Подземелье - Кирилл Партыка

Но от ночного ветерка сделалось ему вдруг зябко и как-то особенно не уютно.

30

Открыв глаза, Раиса обнаружила, что ее лицо утыкается во что-то белое и мягкое.

Белое и мягкое залепляло рот и нос, мешая дыханию.

Она пошевелилась и сообразила, что лежит на животе на знакомой постели, а мягкое и белое — подушка в изгловье. Руки и ноги оказались бережно, но надежно связаны.

Подергав конечностями, Раиса убедилась в своей полной беспомощности и поняла, что с перепугу с ней приключился обморок. Она чуть не вскрикнула от чьего-то прикосновения и завертела головой. На постели рядом с ней сидел маньяк-убийца и ласково гладит свою жертву по растрепанным волосам.

«Ну, все, — решила Раиса, — хватит паниковать. Никого он не убьет, ни меня, ни кого другого. Бред какой-то!»

Но бред и реальность в последнее время совсем уж причудливо переплелись.

— Развяжи меня немедленно, слышишь? — потребовала Раиса со всей твердостью, на которую сейчас была способна.

— Ты как, в норме? — спросил Сергей и склонился к ее лицу.

— Развязывай, говорю, заботливый! Ну, быстро!

Раиса неизящно взбрыкнула всем телом. («Как рыба на разделочной доске! — мелькнуло в голове. — Ужас! Хотя нет, у рыбы позвоночник изгибается в вертикальной плоскости, а у млекопитающих в горизонтальной… Господи! Что за чушь?!») — Ты поосторожней, — предупредил он. — Я старался не туго, но там узел такой специальный, восьмерка, чем больше дергаешь, тем сильней затягивается. Смотри, потом больно будет.

— Потом? — Раиса задохнулась. — Это когда еще — потом?! Сколько ты надо мной собираешься издеваться?! Учти, я тебе этого никогда не прощу, никогда!

Зазвонил телефон.

Сергей долго не реагировал, но потом все же нехотя направился к аппарату. Раиса перекатилась на спину, больно отдавив при этом связанные руки, и уставилась в сутулящуюся Сергееву спину. Она изо всех сил старалась освободиться. Но результатом стало лишь то, что треклятая «восьмерка», это ментовское орудие пытки, сжалась капканом, причиняя боль.

Раиса чуть не застонала, но вдруг почувствовала, что одну руку, если бы никто не помешал, кажется, удалось бы высвободить. Пожалуй, удастся освободить. Дрогнула все же, видать, лапа у любимого, когда затягивал свои чертовы узлы.

Раиса прислушалась к телефонному разговору, но ничего из него не поняла. Репин сперва спросил:

— Что-о?.. Когда?

Потом больше помалкивал, вставляя лишь какие-то отвлеченные междометия.

Проворчал:

— Ну и что — логовище? Логовище еще ничего не значит.

И, со словами «нет, не поеду», положил трубку. Он не вернулся на прежнее место, отошел к окну, закурил бессчетную сигарету. От запаха табачного дыма Раису чуть не стошнило.

— Да ты меня развяжешь, наконец? — пискнула она, устыдившись собственного голоса.

— Слушай внимательно, — сказал он, — и не перебивай. Он только что убил женщину, заведующую прачечной. Это я ее подставил, выложил ему, какие она у нас показания дала. Хотел его прижать. Думал, он поймет, что я его раскусил, и явится по мою душу. Тогда мы с ним и разберемся — один на один. А он, как простой бандит, пошел свидетельницу убирать. Или нарочно, чтоб меня спровоцировать… Чтоб я думал, что по его следу иду, а на самом деле — он по моему. Чтоб я погорячился, а он — из засады! Только ни черта у него не выйдет… Это Логинов звонил. На труп, спрашивает, поедешь? Не врубается он. Говорит, логово нашли. Ну и что из того?

Может, так и должно быть. Мы пацанами тоже логовища строили, штаб за сараями.

Бебзик туда кошек приносил… Только, хоть он и кундига, а ошибается тоже по-бандитски. Думает, я буду вокруг да около ходить, улики собирать. А я не буду. Как он, так и я. А он этого не ожидает.

Далее речь Сергея сделалась сбивчивой и маловразумительной, но Раиса все же поняла, что по сей день не дают ему покоя какие-то зверски убиенные им в детстве кошки, что с этого, дескать, все и началось, и что пора кончать со всем этим.

— А со мной что будет? — безнадежно спросила Раиса.

Он подошел, склонился, неловко ткнулся губами в ее щеку.

— Глупая. Что ты вообразила? Может, думаешь, я еще и штырем… Полежи спокойно. Я входную дверь оставлю приоткрытой. Если не вернусь, соседи утром увидят, обязательно заглянут. Потерпи, ничего не поделаешь.

Затем он взял со стола моток «скотча».

— Прости!

Раиса не сопротивлялась, когда он заклеил ей рот От самой двери он обернулся.

— Зачем я тебе все рассказал? Зря, конечно, не стоило впутывать, но больше ведь некому… Должен же кто-то знать, как все получилось на самом деле. Скажут потом: допился да вальтов! Хочу, чтоб ты знала, что не из-за этого… И еще хочу, чтоб знала… глупо, конечно… но я тебя люблю.

Раиса понимала, что ничего не может изменить, и от его последних слов у нее из глаз опять покатились слезы Когда в подъезде смолкли удаляющиеся шаги, Раиса перекатилась обратно на живот и осторожно пошевелила стянутыми кистями.

Через несколько минут излишне бережная ременная петля поддалась, освобождая левую руку…

31

Логинов, справившись по телефону в дежурной части, не появилась ли машина охраны, и узнав, что нет, швырнул трубку и выругался. Козлы, в натуре! (Николай в минуты волнения иногда начинал использовать лексику своих «подопечных») Сколько ж надо времени, чтоб колесо поменять? Даже если губами «запаску» подкачивать, и то пора надуть! А приедут — как ни в чем не бывало.

Автопарк отдела, и вправду, ни к черту. Из области сулят год за годом транспортное изобилие, но это, как ритуальные пляски диких людей перед охотой.

Поплясали, а добывать мамонта все равно приходится с помощью первобытной дубины.

В областном УВД Логинов видел много хорошего транспорта, но разъезжали на нем совсем не те, кто башкой рисковал, «охотясь на мамонтов». Про личные «джипы» лейтенантов ему и вовсе вспоминать не хотелось. Потому что, если про это думать, работать вообще не стоит.

Позвонил из дежурки Ковтун, пересказал доклад Емельянцева по рации о том, что случилось в усадьбе завбаней Катерины… Хозяйку загрыз, а бабку соседку почему-то не тронул, ушел.

В этот миг здание райотдела дрогнуло. В окне Николаева кабинета звякнули стекла, керосиновая лампа на столе качнулась, размазывая по стенам тени. Где-то в отдалении тяжело громыхнуло, и вслед за этим в ночи вскипел и раскатился во все стороны мощный гул громового эха. Промчавшаяся волна грохота оставила за собой рябь заполошного собачьего лая, звон бьющихся стекол и прочие отзвуки катастрофы.