Точка разрыва - Джим Браун

– Повторное появление? – заметил Джон.

Он сидел на краю лабораторной стойки, даже не притронувшись к еде.

– Он выпал из реальной фазы, спокойно передвигаясь между секундами, днями, неделями, месяцами, годами. Он вне времени.

– Путешествия во времени? – пробормотал Натан. – Я думаю, лучше было бы считать его привидением.

Пайпер машинально откусила свой сандвич, не ощущая ни вкуса, ни запаха.

– Так существует не только Доббс, – продолжал Дин. – Я думаю, то же самое применимо и к Илии.

– Который теперь исчез из камеры, – закончил Джон.

– Ты сказал, что Илии это тоже касается. Значит, это непроизвольно происходит?

– По большей части. Их переносит не машина времени, а радиация.

– Радиация? Ты имеешь в виду плутоний или что-то в этом роде? – спросил Натан.

Дин покачал головой:

– Нет, не радиация в привычном смысле этого слова. Нечто другое. Полагаю, это неорадиация. По-моему, она неопасна. Она действует наподобие электричества, ведь электропровод насыщен электричеством – неплохой пример. Он тоже воздействует на электромагнитные поля. При действии в небольших количествах неорадиация не оказывает заметного эффекта. Но если вы получаете большую дозу, то выходите за фазу нормального временного пространства. Другие, такие, как Пайпер, – он сандвичем указал на нее, – получили дозу, позволяющую им обостренно чувствовать.

– Радиация? Я облучена? Дин улыбнулся ей:

– Конечно, ты радиант, но это уже другая история. Пайпер поняла, что краснеет.

Дин продолжал:

– Твоя доза облучения недостаточна, чтобы повредить тебе, но такова, что ты ощущаешь искажения в ходе временного процесса. Думаю, то же самое происходило с твоей матерью.

– Как? Почему именно со мной? Дин указал в окно:

– Холм Хокинса. И ты, и твоя мать родились в фермерском домике у подножия этого холма.

Мама на полу, окруженная расширяющейся красной лужей. Молния, длившаяся вечность. Незнакомец в дверном проеме.

– Так неорадиация исходит от холма?

– Да, оттуда, – подтвердил Дин.

– А этот Илия облучен, как и Доббс? – спросил Джон. – И поэтому он одет таким образом, как будто пришел из прошлого?

Дин кивнул.

– Очень возможно.

– Путешествия во времени, – Джон покачал головой и взмахнул нетронутым сандвичем. – Такое разве возможно?

Дин подошел к новой доске, сменившей испорченную.

– Взглянем на это с другой стороны, – он нарисовал вектор с указателем. – Мы перемещаемся во времени так же, как и мир вокруг нас. Но только движемся в одном направлении – вперед. Поэтому для нас время – это нарастающий прогресс. Но это не так.

Джон нахмурился.

– Я могу помочь вам заглянуть в прошлое прямо сейчас, и не на минуты, но на сотни, тысячи, миллионы лет назад.

– Хотелось бы посмотреть, – пробормотал Натан.

– Посмотришь.

– Звезды, – неожиданно поняла Пайпер.

– Верно. Даже глядя на Солнце, вы смотрите назад. Для того чтобы солнечные лучи дошли до наших глаз на Земле, требуется восемь минут. А свет от ближайшей звезды приходит лишь через три с половиной года. А от других – через биллионы лет. Звезда, может быть, умерла уже сотни тысяч лет назад, но из-за расстояния мы все еще видим ее свет. Хотя мы остаемся в настоящем, но видим то, что было, – прошлое.

– Все это прекрасно, но, как ты уже сказал, время движется только в одном направлении, – отпарировал Натан.

Дин ткнул мелом в воздух:

– Или мы так думали! Но полученные исследования недавно опубликованной теории о взаимоотношениях несвязанных предметов доказывают обратное.

– Твоя теория квантовой физики и высокотехнологичной механики, – вставила Пайпер.

– Верно. На первый взгляд она сама по себе не имеет отношения к временным перемещениям, но если взглянуть с другой точки зрения, то не только указывает на них, но и объясняет их. Видите ли, моя теория основывается на натяжении предсуществующих гидрокарбонатных.. .

– Ну-ну-ну, – воскликнул Джон. – Прибереги все эти разговоры для журналов. Он наконец-то уделил внимание сандвичу, откусив за один раз добрую половину. – Предоставь мне упрощенный вариант.

Дин начал снова:

– Ладно, суть в том, что я случайно изобрел путешествия во времени. Я еще не обмозговал все подробности, но понимаю, как все происходит, а последние события подтвердили, что это работает. Весь смысл в этом.

– Но путешествий во времени не существует, – заметил Натан. – И любой ученый это подтвердит.

– Все ученые привыкли так считать. Но с приходом квантовой физики все меняется. Теперь нам известно, что на субатомном уровне правила теряют смысл. Любой эксперимент дает другие результаты. А в некоторых случаях вы получаете следствие раньше причины.

– Но это же нелепо, – давил Натан.

– Это наука. Это факты. Я знаю, что кажусь сумасшедшим. Вы можете сказать, что объяснять квантовую физику все равно что описывать радугу слепому.

– А что с радиацией? – спросил Натан. – Где Илия и Доббс подхватили такое воздействие этой неорадиации и как это объясняет горящие грузовики, силосорезки, стекло и отрезанные руки?

– Ты забыл еще о кирпиче, – напомнил Дин. Он помолчал. На мгновение его разум сосредоточился на чем-то другом.

– Великолепная пятерка, – пробормотал он потом. – О Боже, вот что нужно.

– Наша бывшая компания? – спросил Натан. Дин рассеянно взглянул на него:

– Нет. Эксперимент. Я разработал план моей собственной линейной теории, чтобы вывести новый источник энергии. Я назову эксперимент «Великолепная пятерка».

Он помолчал с минуту, прищурив глаза, словно от мигрени.

– В любом случае в последующие несколько лет я попытаюсь. Но вместо источника энергии разработаю перемещения во времени. И сделаю ошибку.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Пайпер.

– Потому что творение взорвется.

Мысли Джона неслись быстрее вихря. Все реально. Если это правда?.. Он глубоко вдохнул и заставил себя успокоиться, по крайней мере для вида.

Если Дин не ошибался, все было реальностью, значит, это касалось и той отрезанной головы в холодильнике морга меньше чем в двух милях отсюда. А это говорило о том, что шерифа обезглавят, а голову подбросят в департамент как окровавленный шар для боулинга.

Мысль о собственной смерти была не нова, но все же беспокоила его. За время работы копом он привык смотреть смерти в лицо. И все же… Джон коснулся лица, нащупав пальцами след от тонкого пореза. Он брился меньше восьми часов назад. На отрезанной голове Джон видел точно такой же, свежий. Незаживший. Значит, он должен умереть уже сегодня.

Джон откусил сандвич, думая о том, что, возможно, последней его пищей на земле станут ветчина и сыр.