Измена. Бес в ребро - Лана Полякова

Саша догнал меня буквально через пару минут. Он закончил с полицией и с дорожниками и уже получил выписку. Я краем сознания отметила, как оперативно он всё завершил. И как вовремя появился в палате Сергея.

Вот что значит правильный стимул.

Наконец-то мы вышли на улицу!

Вроде обычная больница. Но на меня она производит гнетущее впечатление. Какой-то перебор больничек на меня одну в последнее время.

Я чувствовала, будто освободилась от оков. Как вышла из тюрьмы. Хотелось поскорее уехать из этого места.

- Ты сможешь вести машину? - с тревогой спросил меня Саша.

- Смогу. Мы немного отъедем от больницы и посидим в машине. Я продышусь и поедем. - ответила я.

Ничего ведь не случилось. Это просто нервы.

Закупились кофе, проезжая случайную забегаловку. Выехали на трассу. Я съехала на ближайшем удобном повороте. Вышла в лес. Добралась до дерева.

И прооралась изо всех сил. Выкрикивая, сбрасывая своё накопившихся напряжение. Всю накопившуюся боль. Отдавая её весеннему шумному лесу.

Саша сидел на пассажирском сидении, открыв двери автомобиля, и ждал моего возвращения. Хорошо, то не надо ничего ему объяснять.

Я взяла бумажный стаканчик с горячим ещё напитком. Сделала глоток. Не итальянский, конечно, но, надеюсь, взбодрит.

- Лучше бы ты шашками увлекался. – сказала я, допивая последний глоток и усаживаясь за руль.

- Я тебе обещаю. Больше на трассу ни ногой! – повернувшись ко мне, произнёс Александр.

- Ты поранился вне трассы. И, спасибо тебе! За Серёгину жизнь.– ответила я.

- Лен, я...

- Ты не мог иначе. Я знаю. – проговорила я, аккуратно и нежно погладив пальцы его повреждённой руки.

- Поехали! – я хлопнула дверью и завела мотор.

Помнится, я говорила, что меня устраивает моя старая машинка. Так вот. Я поняла. Нет, не устраивает.

Я просто забыла. Замоталась. Забыла, как я люблю скорость. Как я люблю себя за рулём. Как мне нравится водить машину.

Непередаваемый кайф, когда огромный железный монстр подчиняется твоему малейшему движению. Чутко реагирует на каждое движение руля.

А как звучит его мотор!

Боже, это песня. Это восторг и экстаз!

И я люблю механическую коробку передач. Меня доставляет, что я с ней ближе к мотору. К сердцу машины. Я физически чувствую, как добавляю или снижаю его возможности. Его обороты.

Это чистый восторг!

Хочу себе новое авто. Прямо новое-новое!

До Зеленограда мы долетели как на крыльях. И дорога прекрасная и с пробками повезло. И кайф за рулём мощного автомобиля.

Подарок для меня от вселенной.

По Москве не так весело, но всё когда-нибудь заканчивается. Вот и мы доехали до Сашиной квартиры.

- Приехали - весело сказала я своему немного притихшему спутнику.

Мы поднялись на встроенном в лестничный проём древнем лифте. С ещё чугунными решётчатыми дверями. Они закрываются со страшным лязганьем. Да и лифт идёт совсем нетихо.

Квартира располагалась на Сущёвском Валу, во внутреннем кольце. В старом, ещё довоенной постройки шестиэтажном доме. Где последний, шестой этаж как бы надстроен. Сашина квартира на четвёртом этаже.

Дубовая, массивная на вид, входная дверь. Вторая, сейфовая. И вот мы в квартире.

Из глубины вышел возмущённый Тимофей. Он потёрся о ноги хозяина и, усевшись напротив дождался, пока мы разуемся. Только после этого котяра высказал, что он думает о несознательном хозяине.

Даже меня пробрало. Так отчитал!

- Проходи, Леночка. Чувствуй себя как дома. – проговорил Саша, делая приглашающий жест.

Вот мой дом. Тут я родился и вырос. В коммуналке с соседями. В своё время мы выкупили комнаты у других жильцов.

Очень странное впечатление производит квартира.

Пять, что ли, изолированных комнат. При высоких потолках. С огромной, метров двадцать кухней и с двумя санузлами. Всё монументальное. Внешние стены больше, чем полметра. Да и внутренние не хлипкие.

Квартира с историей.

Саша явно устал с дороги. Он немножко морщился при каждом движении, скрывая от меня боль.

Милый.

Я помогла ему переодеться. Заказала доставку продуктов. И, глядя в его глаза, позвонила девочкам и сообщила, что сегодня я не вернусь. И что я остаюсь у Александра Михайловича.

Было радостно и интересно наблюдать, как меняется его выражение лица. От сосредоточенности через недоверие переходя к счастью.

- Леночка, я счастлив. Но я совсем не готов. Хотел сделать для тебя праздник с переселением. - начал говорить Саша.

- У меня только одна просьба к тебе. Завтра поедем в ожоговый центр на измайловской. Мне неспокойно за твою руку. У тебя ведь снова озноб? – целуя в небритую щеку, сказала я.

Неужели он думал, что я оставлю его одного? Беспомощного. Больного.

В моём сердце поселилась нежность. Она дремала пушистым котёнком, когда я занималась делами, она согревала солнышком, когда я, замерев на минутку, перед окном на кухне смотрела во двор дома. Она разливалась пожаром в груди, когда я помогала Саше обедать.

Я чувствовала себя счастливой. Мне в удовольствие было смотреть, как он ест, как он двигается, как разговаривает. Мне импонировала его спокойная манера. Что он шёл к своей цели мелкими и спокойными шагами.

Основательность!

Вот.

Такой же, как его квартира с внешними стенами словно крепость