Поле бесчестья - Дэвид Вебер

– Профинансировать? – недоверчиво переспросил Геррик.

Она кивнула и повернулась к помощнику.

– Говард, мне кажется, что мистер Геррик намеревается подать вам прошение об отставке с государственной службы. Вы – разумеется, с сожалением – примете указанное прошение, а одновременно зарегистрируете создание частной корпорации… назовем ее, скажем, «Небесные Купола Грейсона». Мистер Геррик получит в ней место главного инженера с соответствующим жалованием и участием в прибылях в размере тридцати процентов. Я буду председателем совета директоров, а вы – исполнительным директором с правом еще на двадцать процентов прибыли. Управляющий моими делами на Мантикоре займет пост финансового директора. В качестве главы компании я отдам ему распоряжение немедленно выписать чек на пять миллионов остинов для покрытия начальных издержек.

– Вы… вы серьезно, миледи? – не веря своим ушам, пролепетал Геррик.

– Серьезней некуда, – ответствовала Хонор, после чего встала и протянула ему руку. – Добро пожаловать в частный бизнес, мистер Геррик. А сейчас ступайте, впереди у вас очень много работы.

Звезда Ельцина давно закатилась за горизонт, но Хонор и Клинкскейлс даже не заметили этого, ибо работали по собственному графику, разбираясь с делами, не терпящими отлагательства. Нимиц забрался от скуки на стол с бумагами и забавлялся, отковыривая старомодный скоросшиватель. Наконец Хонор со вздохом отодвинула кресло.

– Знаю, Говард, вы еще не закончили, но мне необходимо передохнуть. Надеюсь, вы и ваши жены пожалуете к нам с Нимицем на ужин?

– Неужели уже… – Клинкскейлс сверился с настольным хронометром и встряхнулся. – Надо же, я и не думал, что так поздно, миледи. Да, мы сочтем за честь отужинать с вами, если только, – он усмехнулся, – если только ваш стюард не вздумает снова потчевать нас жареными кабачками.

Старик поежился. Мантикорский кабачок несколько отличался от овоща, известного под тем же названием на Грейсоне; у Говарда это блюдо вызвало аллергическую реакцию.

– Никаких кабачков, – с улыбкой заверила его Хонор. – Мне самой невдомек, что будет в меню, но кабачки Мак исключил раз и навсегда. Вообще-то он успешно осваивает местную кухню, и скоро…

Громкий сигнал коммуникатора заставил ее поморщиться.

– Похоже, я слишком рано размечталась об ужине, – пробормотала Хонор, прежде чем нажать клавишу приема. – Да?

– Прошу прощения за беспокойство, мэм. – Позвонивший говорил с мантикорским произношением.

– Я как раз собиралась с вами связаться, Мак. В чем дело?

– Мы только что получили сообщение от Службы Астроконтроля. Через двенадцать минут прибывает бот.

Хонор подняла брови. Прибытие бота, особенно в столь поздний час, мягко говоря, удивляло. Но еще более удивляло то, что докладывал об этом МакГиннес , а не шеф службы безопасности.

– Бот? Не флайер?

– Нет, мэм, бот. С корабля Ее Величества «Агни». И, как я понял, на борту находится капитан Хенке. Собственной персоной.

Хонор растерялась. Прибытие гостьи с Мантикоры объясняло, почему с ней связался МакГиннес , а не полковник Хилл, однако тот факт, что Мика отправилась к звезде Ельцина, не известив Хонор заранее, не мог не удивить. И с чего это ей потребовалось спускаться на боте? Если «Агни» уже на орбите Грейсона, то Мика давно могла с ней связаться.

– Мак, капитан Хенке сказала, что ее сюда привело?

– Нет. Но она направила в службу безопасности официальную просьбу о незамедлительной встрече с вами, каковая просьба была переадресована мне.

– Просьбу удовлетворить, – распорядилась Хонор. – Я буду у себя в кабинете.

– Да, мэм.

МакГиннес отключился. Хонор откинулась в кресле и задумчиво нахмурилась.

Послышался тихий стук, затем кто-то отворил дверь, не дождавшись разрешения. Вошла Мишель Хенке в сопровождении Джеймса МакГиннеса.

– Мика!

Хонор вышла из-за стола и протянула подруге руки. Ей казалось, что, завидев ее в нелепом грейсонском наряде, Хенке покатится со смеху, но этого не случилось. Вид у прибывшей был такой, что Хонор уронила руки и замерла в мрачном предчувствии.

– Хонор… – Голос всегда веселой ироничной Мики был исполнен такого страдания, что Харрингтон, растерявшись, потянулась к Нимицу, а подключившись к его эмпатическому полю, ахнула. Хенке явно пережила нечто ужасное. Заставившее ее терзаться болью и гневом. Эмоциональный удар обрушился и на Нимица: кот выронил скоросшиватель, со стуком упавший на пол, прижал уши и зашипел.

– Что случилось, Мика? – выговорила Хонор, ухитрившись заставить свой голос не дрожать. – Почему ты не?..

– Потому что я…–Хенке глубоко вздохнула.–Потому что я должна была сообщить тебе лично.

Казалось, что каждое слово дается ей с огромным трудом, а когда Хонор схватила ее за плечи, она даже не заметила.

– Да в чем дело? – повторила Хонор, так переживавшая за подругу, что сама еще не успела толком испугаться.

– Хонор, дело в том, что… – Хенке снова вздохнула и бросилась ей на шею. – Пол дрался на дуэли, – прошептала она, уткнувшись в плечо подруги. – Он… О господи, Хонор! Он убит!

Глава 19

Не исключено, что существовал и лучший способ исполнения ее замысла, но Джорджия Сакристос до него не додумалась. Но и тот, на котором она остановилась, был более или менее неплох. Ей пришлось отважиться на контакт с неким адресатом и передать что следует кому следует – притом так, чтобы никто из «своих» не сумел бы связать ее имя с утечкой информации. Малейшая ошибка стоила бы ей жизни.

К сожалению, никакая конспирация не могла обезопасить ее от разоблачения другой стороной, а это было немногим лучше, чем разоблачиться перед работодателем. Но времени было в обрез, а ей требовалось убедить получателя сведений в их надежности. Отсутствие прямых доказательств усложняло дело, а выстраивание цепи посредников требовало того самого времени, которого не было. Поэтому пришлось пойти на прямой контакт…

В общем, риск был велик, однако она надеялась, что несколько уровней подстраховки обезопасят ее от обнаружения. Акустический фильтр изменил ее голос до неузнаваемости, к тому же она собиралась связаться с нужным человеком по закрытому гражданскому контактному номеру. Тот факт, что она смогла этот номер установить, должен был заставить его серьезно отнестись к ее возможностям – однако не меньшее значение имел тот факт, что гражданские линии связи защищены от записи и прослушивания, и снятие защиты допускалось лишь по решению суда. Все это должно было свести риск к минимуму, но Джорджия Сакристос, в прошлом Элейн Командорски, только потому и оставалась на свободе, что не полагалась на всякие «должно».