Бесконечная свобода - Джо Холдеман

– Как вы думаете, сколько места, вернее, какой объем потребуется для того, чтобы сложить десять миллиардов человек?

– Помилуй бог, я не знаю. Большой остров?

– Одна и одна треть кубической мили. Они все сложены в Карлсбадских пещерах. А теперь они проснулись, голые, холодные и голодные. – Похожее на Макса существо (пожалуй, все-таки «он») взглянуло на часы. – Ну, положим, я могу подбросить им немного еды.

– Средний Палец? – сказал я. – Они тоже живы?

– В большом элеваторе в Вендлере, – ответило существо. – Вот им по-настоящему холодно. Я кое-что сделаю для них. Готово.

– Вы можете совершать действия быстрее, чем со скоростью света?

– Естественно. Скорость света – это лишь одно из ограничений, которые я поставил для эксперимента. – Он (оно?) поскреб пальцами подбородок. – Пожалуй, я его оставлю. Иначе вы станете совать нос во все дырки вселенной.

– Луна и Марс? Небеса и Кисос? Он кивнул.

– В основном холодные и голодные. А те, кто на Небесах, горячие и голодные. Но они все, вероятно, смогут найти какую-нибудь еду прежде, чем примутся поедать друг друга.

Он смерил взглядом Мэригей и меня.

– У вас двоих особое положение, так как никто, кроме вас, не помнит столь давних времен. Я изрядно позабавился, конструируя вашу ситуацию. Ну а для меня время все равно что пол или, скажем, стол; я могу прогуляться назад, к Большому Взрыву, или вперед, к тепловой смерти вселенной. Жизнь и смерть – обратимые состояния. С моей точки зрения, тривиальные. Как вы могли видеть здесь.

Мне, наверно, не следовало это говорить, но я все же сказал:

– Значит, теперь вас забавляет то, что вы позволяете нам жить?

– Это один из способов разрешения ситуации. Или же, как вы могли бы сказать, я даю эксперименту возможность идти своим собственным путем, без корректировки. А я пройдусь на миллион лет вперед и посмотрю, что произойдет.

– Но ведь вы уже знаете будущее, – сказала Мэригей. Существо в теле Макса закатило глаза.

– Будущее – это не линия. Это стол. Существует множество видов будущего. В противном случае, зачем было бы экспериментировать?

– Не уходите! – вдруг заговорила Сара. Он нетерпеливо взглянул на нее. – Мы видим события подобными линиям, линиям причин и следствий. Но вы же видите миллионы линий на своем столе.

– Бесконечное количество линий.

– Пусть так. Есть ли во вселенной еще что-нибудь, кроме вашего стола? – Он улыбнулся. – Имеются ли другие столы? Существует ли комната, где они находятся?

– Другие столы имеются. Ну а если они находятся в комнате, то я ни разу не видел стен.

Затем он заговорил почти точно в унисон с Сарой:

– Значит, есть кто-то еще, надзирающий за всем происходящим. – Женский голос прозвучал вопросительно, а мужской утвердительно. А закончила одна Сара: – Надзирающий за вами и вашими столами?

– Сара, – ответил Макс, – на некоторых из этих бесчисленных линий ты решишь остаться живой через миллион лет, когда я вернусь. Тогда ты сможешь спросить меня. А может быть, решишь не делать этого.

– Но если нет больше никого; если вы бог…

– Что? – удивленно сказал Макс, ощупывая белую ткань. – Что здесь, черт возьми, происходит? – Он взглянул на боекостюм. – Я вдруг почувствовал ужасную боль во всем теле.

– Я тоже, – подхватила Анита. Она голышом сидела по-турецки на том самом месте, где умерла, держа одну руку на коленях, а другую прижимала к груди. – А затем я внезапно снова очутилась здесь. Но ты оказался одетым. – Она взглянула на нас, подняв брови. – Что здесь, черт возьми, происходит?

– Бог знает, – ответил я.

Глава 2

Я еще несколько секунд волновался по поводу того, что делать с десятью миллиардами людей и тельциан, брошенных голыми посреди пустыни. Но неназванный еще один, последний раз махнул своей волшебной палочкой.

Воздух вокруг нас замерцал, и мы внезапно оказались окруженными густой толпой голых мужчин, женщин и детей: многие из них рыдали.

В такой ситуации небольшая группа одетых людей, конечно, сразу привлекает к себе внимание. Люди начали осторожно приближаться к нам, и мы с Мэригей, оба, инстинктивно напряглись, готовые взять на себя руководство.

Конечно, этого не произошло. Самый старший по виду Человек направился прямо ко мне и начал громким ехидным голосом задавать вопросы. Вероятно, суть их можно было выразить словами: «Что здесь, черт возьми, происходит?»

Но я не мог понять ни слова. Я говорил на мертвом для этой планеты языке, который здесь знала лишь горстка людей-иммигрантов и ученых.

Трое Омни выступили вперед, подняли руки и что-то прокричали хором. Они заметно выделялись своим ростом, и общее внимание почти сразу же переключилось на них.

«Священник» тронул меня за плечо.

– Посмотрим, что мы сможем здесь сделать. А вы помогите своим людям.

Мэригей стояла, обнимая обнаженную Аниту. Я снял рубашку и отдал ей; она оказалась достаточно большой, чтобы кое-как прикрыть самое главное.

Вообще-то Анита выглядела в ней довольно сексуально. Одна публичная женщина когда-то сказала мне, что лучший способ привлечь к себе внимание на вечеринке состоит в том, чтобы явиться в длинном платье, когда знаешь, что остальные будут в джинсах или шортах, и наоборот. Так что, если ты попал на вечеринку, где все ходят голыми, то любая старая тряпка даст тебе выигрыш.

В конце концов нам удалось загнать всех в «Молли Мэлон». Кафетерий был забит голодными людьми, так что мы собрались в зале с надписью на дверях «Социальная история проституции» (хотя, возможно, точный перевод должен был звучать по-другому. Хотя экспонаты были совершенно недвусмысленными).

Семеро из нас были убиты и возвращены к жизни.

Мы попытались объяснить им, что случилось. Как будто сами были способны по-настоящему это понять.

«Бог убил некоторых из вас, чтобы привлечь наше внимание. Затем Он объявил, что Он нас покидает и, выходя за дверь, между делом вернул к жизни вас и еще десять миллиардов разумных существ».

Я все еще продолжал надеяться, что сплю и вскоре проснусь. Как старикан из рождественского хорала, я думал, что я, наверно, что-нибудь не то съел, и потому меня мучит кошмар.

Но все, конечно, шло своим чередом, и такая заманчивая возможность становилась все менее вероятной. А может быть, сном было все, что происходило до.

Шериф и Антарес-906 вошли в контакт со своими Деревьями и сообщили каждому о том, что, по-видимому, случилось. Омни с великим дружелюбием открыли свое существование и помогли налаживать положение. Дел оказалось несколько больше, чем просто обеспечить всех одеждой.

Понять роль, отведенную каждому, было задачей, требовавшей времени: культура людей, Человека и тельциан имела один общий основополагающий пункт, заключавшийся в понятии о неизменности физических законов. Мы не можем всего постичь, но все следует правилам, которые являются в конечном счете познаваемыми.