Исследователи Гора - Джон Норман

Айари поднял глаза к небу:

– Сейчас, должно быть, восьмой ан.

– Далеко ли до Нгао? – спросил я Кису.

– Несколько дней пути.

– Безнадежно, – махнул рукой Айари. – Давайте двигаться к берегу.

– От нас только этого и ждут, – сказал я – Хуже всего нарваться на враждебно настроенных дикарей.

– Слышите? – Кису внезапно замер.

– Слышу, – ответил я.

– Что? – спросил Айари.

– Боевой клич. Там, впереди, идет бой. Я взобрался на плот.

– Ну что? – встревоженно спросил Айари.

– Схватка, – ответил я, – в воде и в каноэ. Около сотни аскари и полсотни рейдеров.

– По пути будет полно таких стычек. Лучше обходить их стороной!

– Верная мысль! – воскликнул я.

Мы с Кису спрыгнули в воду и снова принялись толкать тяжело груженный плот на восток.

До полудня мы еще дважды натыкались на схватки аскари с рейдерами. Около девятого ана зарядил проливной дождь; промокшие до нитки, мы упорно двигались к западному берегу Нгао.

– Ложись! – скомандовал вдруг Айари.

Мы разом присели на корточки, по самый нос погрузившись в воду, и спрятали головы за плот. Вскоре показались два каноэ – аскари возвращались из боя. Они увидели только плывущий по течению груженный илом плот.

– Возвращаются, – прошептал Айари. – Значит, расправились с рейдерами.

– Не без потерь, – буркнул Кису, когда каноэ с аскари скрылось из виду. Он поднял с поверхности воды головной убор аскари, повертел его в руках и отшвырнул подальше.

– Выходит, опасность миновала, – облегченно вздохнул Айари.

– Не забывайте о тарларионах, – предупредил Кису. Он погрузил руку в воду и отодрал от ноги здоровенную блестящую пиявку.

– Раздави ее, – посоветовал Айари. Кису бросил пиявку обратно в воду.

– Нельзя. Она уже насосалась моей крови.

Айари невольно передернулся. Кровь могла привлечь бинта – зубастого болотного угря. Или прожорливую голубую свинью. Этот хищник – мелкая пресноводная разновидность хорошо знакомой мне огромной рыбы, обитающей в соленых водах Тассы. Голубые свиньи особенно oпасны при свете дня накануне нереста, когда они собираются косяками. Нерест же у них совпадает с полнолунием большой луны Гора: лунная дорожка на воде каким-то образом приводит в действие инстинкт продолжения рода. В часы перед полнолунием голубые свиньи собираются в огромные косяки и приходят в такое возбуждение, что готовы разорвать на мельчайшие куски все, что встретится им на пути. Любопытно: едва начав нереститься, они полностью теряют агрессивность, среди них можно даже купаться.

Больше всего мы боялись, что болотный угорь или голубая свинья почуют кровь и привлекут за собой тарларионов.

Внезапно в плот, совсем рядом с моей рукой, вонзилось длинное тонкое копье.

– Рейдеры! – воскликнул Айари.

Кису бросился к упрятанным под илом щитам и копьям.

На наш плот прыгнул человек. Я нырнул в воду и пополз через болотные водоросли. Вот и каноэ. Вскочив на ноги, я с криком опрокинул лодку. Все, кто в ней находился, полетели в воду. Над болотами разнесся боевой клич «Ко-ро-ба». Какой-то рейдер, отплевываясь, поднялся на ноги, и я с хрустом скрутил ему голову. Человек с переломанными позвонками замертво рухнул в воду, остальные попятились. Самый отважный бросился на меня с копьем. Я перехватил древко, резко дернул его на себя и одновременно ударил противника в живот ногой. Тот поскользнулся и выпустил оружие. В следующее мгновение я проткнул его насквозь. Болото вспенилось кровавыми пузырями. Четверо рейдеров застыли, охваченные ужасом. Я придавил труп ногой и выдернул копье из тела их товарища.

Кису стоял на плоту, прекрасный, как черный бог; в левой руке он держал щит, в правой – окровавленное копье. На воде под самым плотом лежали два тела.

– Убирайтесь! – крикнул я и махнул рукой. – Прочь!

Вряд ли насмерть перепуганная четверка поняла мои слова, но жест был ясен. Они бросились бежать.

Я поставил каноэ на воду. Кису спрыгнул с плота и выловил из воды два плотно закрытых калабаша с едой – они выпали, когда я перевернул лодку. Кроме того, к каноэ изнутри была привязана корзинка с полосками вяленой рыбы.

– Как ты думаешь, они не вернутся? – спросил Айари. Он подошел к лодке и принялся шарить под водой, ища весла.

– Нет. А если и вернутся, то через несколько дней, не раньше. Так что сейчас нам бояться нечего.

– Била Хурума сожжет их деревни, – угрюмо сказал Кису.

– Вряд ли, – сказал я, – Он не станет настраивать против себя местное население.

– На пути к цели, – сказал Кису, – Била Хурума ни перед чем не остановится.

– Ты, безусловно, прав.

Я и в самом деле не сомневался, что Била Хурума изберет самый короткий путь к достижению своих целей. Этот путь может оказаться гладким, а может – жестоким и кровавым. Била Хурума – убар по своей природе. Не так-то легко переубедить или остановить его.

Всего у нас оказалось восемь весел. Два уплыли, и Айари так и не удалось их найти. На каноэ рейдеров принято иметь запасную пару весел, да и на обычных лодках эта мера предосторожности не считается излишней, особенно при бурном течении.

Я придвинул каноэ к краю плота. Из ила торчали три длинных полых стебля болотного тростника. Кису нагнулся, пошарил в мутной жиже и вытащил за волосы белую рабыню c ниткой ракушек на шее. Он рывком поставил девушку на ноги; тростинка, через которую она дышала, выпала из ее рта. Глаза девушки расширились от ужаса. Запястья ее выли связаны за спиной, лодыжки спутаны веревкой. По-прежнему держа девушку за волосы, Кису окунул ее в воду, чтобы хоть немного отмыть от грязи.

– Господин, – выдохнула белокурая дикарка.

– Молчи, рабыня, – приказал я.

– Да, господин.

Я отнес ее в каноэ и уложил на живот, как и следовало поступить с рабыней.

Кису тем временем полоскал в воде вторую невольницу. Потом я оттащил ее в каноэ и положил рядом с девушкой, которую когда-то звали Дженис Прентис. Голова одной невольницы оказалась у ног другой. В таком положении общаться им будет весьма затруднительно. Казалось бы, мелочь, но пренебрегать ею при воспитании рабынь не следует.

– Зверь! Негодяй! – завопила Тенде, кашляя и отплевываясь, после того как Кису и ее сунул в воду. – Развяжи меня! Немедленно!

– А я думал, ты не разговариваешь с простолюдинами, – удивился он.

Айари с ухмылкой перевел мне этот диалог. Если бы я лучше знал ушинди, я бы и сам его понял. Языки ушинди и укунгу очень похожи. Можно сказать, что слова в них одни и те же, только произносятся по-разному. Основные грамматические структуры совпадают полностью. Я почти не сомневался, что черные экваториальные племена Гора, потомки людей, привезенных в этот мир Царствующими Жрецами сотни лет назад, происходят от одной из больших языковых семей Земли – возможно, группы банту. Да и в самом горианском языке несть числа примерам, доказывающим его происхождение от индоевропейских языков.