые стили. У них бывают новые «силуэты», талии и кромки опускаются и поднимаются, воротники сужаются и расширяются, груди то цветисто вылезают наружу, то целиком прячутся. И за всеми этими переменами нетрудно уследить. Однако что касается мужской одежды, то в XX веке пока что было всего лишь два изменения стиля одежды, и одно из них стало настолько эзотеричным, что портному трудно объяснить, в чем оно заключается, не имея при себе чертежа. Это изменение связано с устранением грудного шва и заменой его на невесть что под названием «вытачка» и произошло году примерно в 1913-м. Вторым изменением стало введение складок на брюках году эдак в 1922-м. Ширина лацканов и штанин была несколько уменьшена, однако большая часть всякой яркой ерундистики касательно лацканов и штанин продолжает появляться в готовой одежде, ибо производители, понятное дело, всячески стремятся продвигать стилевые изменения и тем самым делать баксы. А в костюмах, пошитых по индивидуальному заказу, по крайней мере среди портных, придерживающихся английской традиции, вот уже пятьдесят лет как не было никаких существенных перемен. Вся соль здесь состоит в маргинальных различиях — в таких вещах, которые показывают, что вы тратите больше денег, а также располагаете слугами, готовыми кроить, сшивать и работать как проклятые специально для вас. Статус! Да, черт возьми!

Да, но все-таки вам бы хотелось знать, почему этих так называемых Больших людей вдруг по-настоящему обуревает подобная страсть? А черт его знает почему. Возможно все это происходит с ними примерно так же, как с нашим нынешним президентов Линдоном Джонсоном. В 1960 году мистер Джонсон участвовал в президентской предвыборной кампании вместе с Джоном Кеннеди. Должно быть, он тогда посмотрел на одежду Джона Кеннеди, а затем на свою одежду, после чего в своей победно-пасторальной манере сказал себе: «Елки-палки, ну и ну! Да ведь моя одежда совсем как комбинезон у какого-нибудь подростка! Чтоб мне провалиться! А у этого парня, у Кеннеди, надо думать, вся одежда английскими портными пошита». Так или иначе, но в один прекрасный декабрьский денек 1960 года, после выборов, если кто-то уже не помнит, Линдон Джонсон, соль славной земли городка Остина, что в штате Техас, вдруг объявился на Сэвайл-Роу в Лондоне, что в доброй старой Англии, и зашел прямиком в фирму «Карр, Сан энд Вур». Джонсон заявил, что ему требуются шесть костюмов, и выдал следующие инструкции: «Я хочу выглядеть как британский дипломат». Линдон Джонсон! Как британский дипломат! И ведь они сшили ему такие костюмы. Сами можете посмотреть. Итак, Линдон Джонсон, президент Соединенных штатов, борец с Бедностью, лев НАТО, защитник Веры Наших Отцов, основатель программы «Великое общество», гроза Наших Азиатских Врагов, вождь Свободного Мира… короче говоря, даже этот человек дал слабину, когда речь зашла о петлицах. Так что — какой спрос с простого адвоката вроде Росса.

16. Мафия нянюшек

Полный порядок, Шарлотта, ты всего лишь устраиваешь праздник в честь дня рождения своего сына, очаровательного мальчугана с нависающей над глазами кудрявой челкой, собираешься собрать всех его маленьких друзей. Так почему же ты сидишь за телефоном у старого журнального столика с малахитовой столешницей и усердно грызешь ноготь большого пальца? Чего ради ты с такой безгласной мукой в глазах сквозь термостойкое стекло разглядываешь другие башни на Восточной 72-й улице?

— Проклятье, — говорит Шарлотта. — Так и знала, что что-нибудь я обязательно забуду. И я забыла про шампанское.

Так что роскошная красавица Шарлотта вертится в кресле, пока ее алебастровые ноги, голени которых остаются скрещены, крепко обтянутые скользкими, поблескивающими шкурками нейлона и шелка. Затем она принимается судорожно листать лежащий у телефона блокнот, отчего часть ее пышной прически в стиле отважного принца Лесли II так свисает женщине на глаза, что бедняге, то и дело фыркая, приходится сдувать в сторону непокорные пряди.

Полный порядок, Шарлотта. Ты забыла про шампанское в честь дня рождения твоего малыша? Но ведь это пустяки!

— Знаете, а ведь вы чертовски правы, — говорит мне Шарлотта. — Насчет нянюшек. Я не шучу! Если бы мы попытались устроить праздник для Бобби и его малолетних друзей без шампанского для нянюшек, то на этом мероприятии можно было бы сразу поставить крест.

Она тяжело вздыхает.

— Нянюшка Бобби и так уже достаточно разозлилась. Все эти бесконечные смутные намеки насчет праздника у В ___, в честь малышки Сары. Знаете, что Вэн, ее мать, вручила каждому ребенку в качестве праздничного подарка? Электрический грузовик. Я говорю о настоящем электрическом грузовике. Нет, разумеется, на самом деле они не так велики. Они даже меньше «ягуара». Ребенок может забираться в кабину и водить этот грузовик! А стоит эта радость пятьсот долларов. Пятьсот долларов! Можете вы себе такое представить? Нам пришлось везти проклятую штуковину домой. Вам следовало посмотреть, как мы пытались забраться в такси. Разумеется, Вэн дьявольски ожесточилась против нянюшек.

Шарлотта опять вздыхает.

— Ну вот, и будь я проклята, если мы станем делать что-то подобное. Роберту пришлось во вторник взять выходной, чтобы отправиться к Шварцу. И, понятное дело, в тот же самый день туда с какой-то там ерундовиной прибыли шведы. Эти шведы носят предельно скверную одежду. Такое чувство, что напялили на себя полосатый картон. Они думают, что это очень по-европейски. Так или иначе, Роберт раздобыл какую-то птичку со встроенным в нее магнитофоном, я толком не знаю. Дети могут чего-нибудь туда наговорить, птичка все записывает, а потом воспроизводит. Что-то вроде этого. В общем, вы понимаете. Не знаю, мне наплевать, как все устроено, но, по-моему, это чертовски славный подарок ко дню рождения, однако наша миссис Дж___ ему наверняка не обрадуется. Я в этом не сомневаюсь.

Еще один вздох.

— Для начала она захотела, чтобы мы устроили праздник в честь дня рождения в доме отца Роберта на 70-й улице. Я серьезно! Эта квартира ей, видите ли, не нравится. Она приводит ее в замешательство. Знаете, кто на самом деле правит нью-йоркским Ист-Сайдом? Мафия нянюшек. Нет, я вполне серьезно! Там действительно существует целая мафия!

Мафия нянюшек! В данный момент все нянюшки (по крайней мере, все ведущие нянюшки) собрались в Центральном парке, у площадки для игр, как раз за каменной стеной, отделяющей парк от Пятой авеню, у подножия Восточной 77-й улицы. Там, сквозь листву дубов, берез и буков, отбрасывающих пятнистую тень, в этот зеленовато-золотистый денек, пока кругом летают навозные мухи, можно увидеть, как нянюшки сидят на скамьях вокруг того овала, который образует ограда площадки для игр. В самом центре овала находятся их подопечные. Все эти маленькие мальчики и девочки либо лежат или сидят в детских колясках марки «инглиш брэбингэм», либо играют на различных качелях и каруселях, одетые в шортики «Черутти» и джемперы, проявляя самое что ни на есть радостное озорство типа «ньюпортская веранда» или «воскресенье в Северном Эгремонте». Овальная ограда снабжена высокими, довольно изящными шипами и стоит там как некая разновидность изысканного частокола, защищающего детишек от обычных ужасов нью-йоркской жизни. По сути, площадка для игр у подножия 77-й улицы являет собой такое место, куда все ньюйоркцы, чувствуя свою безнадежную отстраненность от изысканного стиля жизни, могут прийти, чтобы зарядить свои клетки изысканностью, а потом отправиться себе дальше. В конце концов, там, под лучами солнца, среди пятнистых теней, находятся все нянюшки — наполнительницы всех тех маленьких сосудиков протестантской этики, ангелицы в крахмальной белизне, лучащиеся в свете господнего дня.

Нянюшками обычно бывают средних лет или пожилые женщины, которых принадлежащие к высшим слоям общества семьи в Европе последние сто двадцать пять лет нанимают для присмотра за детьми шести-семилетнего возраста. Такие нянюшки имеют более высокую репутацию, нежели те сиделки, что ухаживают за совсем еще малыми детьми, ибо обладают властью навязывать ребенку надлежащую дисциплину и хорошие манеры. Однако они имеют более низкую репутацию, нежели гувернантки, ибо не внедряют в ребенка никакого реального образования. Однако как в Европе, так и в Соединенных Штатах именно нянюшки стали символом статуса родителей. Ведь, прежде всего, родители, имеющие нянюшек, что присматривают за их детьми, должны также иметь деньги. Это во-первых. А кроме того, родители, нанимающие нянюшек, живут своей собственной жизнью. Этот факт придает им более высокий статус даже в глазах собственных детей. Им не приходится играть смехотворную и нелепую роль измученных, загнанных существ, вечно растрепанных и пребывающих в дурном настроении, которые, подобно слугам, ухаживают за своими детьми. Им не приходится прибираться после детских приступов гнева, затачивать цветные карандаши, успокаивать глупые страхи или, в ином случае, брать на себя какую-то совсем уж унизительную роль. Они могут, скажем, пару раз в день заходить в детскую — воплощенные символы власти, очарования, щедрости, благоговения, от которых исходит томный запах грейпфрутового тоника.