Первая исповедница - Терри Гудкайнд

— Но ты знаешь Альрика Рала, — Магда чувствовала, как краснеет. — Ты знаешь, почему он создал узы.

— А может, я не знаю его так хорошо, как думал. Что еще мне остается делать, если я начну слушать людей, во что верить? Люди говорят, по словам никого иного, как Главного Обвинителя Лотейна, у Бараха были тайные встречи с людьми, которые могли быть секретными агентами врага. Обвинитель публично заявил, что он подозревает, будто Барах мог быть частью заговора, и, возможно, убедил тебя согласиться с коварным планом. — Мерритт сложил руки за спиной, подходя к ней и продолжая говорить. — Хуже того, многие люди и в Замке, и здесь, внизу, в городе Эйдиндриле открыто думают, что Барах ответственен за неудачи на войне. Они предполагают, что он ошибочно втянул нас в войну с самого начала и соврал насчет ее причин. Они говорят, что если бы он по-настоящему защищал наши интересы, мы не проигрывали бы войну. Говорят, что Барах, скорее всего, совершил самоубийство потому, что почувствовал вину перед собственными обреченными людьми.

Магда вскочила на ноги.

— Но Барах не втягивал нас в войну. Мы подверглись вторжению!

Мерритт пожал плечами.

— Люди говорят иначе. Они говорят, что на нас вовсе не нападали, и это мы начали кровопролитие. Говорят, ты, Альрик и Барах были в заговоре с самого начала, использовали войну, чтобы Лорд Рал смог захватить власть над Срединными Землями и сделать их частью Д'Хары.

— Но ты знаешь, что сноходцы…

— Да, да, я знаю, что сноходцы реальны, но зачем мне верить в эти нелепые россказни, будто они уже здесь, на свободе в Замке, только потому, что ты так говоришь? Нет доказательств, кроме твоих собственных историй о том, как они напали на тебя и послали монстров убить Исидору, когда вы были наедине. Зачем мне снимать вероятную вину с тебя и Бараха, высказанную никем иным, как нашим выдающимся Обвинителем и некоторыми членами Совета? Ведь они заявляют, что твои дикие истории о заговоре против наших людей и предателях среди нас на самом деле придуманы лишь для того, чтобы отвлечь всех от твоей собственной вины. Как я проигнорирую такие серьезные обвинения? — Он развел перед ней руки. — Так скажи мне. Неужели ты предатель Срединных Земель, как говорят многие люди?

Магда сглотнула. Она была уверена, что ее лицо ярко красное.

— Так как ты больше не живешь в Замке, должно быть, услышал некоторые из самых безобразных сплетней.

Он вскинул бровь так, что это заставило бы ее отступить на шаг, если бы на пути не было кушетки.

— Сплетней? Не просто сплетней, но подозрений даже высоких чиновников. Люди говорят, раз обвинения столь серьезны, видимо, они что-то значат. Так скажи мне Магда. Разве они правдивы? Я хочу знать, если говорю с предателем. Думаю, у меня есть право знать, прежде чем отвечу на какие-либо вопросы.

Ее руки сжались в кулак, когда она свирепо посмотрела на него.

— Ничто из этого не правда. Все ложь. Мерзкая, презренная ложь. — Она отвела глаза в сторону. — Но я признаю, что не могу донести до тебя правду. Хотела бы, но не могу.

Тогда Мерритт поступил очень странно. Он улыбнулся.

— И я бы хотел донести до тебя правду. Но правда может показаться ничтожно мала и незначима, когда сравнивается с горой лжи.

Магда была рассержена. Она ненавидела, когда такие ужасные вещи говорят о Барахе. Знала, что некоторые люди верят в подобную ложь, хотя правда в том, что он отдал жизнь ради защиты людей Срединных Земель. Магда до сих пор не знала почему, но знала, что именно из-за этого умер Барах.

Мерритт развел руками.

— Разве эти обвинения делают Бараха виновным? А тебя?

— Нет.

— Ах, но ты беспокоишься, что эти же обвинения делают виновным меня. Ты так думаешь, потому что обвинения столь серьезны, что просто обязаны быть правдой.

— Я поняла тебя. — Магда отвела взгляд от его глаз, вытирая слезу, катящуюся по щеке. — Прости, Мерритт, что была так несправедлива. Прости, что пришла к тебе из ниоткуда, без приглашения, и посмела задавать вопросы о том, что слышала. Но они о нашем выживании. Если я ошибусь, и доверюсь не тому человеку, мы все можем заплатить жизнями.

— По крайней мере, у тебя хватило учтивости прийти и спросить меня правду, вместо того, чтобы принять ложь. — Его улыбка наполнилась грустью. — Так нелепо, я посвятил большую часть моей жизненной работы поиску способа убедиться, что мы знаем правду, когда она важна, когда наши жизни под угрозой, а сейчас ложь лежит между мной и этой работой.

— Понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала Магда. — На самом деле понимаю. Я чувствую, что должна доказать мою невиновность и, в то же время, чувствую себя беспомощной, потому что не могу сделать это.

Его улыбка обнадеживала.

— Барах быль весьма выдающимся человеком, не дураком. Я всегда думал, что должна быть веская причина того, почему он посчитал тебя достойной стоять рядом с ним. Барах верил в тебя. Это говорит о многом.

Магда чувствовала противоречивость. Она не хотела спрашивать его о том, что слышала, не хотела доверять обвинениям, но, в то же время, хотела разобраться с вопросами.

— Я могу сказать по твоему лицу, как ты волнуешься. Ты не знаешь меня, поэтому понятно, что не хочешь верить. Почему бы тебе не продолжить и не спросить о вещах, которые ты хочешь знать.

Магда кивнула, вновь садясь, надеясь, что сидя ей удастся избавиться от некоторой неудобности в ряде вопросов.

— Я слышала обвинения от волшебников, что люди умерли, потому что ты оставил свою обязанность им. Мне нужно знать, почему они считали ответственным за смерти. Нужно знать, тот ли ты человек, который уйдет и оставит других умирать. Понимаю, что не справедливо для меня повторять обвинения за другими или ожидать, что получу ответы на них. Ты, конечно, не обязан говорить мне правду. — Она заглянула в его глаза. — Но пожалуйста, Мерритт, я пытаюсь найти ответы о том, что на самом деле происходит. Верю, что Замок, все наши жизни, в смертельной опасности. Мне необходимо выяснить, что здесь творится, пока не слишком поздно. Не мог бы ты не обижаться на мои вопросы и просто сказать правду?

— И как я докажу тебе, что говорю правду?

Она слегка улыбнулась.

— Так случилось, что правда много значит для меня. Барах часто говорил, что я проклятие лжецов. Полагаю, я та, кто может узнать правду, когда ее говорят, или распознать ложь, я часто так могу, хотя у меня нет настоящей способности отличить правду ото лжи. Мне хочется услышать твою версию.

Глава 48

Мерритт кивнул, придвигая скамеечку для ног ближе и садясь напротив Магды на плетеную кушетку.