Первая могила справа - Даринда Джонс

Глава 19

Может, по мне и не скажешь, но я здорово умею притворяться ниндзя.

— Ты где?

Не успела я выйти из здания суда, как позвонил дядя Боб. Сассмэн предложил подать прошение на временный запрет радикальных мер в отношении Рейеса на том основании, что он может оказаться единственным свидетелем по делу серийного убийцы в Канзасе. Ужасно не хотелось играть в доктора Лектера, но это единственное, что мы смогли придумать за столь короткий срок. Если дело выгорит, это лишь отсрочит отключение Рейеса от аппарата, но я, по крайней мере, выиграю время. Мне нужно еще раз поговорить с ним, и желательно так, чтобы он не подходил слишком близко. И не прикасался ко мне. И даже не смотрел в мою сторону. Тогда, быть может, я что-то разузнаю. Интересно, получится ли у меня как-то его обуздать — может, привязать к раковине на кухне или что-то в этом роде. Тут понадобится волшебная веревка. Или наручники в сказочной пыльце.

— А ты где? — вопросом на вопрос ответила я. До чего же дядя Боб любопытен.

— Нам нужно тебя подготовить.

— Подготовить? К чему? Я разве на что-то соглашалась?

Что-то я такого не припомню. Я даже в подготовительный класс не ходила.

Диби громко вздохнул. Звучало смешно.

— К ловушке, — раздраженно пояснил он.

— Ах да! — Совсем об этом забыла. — Я подавала прошение на временный запрет. Ты не мог бы как можно скорее его протолкнуть? У нас мало времени.

— Конечно. Я позвоню судье, с которой когда-то встречался.

— Дядя Боб, нужно, чтобы тот, к кому ты обратишься за помощью, хорошо к тебе относился и хотел оказать услугу.

— Она ко мне хорошо относилась. Более чем.

Я споткнулась, вздрогнув от удивления, и побрела к Развалюхе.

— Спасибо, дядя Би, с меня причитается.

— Причитается? Сколько именно?

— Мы что, торговаться будем? Потому что если уж ты об этом заговорил…

— Забудь. И приезжай скорее.

Проговорив несколько раз, пока не навязло в зубах, план с обеими командами — специалистами по техподдержке и группой захвата, — я побежала домой переодеться для представления. В основном я сосредоточилась на том, чтобы замазать синяки, полученные в недавних переделках. Когда я наконец прибыла на место, то больше всего напоминала затюканную библиотекаршу с сексуально подведенными глазами и надутыми губками, при виде которых любого мужчину должна была пробить слеза.

Гаррет бросил дела и уставился на меня маслеными глазами. Я думала, что это добрый знак, пока Своупс не открыл рот:

— Ты должна его соблазнить, а не проводить у него аудит.

По примеру Элизабет Эллери я надела красный костюм с юбкой и туфли на десятисантиметровых шпильках. Но, в отличие от Элизабет, собрала волосы в тугой пучок и нацепила очки в толстой пластмассовой оправе, придававшие мне до тошноты занудный вид.

— Своупс, ты вообще мужчина или как? — Он нахмурился в недоумении, и я пояснила: — Разве ты никогда не мечтал переспать с секретаршей, библиотекаршей или училкой немецкого?

Он оглянулся с виноватым видом, чтобы убедиться, что нас никто не слышит.

— Так-то! — торжествующе провозгласила я и зашагала к фургону наблюдения. Гаррет двинулся следом за мной, и я решила его добить. — Можно подумать, если к Бенни Прайсу припрется уличная шлюха в юбке шириной с ладонь и начнет его расспрашивать про убийство четырех человек, то он не заподозрит, что это ловушка. Ну-ну. Гениально. Когда решу покончить с собой, обязательно так и сделаю. Оглянись. — Я убедилась, что Гаррет заметил двух девиц, явно стриптизерш, которые входили в клуб. — Эти девочки для него доступнее воды из-под крана. А я, в отличие от них, — тут я указала на свой якобы деловой костюм, — нет.

Мы подошли к фургону, припаркованному в половине квартала от клуба, и постучали.

Я обернулась к Гаррету и легонько шлепнула его по голове; тут дядя Боб открыл дверь.

— Ты забыл, что у меня диплом по социологии?

Своупс пожал плечами, нехотя соглашаясь со мной; дядя Боб взял меня за руку и втащил в фургон. Юбка и шпильки. Пожалуй, не лучшая одежда для слежки. Я опасалась, что Гаррет снова решит меня подсадить и схватит за задницу. И расстроилась, когда он этого не сделал. Должно же быть в жизни что-то приятное.

Гаррет шагнул внутрь, и фургон качнулся.

— От команды, занятой поисками отца Федерико, по-прежнему никаких вестей, — сообщила я дяде Бобу. — Если им не удастся его найти, не знаю, что мы будем делать.

— Об этом подумаем позже, — успокоил Диби. — А сейчас давай наденем на тебя вот это. — Он достал из коробочки крошечный микрофон. — Самый маленький, какой удалось найти.

— Ты шутишь? — ошеломленно спросила я. — Микрофон? По плану Ангел должен включить навороченную дорогущую камеру, которую Прайс установил у себя за столом. Мы запишем его признание так, что он ни о чем не догадается. И что самое главное, я выйду оттуда живой.

— Ты права, но нам нужно какое-нибудь средство наблюдения, — возразил дядя. — Иначе как мы узнаем, если с тобой что-нибудь случится?

— Если со мной что-нибудь случится, пошлю тебе сообщение. — Я оглянулась на Ангела, который только что присоединился к нам. Я видела, что план ему очень нравится. И он точно знает, что делать.

— Ты и правда думаешь, что Прайс не велит своим громилам меня обыскать, стоит мне войти в клуб? — Я наклонилась к дяде Бобу. — Если я вижу мертвых, это еще не значит, что я хочу умереть.

Двадцать минут спустя я покинула зал, где было полным-полно полуголых красоток и играла более-менее пристойная музыка, и вошла в неожиданно тихий кабинет Бенни Прайса. Бизнесмена. Отца двоих детей. Убийцы.

— Жучков нет, босс, — проговорил один из его вышибал, высокий мускулистый блондин, которому все стриптизерши строили глазки, когда мы проходили мимо. Он вывел меня в темный коридор, ведущий к кабинету Прайса, и обыскал, что вызвало у меня волну негодования и не вполне уместное возбуждение. — Но у нее с собой видеокамера.

Бенни Прайс, сидевший за массивным столом из тика, в жизни оказался намного привлекательнее, чем можно было заключить по снимкам, сделанным во время слежки. По совести говоря, он не знал, что его снимают, и потому не догадался попозировать. У него были короткие черные волосы, аккуратно подстриженные усы и эспаньолка. Но при взгляде на галстук и носовой платок я потеряла к Прайсу всякое уважение. К блестящей черной рубашке он напялил галстук цвета фуксии и жилет в тонкую полоску, а платок, выглядывавший из кармана жилета, был скорее лиловый. Это решило дело. За такое сажать надо.