Я Береза, как слышите меня - Анна Тимофеева-Егорова

Второе письмо было от Т.Никулиной - редактора многотиражки "Метростроевец". Она сообщила о том, что заходил на Метрострой, будучи в Москве, Сережа Феоктистов, в прошлом маркшейдер шахты, а теперь летчик-штурмовик Северо-Западного фронта. Рассказал он о том, как ему, летчику, пришлось повоевать в партизанском отряде, а случилось это так.

В один из вылетов на штурмовку вражеских позиций Феокристов, на счету которого было уже четыре "юнкерса" и один "хеншель", был сбит зенитным огнем врага, и его самолет с убранными шасси упал на кустарник и, зарываясь носом в сугроб, прополз несколько метров. Летчик выскочил из кабины и первая мысль "как быть с самолетом?" Достав ракетницу, Феоктистов открыл горловину бензобака. Глухо прозвучал выстрел. Летчик успел спрыгнуть с крыла и упал ничком в снег. Раздался оглушительный взрыв.

Гитлеровцы искали летчика. Дважды почти лицом к лицу сталкивался с ними Феоктистов и каждый раз уходил от них. Мерз ночами в снегу, голодал, но все шел и шел к линии фронта, в сторону канонады, доносившейся с востока. Знал летчик одно: живым его не возьмут, будет драться, пока бьется сердце... На восьмые сутки - радость. Встретил партизанских разведчиков. Они-то и привели Сергея в штаб 1-й Белорусской партизанской бригады.

Так волею случая Феоктистов оказался на белорусской земле, занятой гитлеровскими оккупантами. Но он сознавал, что и эта земля, и небо над нею тоже наша Родина, и что здесь, в тылу врага, - тоже фронт. Здесь также ни на час не затихала боевая страда. Несколько тысяч бойцов насчитывалось в бригаде. Встал в их ряды и летчик Сергей Феоктистов. Он не мог поступать иначе. Вместе с партизанами ходил на задания. Помогал в разработке боевых операций. Наравне со всеми отбивал яростные атаки карателей. Ходил в разведку...

Потом за Сергеем прилетел самолет По-2 и увез его на "Большую землю". И опять летчик Феоктистов сел за штурвал "Ила" в составе 187-го гвардейского штурмового авиаполка, чтобы громить гитлеровских захватчиков до Победы.

Задолго до победы Феоктистов стал Героем Советского Союза.

Наследница

Вот уже в третий раз, пока мы воюем на Тамани, наш полк пополняется самолетами и летным составом. Затем наш путь на 1-й Белорусский фронт. Перелет полка в Карловку, под Полтаву, прошел без происшествий. Штаб и технический состав, как всегда, встречал нас подготовленным летным полем, стоянками для самолетов, жильем для летчиков.

Здесь, под Полтавой, царь Петр разбил шведов. А совсем недавно наши войска разгромили крупную группировку гитлеровцев. Вблизи бывших русских редутов, на том месте, где остались обломки вражеской техники, наши штабисты нашли для нас естественный полигон. Построили там наблюдательную вышку, обозначили траншеи деревянными "солдатиками", установили деревянные "пушки". Были на этой имитированной передовой линии и танки с крестами, и автомашины.

В эти дни в полк прибыло пополнение - много молодых летчиков, которых предстоит вводить в строй: учить бомбометанию, стрельбам, поиску целей словом, всему тому, чему когда-то учили нас ветераны штурмового полка на аэродроме "Огни". В нашу, третью эскадрилью прибыли летчики опытные, но не обстрелянные, еще не участвовавшие в боях. Они все приехали с Дальнего Востока: Степанов, Шерстобитов, Хомяков, Ладыгин, Ивницкий, Хухлин, Мустафаев, Кириллов, Евтеев, Иванов, Цветков, Коняхин...

Нам, "старичкам", признаться, не составляло особого удовольствия работать с молодыми. Уезжая с фронта, мы рассчитывали на недолгий отдых в тылу. Атаки полигонных декораций цементными бомбами не вызывали энтузиазма у бывалых фронтовиков, да и для молодых эта работа была лишь продолжением поднадоевших школьных занятий. Они тоже рвались на фронт.

В полку произошли изменения: штурмана полка майора Карева Петра Тимофеевича назначили заместителем командира 805-го штурмового авиационного полка, лейтенанта Егорову Анну Александровну - штурманом этого же полка. Так было сказано в приказе.

Назначению я перепугалась и помчалась к командиру "выяснять отношения". Козин недавно навестил свою семью - где-то в глубоком тылу. По приезде показал мне фотоснимок своей дочурки. С фотографии на меня смотрели широко распахнутые доверчивые детские глаза, очень похожие на отцовские, две косички, платочек, повязанный под подбородком.

- Наследница! - смеясь, сказал Михаил Николаевич.

Мы очень любили своего командира полка. Отважный летчик, справедливый к подчиненным и в меру строгий, сколько нес он в себе задора, радости, искреннего веселья! Батя - так звали его между собой в нашем дружном коллективе. Он с нами и песни пел, и танцевал, и горе разделял.

Показывая мне фотоснимок своей дочери, Михаил Николаевич признался:

- Знаете, лейтенант, когда моя жена узнала, что в полку есть летчица, то стала ревновать.

- Пусть поревнует. Это иногда полезно, - посмеялся тогда замполит полка Швидкий, назначенный к нам вместо убывшего Игнашова.

Казалось, после Игнашева, который завоевал в полку большое уважение за чуткость, доброе отношение к людям и принципиальность, трудно будет новому замполиту войти в доверие и обрести такое же уважение и любовь у личного состава. Но время шло, и Дмитрий Поликарпович, будучи еще и боевым летчиком, полюбился многим.

Удивительным он обладал свойством - знать, кому надо сказать ободряющее слово, кого надо пожурить, кого похвалить. И все это делал вовремя, не откладывая на завтра, и как-то незаметно, тактично. А летая на боевые задания то с одной группой, то с другой, часто бывая в сложных переделках, он, конечно же, лучше понимал запросы и настроения летчиков.

Разборы боевых вылетов с приходом к нам Швидкого изменили свой характер. Если раньше разговор в основном шел о точном нанесении штурмовых ударов, то теперь больше стали говорить о действиях летчиков, их мужестве, инициативе, тактике в бою. Много внимания Дмитрий Поликарпович уделял войсковому товариществу, спайке в бою. Любил повторять наш замполит суворовское "сам погибай, а товарища выручай"! И это откликнулось в полку добрыми делами. Так, высокую самоотверженность проявил летчик Коняхин, спасая своего друга Хухлина. Но об этом я расскажу позже.

Пока что мне предстояло поговорить с командиром полка о моем новом назначении, и я спустилась в штабную землянку.

- Товарищ командир, разрешите обратиться! - сказала, по-уставному приложив руку к головному убору.

- Обращайтесь, согласно кивнул Козин и с каким-то упреком посмотрел на меня.

- Зачем вы меня назначили штурманом полка? Ведь я же не справлюсь. На смех людям! Есть же Бердашкевич - командир второй эскадрильи, есть Сухоруков, Вахрамов. Им сподручнее быть штурманом в мужском полку!