Час волкодава - Михаил Зайцев

– Ясно! Молодец, Миша, чего еще я могу сказать? Пять баллов! Горжусь тобой, партнер. Одно слово – молодец!

– Это все, что ты мне скажешь?

– Ага.

– Сволочь ты, Сан Саныч! Я ж теперь, сидя на скамеечке у Чистых прудов, измучаюсь весь, представляя, как ты, фигурально выражаясь, проваливаешься в «ловчую яму», как тебя убивают в спортклубе! Хотя бы для приличия успокоил. Сказал бы: «Твои опасения, Миша, беспочвенны потому-то и потому-то...»

– Твои опасения, Миша, беспочвенны. А почему – объяснить уже не успею. Посмотри направо. Проезжаем мимо памятника защитникам Плевны. Приехали, считай. Одно тебе скажу: верь мне, я знаю, что делаю. Все будет хорошо. А мы победим.

– Тьфу, блин! С тобой говорить, все равно что об стенку лбом биться! Ничем тебя не проймешь! Киборг-терминатор, блин! Мутант! У тебя чего, все нервы в мускулы переродились, что ли?

Сан Саныч ничего не ответил. Лишь улыбнулся, довольный. Мишину ругань он воспринял как изысканный комплимент.

Промчавшись мимо театра «Современник», «Волга» свернула в Большой Харитоньевский переулок. Сан Саныч остановил машину подле старинного дома, украшенного лепным орнаментом в дальневосточном стиле, местами напоминающим запрещенную московской мэрией свастику.

Выйдя из автомобиля, партнеры молча побрели к бульвару с прудом. Молча, потому что Сан Саныч категорически велел «прекратить болтовню».

Дошли до воды, обогнули пруд, и Сан Саныч, по-прежнему не проронив ни звука, ткнул пальцем, указав Чумакову на скамейку, одну из многих, выстроившихся вдоль пешеходной дорожки бульвара. Михаил, кивнув, понятливо пошагал к указанной лавочке, доставая на ходу из кармана пачку сигарет и сетуя, что их осталось всего три. Как же он, идиот, не позаботился запастись куревом? Может, сбегать по-быстрому и купить, пока еще видна спина Сан Саныча, пока до времени, когда Мишин партнер начнет штурмовать спортклуб, остался еще с десяток минут? Чумаков осмотрелся по сторонам. Кроме ресторана «Ностальжи» и кабака, возле пруда не увидел поблизости ни одного заведения, где бы можно было разжиться сигаретами. Зато увидел, как ускорил шаг Сан Саныч. Такими темпами он доберется до дворика, где расположено логово или ловчая яма врага, быстрее чем за десять минут. И ну как, сразу нарвавшись на ловушку, побежит обратно? Миша губами вытащил из пачки сигарету, уселся на скамейку, закурил. Пистолеты терли бока, табак, казалось, потерял вкус, приходящие в голову неприятные мысли Чумаков комментировал вслух, матерясь шепотом. Нет хуже ждать, когда не знаешь, сколько придется томиться в ожидании.

– Блин! Народу вокруг – полно. Менты, поди, где-то рядом ходят. Черт его знает, как дело обернется после пальбы в воздух! Господи, хоть я в тебя и не верю, сделай так, чтобы через полчасика ко мне подошел улыбающийся, довольный собой Сан Саныч и, похлопав по плечу, сказал: «Все, партнер! Все неприятности позади. Мы победили!..» Сделаешь – начну в церковь ходить, и в тебя поверю, и в черта, и в дьявола, и в черную кошку!

Миша затянулся, выпустил дым через нос, затянулся еще раз... Что такое? Сигарета в его пальцах ни с того ни с сего потухла. Плохая примета! Очень плохая. Жди теперь беды, сиди и жди!..

Миша Чумаков мучился религиозно-мистическими переживаниями, а Сан Саныч тем временем преспокойно шагал по направлению к спортклубу, помахивая «дипломатом» в правой руке и чуть заметно припадая на левую ногу, пятка которой была особенно сильно перепачкана землей.

Войдя во двор-колодец, Сан Саныч сразу же увидел яркую вывеску над широкой дверью. Вот он, вход в спортклуб, в переоборудованный для физкультурных забав подвал. Сан Саныч мимолетно улыбнулся. Вспомнил бар «Три семерки» и еще тысячи подвальных помещений, над дверями которых висели вывески. Такое впечатление – хозяева подвалов и полуподвалов специально зарылись в землю, чтобы в случае чего сподручней было юркнуть в норку и, сбежав по хитросплетениям канализационных каналов, нырнуть в отстойник и затаиться на дне под толстым слоем дерьма.

Скосив глаза, скрытые под темными стеклами солнцезащитных очков, Сан Саныч удостоил вниманием припаркованные во дворе автомобили. Ого! Интересная автоколлекция: «Мерседес», «Шевроле», «Мазда» и, совсем некстати, «Нива». А «Вольво», описанного Иннокентием, нету.

Переведя взгляд с автомобилей на объектив видеокамеры над вывеской «Спортклуб», Сан Саныч подошел вплотную к дверям в физкультурную обитель, ткнул пальцем в кнопку звонка на панели с динамиком и микрофоном и еще одним миниатюрным телеглазом.

– Вам чего? – шипя, спросил динамик.

– Мне к директору, – нагнувшись, сказал Сан Саныч в микрофон переговорного устройства.

– Вы договаривались о встрече?

– Нет, но господин директор будет рад нашей встрече. Поверьте.

Ж-ж-ж – загудела электронная начинка замка. Щелк – замок открылся. Сан Саныч вошел, спустился вниз по ступенькам в залитый искусственным электрическим светом коридор. Ж-ж-ух, ще-лк – закрылась дверь за спиной.

Вахтер за столом с мудреным пультом сигнализации и выстроенными горкой поверх столешницы черно-белыми мини-телевизорами приветствовал Сан Саныча кивком головы.

– Прямо по коридору, пожалуйста. Справа дверь. Войдете и проходите через спортзал, попадете в коридор, где в торце кабинет господина директора, – любезно объяснил Турист.

Сан Саныч без труда вычислил, что это именно тот человек, которого Кеше представили под кличкой Турист. Иннокентий описал внешность Туриста, Кавказца и господина Полковника достаточно подробно.

– Сами найдете или проводить?

– Найду.

– Ноги вытирайте, пожалуйста.

Сан Саныч пошаркал толстыми подошвами пробковых сандалий о коврик у подножия лестницы и не спеша направился к дверям, ведущим в спортзал.

Когда входил и когда проходил мимо вахтерского столика, ничего не зазвенело. Ежели и отреагировал металлодетектор на железные замки «дипломата», то бесшумно, просигналив вспыхнувшей лампочкой на пульте сигнализации.

Шествуя мимо вахтера, Сан Саныч краешком глаза заметил, что правая рука Туриста спрятана под столом. Либо Турист давил на секретную кнопку, нажатие коей каким-то образом извещало господина директора – Полковника о визитере, либо в правом кулаке сжимал рукоятку пистолета, готовый при малейшем поводе со стороны пришельца применить оружие. Но Сан Саныч не дал Туристу повода для беспокойства. Спокойно и чинно прошествовал до указанной двери, деликатно ее приоткрыл, вошел в спортзал и, вежливо закрывая за собой дверь, последний раз взглянул на привратника. Увидел, как Турист, вздохнув с облегчением, стер левой пятерней пот со лба и сосредоточил тревожное внимание на телевизионных экранах. Вахтера явно беспокоило, что вслед за Сан Санычем в его вотчину могут нагрянуть друзья визитера в пробковых сандалиях.

В спортзале шла тренировка. Аэробные девушки, коих вскользь помянул Кеша, давно разъехались по домам. На электронных часах, вмонтированных в ту стену, вдоль которой выстроились в ряд тренажеры, две зеленые цифры – 21 и 32. Половина десятого. Тренируются мужчины. Строго говоря, один мужчина тренируется, трое ему ассистируют. Кто здесь основной физкультурник, а кто ассистент – видно сразу. Основной будто шагнул в спортзал с плаката, рекламирующего стероиды. Или с афиши голливудского кинобоевика с главным героем, претендующим затмить легендарного Арчи Шварценеггера мускульной массой и объемом грудной клетки. Основной тренирующийся – под два метра ростом и весом килограммов этак сто двадцать. Причем жира на его перекачанном теле ни капли. Сплошь тугие мышцы и рельеф мускулатуры. Белобрысый, коротко подстриженный гигант. С такой мощной шеей, что не сразу ее и заметишь и удивишься, как это может белесая головенка расти прямо из груди. А груди-то, груди! Словно два набивных мяча. Живот – складки тугих канатов. Ноги – домкраты. Руки – конструкция из мышечных шаров и овалов. Вся одежда тренирующегося Голиафа состояла из плотно облегающего тело борцовского трико с надписью на груди по-английски «Мистер Торнадо».

Когда Сан Саныч вошел в зал, мистер Торнадо выжимал штангу. Справа и слева блины штанги поддерживали два ассистента. Третий ассистент подбадривал гиганта задорными криками:

– Ну! Поднатужься, ну! Во-во, умница! Держи ее! Держи!!!

Четверо в спортивном зале никоим образом не напоминали тех четверых боевиков «Синей Бороды», физиономии которых Сан Саныч «срисовал», изучая сегодня утром подходы к дому вдовца Иннокентия. Перекачанный амбал выпрямил руки, зафиксировал штангу в верхнем положении, ассистенты отпустили железные блины, и, как только они это сделали, мистер Торнадо, покачнувшись, разжал пальцы, сжимавшие перекладину штанги.

Штанга грохнулась на пол, едва не задев при падении ассистента-агитатора, но тот вовремя и проворно отпрыгнул, чем и спасся. Надо сказать, трое ассистирующих амбалу спортсменов также отличались атлетическим сложением, высоким ростом и развитой мускулатурой, однако рядом с мистером Торнадо они терялись, выглядели первоклашками, отирающимися на перемене подле десятиклассника – чемпиона школы в толкании ядра. Отчасти невзрачность ассистентов объяснялась скромными «закрытыми» спортивными костюмами, скрывающими мускулы, но и плечистый Сан Саныч, даром что был одет в майку и шорты, не выдерживал сравнения с горой тугой плоти, маркированной англоязычным прозвищем Торнадо.