Атлантическая премьера - Леонид Влодавец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Боже мой, — всплеснула руками Соледад, — мы так виноваты перед вами! Мы просим прощения, верно, Энджел?
— Да, да, — кивнул я, но понял по взгляду Соледад, что отпускать их на «Дороги» не следует.
— Давайте все-таки поужинаем вместе? — радушно предложила Соледад. — В конце концов, завтра нам необязательно вставать рано. Мы посидим, побеседуем, расскажем друг другу массу интересного, выпьем хорошего вина… жизнь слишком хороша, чтобы тратить много времени на сон. Ведь сон — это почти смерть.
— Ну, Бог с вами, — согласился Джерри, — давайте посидим…
Соледад явно пыталась его очаровать, но зачем ей это было нужно — я не понимал.
Вновь явился Варгас, прикатив сервировочный столик, на верхней крышке которого стояло с десяток тарелочек, нагруженных салатами и горками бутербродов, а на нижней тонко звякало два десятка разных бутылок.
— Что будете пить? — осведомился я так профессионально, будто всю жизнь работал барменом.
Джерри приглядывался к этикеткам близорукими глазами, но называть напиток не спешил, видимо, ждал, что попросит Синди. Та, в свою очередь, не решалась выбрать, пока ее суженый не сделает свой выбор.
— Рекомендую шотландское виски, — сказал я, поскольку после посещения трюма и воспоминаний о судьбе профессора Бьернсона, мне удивительно захотелось напиться. К размышлениям о том, как, наконец, нашел свое успокоение несчастный ученый, у меня очень заметно примешивалось беспокойство о собственной судьбе.
Почему-то все приняли мое предложение. Когда шестидесятиградусный напиток, разбавленный содовой, проник в кровь, облегчил голову от лишних мыслей и снял с языка некую скованность, я ощутил себя свободным человеком. Правда, и при этом я по-прежнему не забывал, кем меня назначила Соледад и насколько зависит от нее моя жизнь. Сама же Соледад слегка порозовела и подобрела.
— Давайте дружить домами! — предложила она. — Мы ведь теперь компаньоны, не правда ли? Конечно, может быть, мы вели себя слишком грубо и бесцеремонно. Но что делать? Мы с Энджелом начинали на пустом месте, а вы, Джерри, наследуете семейное дело с богатым прошлым. За вами — несколько поколений людей с университетами, а у нас и у самих нет дипломов. Дорога в ваш круг была бы нам закрыта.
Да как же она смотрит на Джерри?! Будь я на самом деле ее мужем, то уже придавил бы и ее, и его. Не хочет ли она под шумок забраться в кресло мистера Джералда-старшего, царствие ему небесное? Да, но тогда я и Синди лишние. Нам придется прогуляться на Акулью отмель.
— Джерри, — с заметной ревностью в голосе произнесла Синди, заметив, что ее будущий супруг глядит в глаза Соледад. Парень явно окосел, а выпивший интеллектуал, как правило, вдвое глупее нормального человека.
— Джерри, — теперь уже с беспокойством повторила мисс Уайт, опасаясь, видимо, что так и не станет миссис Купер, — ты не думаешь, что смотреть на замужнюю даму в присутствии собственной невесты следует несколько менее пристально?
— Да-да… — рассеянно кивнул Джерри и закрыл рот, но куда ему было отвязаться от взгляда Соледад!
— Ну почему вы так ревнивы, мисс Уайт? — иронически спросила Соледад. — Почему бы мистеру Куперу не посмотреть на то, что привлекает его внимание? Хотя у него, между прочим, вероятно, есть более веские основания сомневаться в вашей неизменной привязанности…
— Что вы имеете в виду, Соледад? — встрепенулась Синди.
— Боже мой, — улыбнулась Соледад ядовито, — неужели вы забыли, прелестная крошка, что некоторым образом у меня в долгу? Это, конечно, сущая мелочь, но вы взяли без спроса то, что принадлежало мне. Теперь вам, наверно, стало яснее?
Бедная беляночка стала пунцовой.
— Что ты одолжила у миссис Родригес? — глупенько спросил Джерри, приподняв очки, съехавшие на кончик носа. — Надеюсь, это не слишком дорогая вещь?
— Нет, — как ни в чем не бывало ответила Соледад, — эта вещь самая обычная, но, повторяю, она взяла ее без спросу. Конечно, она не могла не вернуть ее мне, но все-таки подвергла некой амортизации. Будем считать, что она не заплатила мне за прокат.
— В какую сумму вы оцениваете прокат этой вещи? — Я едва не лопался от смеха, пытаясь сохранить серьезное лицо, когда Джерри достал из кармана своей курточки чековую книжку.
— Меня вполне устроило, если бы мисс Синди предоставила мне взамен аналогичную вещь.
— Разумеется, я ничего не имел бы против, — захлопал глазами Джерри, — разумеется, если у Синди есть такая вещь… Но о чем идет речь? Вы не могли бы показать мне эту вещь, миссис Родригес?
— О, пожалуйста! — ухмыльнулась чертовка и попросила: — Встань, Энджел!
Я встал, не очень поняв, что она собирается делать, а Соледад легким жестом распахнула «молнию» на моих шортах, четким рывком приспустила мои плавки и показала Джерри то, что якобы позаимствовала у нее Синди. Очки у мистера Джералда-младшего опять скользнули на кончик носа. Синди закрыла ладошками лицо, а я так обалдел на несколько секунд, что даже не сразу успел отобрать у Соледад свое личное имущество.
Джерри сидел с открытым ртом, потом совершенно неожиданно взял бутылку виски и наполнил до краев огромный стакан из-под апельсинового сока, куда вошло чуть ли не все, что еще было в бутылке. Затем он это выпил единым духом, не отрываясь. После этого глаза его стали смотреть в разные стороны и выражение лица стало таким, будто его ударили по голове кувалдой. Он сделал какое-то нескоординированное движение — может быть, хотел меня ударить? — но вместо этого упал под стол.
— Так, — разочарованно сказала Соледад, — я была о нем лучшего мнения. Посмотри, Синди, он жив хотя бы?
У меня тоже появились опасения относительно здоровья Джерри. Падал он на редкость неудачно, так, как падают либо куклы, набитые трухой, либо люди, уже перешедшие в категорию трупов. Во всяком случае, я не хотел бы так треснуться об пол затылком.
Синди пошлепала жениха по щекам, он пробормотал что-то невнятно и пополз по полу куда-то под кровать.
— Не стоит его трогать, — заметила Соледад, — если мы начнем его ворочать, у него может начаться рвота. Пусть спит… Итак, вернемся к нашим баранам. Так что, милашка Синди, как насчет того, чтобы отдать должок?
— Но ты же видишь, — развела руками Синди, — он спит! Он неплохой парень, но ведет себя, как дурак. То, видишь ли, ревновал меня к Мэри, то теперь… А ты уж не могла обставить дело как-нибудь поприличней? Предложила бы мне, например, поразвлечься с Энджелом…
— Ишь, как тебе понравилось! — проворчала Соледад. — Не-ет, малышка! Долг я возьму с тебя совсем по-другому. Энджел останется сегодня без сладкого, поскольку он изменил своей верной женушке аж три раза подряд, и никому из вас, дурочек, не сознался, что женат, до тех пор пока я не вынудила его это сделать. Но я-то не буду лишать себя удовольствия и постараюсь заменить тебе Мэри, кошечка!
— Подумаешь, испугала! — сказала Синди, подбочениваясь. — Ну попробуй, попробуй!
Могла начаться драка, в которой у отважной, но слишком пухленькой и слабенькой Синди не было никаких шансов одолеть поднаторевшую в этих делах Соледад. Вспомнив, какую школу мордобоя моя самозваная супруга прошла в тюрьме, я пожалел Синди и остановил решительную Соледад.
— Ну не будь такой сердитой, моя золотая! Ты же пришибешь ее одним пальцем, ей-Богу! Такой чудесный вечер, а вы ссоритесь. И из-за чего? Из-за того, что крошка Синди один разочек попользовалась чужим имуществом… Но не сломала же она его, верно? Ты сама могла убедиться. Ведь эта штука работала нормально, не так ли?
— Ты порядочная свинья, Анхель! — сказала Соледад по-испански, чтобы не поняла Синди. — Ведь знаешь, что я тебе ни в чем не могу отказать… А эта маленькая нахалка заслуживает хорошенькой порки!
— Ну будь милосердна, — сказал я с легким подобострастием, — ты же великая женщина! Все великие женщины были милосердны, об этом я в книжках читал.
— Ты, оказывается, что-то читал? — хмыкнула Соледад. — Ручаюсь, что последняя твоя книжка была прочитана еще в начальной школе.
— Вовсе нет… — обиделся я. — Разве я не умею говорить, как начитанный?
— Наслушавшись по телевидению, как говорят в английских фильмах, ты не перестал от этого быть балбесом-янки.
— Можно подумать, что ты воспитывалась в Оксфорде…
— Ну, в католическом приюте я неплохо училась, хотя и хулиганила. И моя английская речь — оттуда. Я еще и по-французски говорю.
Бедная Синди не понимала ни черта, переводила глаза с меня на Соледад и с Соледад обратно на меня, ожидая, что мы вцепимся друг другу в морду. Она слышала испанскую речь, которая для англоязычного уха звучит как перебранка, даже при вполне мирном диалоге.
— Ладно, — хмыкнула Соледад, — я помилую ее. Но в наказание ты будешь спать с нами обеими, так, как это было с Марселой… Нет, это уже было… Ба, это же так просто, надо позвать еще и Марселу.