Рай беспощадный - Артем Каменистый

Макс с ужасом понял — он, наверное, сейчас ее убьет. Представил, как Дина вскрикивает, хватаясь руками за древко, — как тот дикс, которого он проткнул насквозь. А она, глупая, замерла — даже отойти от надвигающейся гибели не пытается. Рванул наперерез, ухватил Олега за плечо:

— Стой! Муса прав! Вы все взбесились! Давайте разберемся спокойно!

— Да нечего здесь разбираться! — Олег попытался сбросить ладонь с плеча, но ничего не вышло — если уж Макс за что-нибудь брался, то делал это основательно.

— Стой, говорю! Дина, не молчи! Да объясни же наконец! Скажи, что ты не одна из них!

Девушка послушно кивнула:

— Я не одна из них.

— Вот видишь! Я же говорил! А ты сразу начинаешь! — обрадованно выдал Макс.

— Пусть она тогда скажет, что это было, когда про поселок говорила. Откуда знает такое? — даваясь словами, не сдавался Олег.

— Да, Дин, объясни этому дураку!

— Долго рассказывать… — безжизненно произнесла девушка.

— А мы уже никуда не торопимся — объясняй, раз уж просят! — чуть ли не закричал Олег.

Но даже угроза хищников и диксов позабылась — никто не стал его затыкать.

Дина, опустив голову, все тем же монотонным голосом начала рассказывать свою историю:

— Я попала сюда два месяца назад. На буй, про который вы не знаете: он в той же стороне, что и дальний, но немножко дальше. Пошла оттуда на юг, в противоположную от вас сторону. По пути от жажды и трясучки падала часто. Один раз неудачно — в луже, что после отлива осталась, наткнулась на какую-то колючку. Шип в скулу попал. Сперва лицо раздулось, потом лихорадка началась. Я почти ничего не видела — глаза приходилось пальцами приоткрывать. Меня нашли сборщики ракушек из Липы. Их поселок к тому времени уже больше месяца как под готами был, но управляли там не они. Особый статус. Из-за Люцифера. Вы его знаете под именем Сергей — Серж. Я вместе с ним к вам пришла. Он себя называет Люцифером. К нему надо обращаться полностью: Люцифер. Между собой можно говорить Люц. Его готы очень ценят — он помогает им захватывать русские поселки. Разведку проводит, втирается в доверие и в самый важный момент убивает вожаков — без них трудно организованно обороняться. Или панику поднимает. Или собак травит, чтобы шума не подняли, и поэтому готы подбираются незаметно. Он разные способы придумывает, чтобы сопротивление ослабить. Он уже не один раз такое проделывал — готы почти без труда захватывали те поселки, где Люц поработал. С ним они не теряют своих: без потерь обходится. Из-за него они не стали разорять Липу полностью — отдали ему во владение. Подарили за заслуги… великие… Теперь это его резиденция. Он там живет будто король — даже дворец ему выстроили. И еще там храм есть… Он говорит, что в этом мире нет бога и его надо создать самим. Говорит, что он хороший кандидат на роль бога. Целую теорию для этого придумал о рождении божества. В храме все должны молиться ему и… и даже жертвы там приносят. В основном новичков от буя приводят, но бывает…

Девочек особенно любит там убивать. Из-за него в Липе девочек мало осталось. Заставляет называть себя разными титулами, наказывает за любую причину или просто так. Он… он садист. Людей в Липе готы немного оставили, но ему хватает. Да и с буев постоянно приходят. Такие, как я… Готы многих более-менее симпатичных девушек в самом начале себе забрали, а Люц не возражал. Они ему не нужны, он не… Он не по девочкам… А мне вот повезло — не отдали им. Я поначалу страшная очень была, некрасивая — лицо распухшее ужасно. Но когда поняла, куда попала, стала думать, как бы не забрали. Лучше уж в Липе, чем у готов. Там просто мрак… Люц вечно придумывает что-то гадкое — он вечно скучает и все время ищет новых развлечений. Или других способов войны — это его тоже забавляет. Решил недавно, что надо не в одиночку или вдвоем обманывать народ в других поселках, а группой. В одиночку подозрительнее, потому что слухи о нем уже поползли. И группой можно больше вреда нанести, ударяя в спину или разные хитрости устраивая.

Мне повезло — я придумала способ, как перед нападением вывести часть защитников из поселка. Поэтому он взял меня в свой отряд. Дальше вы все знаете — мы пошли в ваш поселок, по пути наткнулись на экспедицию Максима. До острова с вами добирались, а потом… потом я вывела часть ребят из поселка перед нападением. Хоть и немного, но вывела… А еще по пути разузнала про ваше оружие и как живете, завлекла историей про толпу диксов, луки бамбуковые у готов и семена. Я должна была сделать так, чтобы ваши захотели немедленно устроить экспедицию. Для этого меня и послали — чтобы в поселке меньше защитников осталось. Я не враг вам… просто так получилось… Это все Люц… Вам некуда возвращаться… Будь ваших даже в два раза больше, Черных Тигров им ни за что не победить. Они уже много поселков захватили, и почти всегда это получалось очень легко.

Чуть подняв голову, она взглянула на Сашка, стоявшего все там же — на другой стороне промоины. Чуть повысив голос, произнесла:

— Вам лучше вернуться. Сами понимаете… Не надо вам уходить с ними.

— Это что получается? Пока мы сюда шли, на остров напали готы? — Муса наконец-то обрел дар речи.

— Да…

— Ах ты!.. Ах ты, сучка! — неожиданно вскрикнул или даже скорее взвизгнул Сашок, стремительно скатился вниз, позабыв про хромоту в два прыжка вынесся из промоины, наотмашь врезал Дине по лицу. — Н-н-на-а-а!

Девушка упала, а подскочивший Макс легко скрутил тщедушного смертника, оттащил в сторону, не позволив поработать ногами: тот размахивал ими как лопастями ветряной мельницы, норовя врезать девушке по ребрам.

— Да стой ты! Стой! Она ведь честно все рассказала! Сам видишь, что она не такая! Не садистка! Ну не повезло человеку! Сам бы так же поступил на ее месте! Уймись!

Сашок обмяк, заскулил. Не от злости нереализованной, а от жалости к самому себе — уже настроился на свободу, и вдруг оказалось, что в той же ловушке остался. Он уже все понял, в отличие от Макса: до того еще не дошла вся неприглядность их нынешнего положения.

— Она могла бы и раньше рассказать, — почти нейтрально, уже без явной злости, ни к кому не обращаясь, задумчиво произнес Олег.

Дина, подняв голову с земли, провела ладонью по лицу, уставилась на багровую полосу, оставшуюся на коже. Макс, присев, взял ее за плечи, помог встать. Продолжая вытирать кровь, вытекающую из разбитой губы, она еле слышно произнесла:

— Я не смогла… Люц… Люц сказал, что если я сделаю что-нибудь не так, то он убьет пятерых девочек. Все равно за что — за любую ошибку убьет или если ничего не получится с моей идеей. И показал, как они будут умирать. Он убил одну. Она… Она очень долго умирала… Сильно кричала… Он заставил смотреть и запоминать… Пять умрут… пять… Я просто не смогла… Простите…