Не пожелай зла - Дмитрий Лазарев

Итак, решено. Для всех (знакомых и незнакомых) она — моя двоюродная сестра. А вот родители и Алена о моей новой родственнице знать не должны. Кстати, чтобы не привлекать ненужного внимания, придется ее экзотическое имя адаптировать к нашей действительности. Марина, например, вполне подойдет.

Все-таки странно устроен человек. Он может владеть многими вещами, но чувство собственника возникает только по отношению к чему-то очень нужному, дорогому (необязательно в денежном выражении) и желанному, что находит отклик в его душе. Вот и я, не успев получить статус отца, почувствовал, как ревностно стал относиться даже к мысли о том, что мне придется ее с кем-то знакомить, делить с ними ее внимание, а возможно, и симпатии. Я отдавал себе отчет, что это глупо. Она хочет лучше узнать наш мир, а для этого ее надо будет перевести на легальное положение. И только одна мысль как-то успокаивала мой внезапно проснувшийся отцовский эгоизм: нас с ней связывала тайна. Тайна ее рождения. И я почему-то надеялся, что этой связи никому не разорвать.

Я настолько погрузился в свои мысли, что даже не заметил вышедшей на крыльцо Лены, пока она не положила мне руку на плечо и не произнесла фальшиво бодрым голосом:

— Доброе утро! О чем задумался?

На такие случаи у меня есть стандартный ответ: «О смысле жизни». Его я и выдал, правда предварительно вздрогнув от неожиданности.

— Занятно, — обронила Лена, даже не улыбнувшись, — примерно о том же размышляла и я, прежде чем встать с постели.

— Как спала? Кошмары не мучили?

— Мучили, — призналась она. — А тебя?

— Я к ним уже привык, — не подумав, ляпнул я.

— То есть?

Вот уж действительно: язык мой — враг мой! Во избежание проблем я не должен так неосторожно разговаривать с непосвященными людьми. Иной раз такое сморозишь! Злость на себя стала первым сегодняшним взносом в мой отрицательный резервуар. Но слово — не воробей. Теперь придется выкручиваться.

— Прогуляемся? — предложил я, чтобы слегка потянуть время.

— Хорошо.

Мы сошли с крыльца и не спеша двинулись по тропинке между сосен. Когда расстояние от корпуса стало достаточным, чтобы можно было разговаривать, не опасаясь чужих ушей, Лена взяла меня за рукав и задержала.

— У тебя что, это не в первый раз? — требовательно спросила она.

— Кошмары? Конечно нет.

— Ты знаешь, о чем я! — Лена раздраженно топнула ногой.

— За кого ты меня принимаешь?! — достаточно правдоподобно возмутился я. — За серийного убийцу?

— Нет… Но у меня ощущение, что тебе приходилось уже убивать, — не отступала она.

— Только комаров и тараканов, — произнес я, глядя ей прямо в глаза.

Годовая школа Э-мага, пройденная мной, не прошла даром. Теперь я умел врать не краснея, с абсолютно невинным выражением липа.

— Извини меня. Конечно, я тебе верю. Просто твое спокойствие и вчера, и сегодня наводит на соответствующие мысли…

— Мысли, значит? — ничего не выражающим тоном произнес я. — Хорошо, давай поговорим на эту тему. Разберем ситуацию без обиняков, чтобы раз и навсегда поставить точку на твоих подозрениях. Итак, что произошло? Эта блондинка была угрозой сначала только твоим отношениям с Олегом, но вчера пошла намного дальше. Судя по ее настрою, она без колебаний пристрелила бы нас обоих. Даже если вынести за скобки то, что ты мне очень небезразлична, я, честно говоря, и сам хочу еще какое-то время пожить. И что мне было делать в сложившейся вчера ситуации? Только защищать тебя и себя. Если ты с чем-то не согласна, поправь меня.

Последнюю фразу я произнес требовательно, глядя ей в глаза.

— Да нет, все верно… — Голос Лены в значительной степени утратил обвинительные нотки, что не могло меня не радовать.

— Таким образом, речь можно вести о самозащите. Да, произошло непоправимое — я убил ее. Непредумышленно и без оружия. Вооружена была как раз она. А что потом? Ты — в шоке, на грани обморока, а мне тоже прикажешь истерить и паниковать? Если бы я себя так повел, это погубило бы нас обоих и твоего жениха в придачу. Кто-то должен был сохранить хладнокровие. Эту задачу я взял на себя, а в результате вместо благодарности на меня обрушились не просто упреки в бессердечии, но и подозрения в том, что убийство для меня — плевое дело.

— Хорошо, Игорь. Признаю: вчера ты действовал правильно. А сегодня? Можно подумать, тебя совершенно не волнует, что ты лишил человека жизни. Я, к примеру, вся извелась.

— Волнует. Но я держу себя в руках. — Честно говоря, ее претензии начали меня уже раздражать. — Спроси себя, чего больше в твоем волнении — угрызений совести или страха наказания?

— Ну знаешь! — Она аж задохнулась от возмущения.

— Только давай честно и без эмоций. Не торопись. Подумай.

Некоторое время мы шли молча, глядя себе под ноги. Я пинал перед собой комок смерзшегося снега и гадал, думает ли Лена над моим вопросом или просто обиделась на меня. Как выяснилось, верным оказался первый вариант:

— Не знаю, — нерешительно произнесла наконец она. — Точнее, не уверена. Хочется думать, что угрызений совести.

— Вот видишь: «хочется думать». Значит, это не совсем так. А чтобы вставать в позу прокурора и бросаться обвинениями в мой адрес, ты должна иметь на это моральное право. Если считаешь, что оно у тебя есть, приколоти меня к позорному столбу и действуй дальше так, как считаешь нужным. А я устраняюсь. Если же нет — прекрати мучиться сама и оскорблять меня всякими домыслами. Ей-богу, ситуация от этого лучше не станет. Возьми себя в руки и в дальнейшем, что касается данной истории, можешь рассчитывать на мою помощь и поддержку. Вместе кашу заварили — вместе будем и расхлебывать. Выбор за тобой.

Я замолчал. Во-первых, выдохся, так как давненько не произносил столь длинных речей, а во-вторых, все было уже сказано и ни в каких добавлениях не нуждалось. Тишину нарушила Лена.

— Спасибо, Игорь, — дрогнувшим голосом произнесла она. — Ты помог мне разобраться в себе. Разумеется, мы должны держаться вместе, вот только на душе уж очень гадко.

— Тебе надо развеяться. Вспомни, что ты приехала отдыхать. Давай-ка встанем на лыжи и дадим пару кругов вокруг базы. Как тебе идея?

— Не сегодня. Я чувствую себя такой разбитой…

— Так надо преодолеть это состояние! Сидеть в корпусе одной и переживать — не лучший вариант. А в лесу и хандрить труднее, и дурные мысли выветриваются.

— Прости — не могу. Да и голова что-то разболелась.

С ее головной болью я бы разобрался в момент. Только сделать это надо было исподволь, осторожно, чтобы резкое улучшение самочувствия не вызвало у нее вопросов. Лыжная прогулка для этого подходила идеально, но Лена почему-то упиралась. Признаться, у меня на сегодня были планы поинтереснее, чем вытаскивать ее из депрессивного состояния. Ведь еще совсем недавно в моей голове бродила мысль, как бы урвать пару часиков одиночества. Правда, точно сказать, когда появится Моргана, я не мог, но подозревал, что она тоже ждет удобного случая, чтобы поговорить со мной наедине. Так что продолжать уламывать упрямую Лену было совершенно не в моих интересах, хотя ее безусловно жаль.

— Ну как хочешь. Мое дело предложить. Тогда я — за лыжами. Увидимся после обеда.

Выпустив на прощание легкую положительную волну, которая должна была оказать отложенный эффект и постепенно унять ее головную боль (если только она не была вымышленной), я решительно повернулся и зашагал в направлении своего корпуса.

Раз, два, раз, два! Хорошо едут лыжи! С мазью я не ошибся. Вдобавок погодка просто идеальная: солнце, не слишком холодно, и ветра нет. В общем, даже если моя непредсказуемая дочурка не появится, я, по крайней мере, неплохо проведу время. Воздух-то какой! Раз, два, раз, два!

— Можно узнать, чем ты занимаешься?

Моргана появилась в пяти шагах справа от лыжни. Ее красивые рыжие локоны золотились на солнце.

— Это называется «кататься на лыжах», Моргана. Кстати, здравствуй, я тоже рад тебя видеть.

— И в чем его смысл? — спросила она, проигнорировав мое приветствие.

— Получать удовольствие от физической нагрузки, свежего воздуха и красивой природы.

— Странный способ получать удовольствие. Мне известен десяток методов поинтереснее. Однако это, видимо, одна из тех вещей, которые мне предстоит постичь, находясь рядом с тобой.

— Кстати об этом, Моргана. Тебе понадобится легенда.

— Легенда?

— Вот именно. Я думаю, нам не стоит открывать правду о твоем происхождении. Подавляющее большинство людей вряд ли адекватно воспримут факт существования кригов.

— Ты прав. В основном люди не имеют о нас никакого представления. Исключение составляют смотрящие и Святой Орден.

— Это еще кто такие?

— Надзиратели. Следят за порядком в Базовом мире. Мне о них мать рассказывала.