Наука страсти - Джулиана Грей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кто этот человек, которому мисс Динглеби поручила охранять дом? Ганс, кажется.
Эмили вздрогнула.
— Камердинер моего отца. Он помог нам бежать.
— Вы уверены в его преданности?
— Как в самой себе, — ответила она.
Эшленд, прищурившись, смотрел на улицу за окном и о чем-то размышлял.
— Куда вы идете? — спросила Эмили.
— У меня есть небольшое дело, — ответил он. — А затем нужно многое организовать. Посетить поверенного, телеграфировать в аббатство. Я бы предложил обвенчаться в марте, если вам это удобно.
— В марте!
Наконец-то он повернулся. Широкие плечи почти перекрывали и без того слабый свет, падавший из окна.
— Если вы хотите что-нибудь роскошное, у нас хватит времени все устроить. А тем временем я не успокоюсь, пока не обнаружу и не устраню угрозу вам и вашей семье. Я нахожу усилия, предпринятые вашим дядей, крайне неудовлетворительными.
— Мы не…
— Кроме того, я займусь поисками дома здесь, в городе, поскольку понимаю, что вам вряд ли захочется круглый год жить в Йоркшире. Буду рад, если вы присоединитесь ко мне. На какое-то время сюда приедут слуги из Эшленд-Эбби, вы не возражаете? Я распоряжусь соблюдать строжайшую тайну касательно вашей маскировки.
Эмили хотела глубоко вдохнуть, но ей помешал впившийся в ребра корсет. Она не могла в гневе накинуться на Эшленда, не сейчас, ведь он только что испытал такое потрясение.
— Я не соглашалась выйти за вас замуж, Эшленд. Я вообще ни на что это не соглашалась. Помолвка, бал — это сплошные угрозы вам и вашему сыну. Замужество! Дом в городе, так далеко от моей родины!
Эшленд потрогал поля шляпы, заткнул ее под мышку.
— Я и сам не в восторге от идей вашего дяди. Не вижу никаких причин рисковать вашей жизнью на чертовом приеме, но Олимпия всегда предпочитал грандиозный размах, а не более тонкий подход. По крайней мере нам выпадает возможность покончить с этим злом одним ударом, а вы будете под надежной защитой. Я не отойду от вас ни на секунду.
Эмили подумала о полуобнаженном блестящем теле Эшленда, когда тот с какой-то механической силой лупил кулаками по кожаному мешку в подвале аббатства.
— Вы избегаете вопроса, Эшленд. Вы же понимаете, что я говорю не про бал как таковой.
Он спокойно посмотрел на нее своим суровым голубым глазом. Огонь согревал спину Эмили, но впереди ей было еще жарче — лицо и грудь, и живот горели под уверенным взглядом Эшленда, словно она стояла перед ним голая. Он сделал два больших шага вперед, протянул руку и с поразительной нежностью провел пальцем по ее подбородку.
Эмили потеряла дар речи. Прикосновение Эшленда пронзило ее тело, как электрический разряд.
Его рука упала.
— Разумеется, я не буду принуждать вас выйти за меня замуж, — произнес Эшленд, натягивая перчатку. — Простой английский герцог, почти сорокалетний, искалеченный войной, вдовец, уже имеющий сына, — вероятно, это плохая добыча для молодой и необыкновенно красивой принцессы Германии. Но поскольку я уже подло соблазнил вас, поскольку вы сейчас находитесь в рискованной и неясной ситуации, не соответствующей вашему положению, молю вас, окажите мне великую честь и позвольте посвятить мою жизнь обеспечению вашей безопасности и счастья. Доброго дня, мадам.
Герцог Эшленд поклонился, надел шляпу и вышел.
Пронзительный голос Элис разнесся по комнате, как тявканье встревоженной комнатной собачки.
— Ваша светлость! Какой необыкновенный сюрприз!
Эшленд повернулся. Его свояченица стояла в дверях, стиснув руки у обтянутой синим шелком талии. Лампа отбрасывала на одну сторону ее лица ломаную тень.
— В самом деле, — отозвался он, — этот день полон самых потрясающих сюрпризов, начиная с раннего утра. Сомневаюсь, что я смогу выдержать еще один, поэтому прошу быть совершенно откровенной со мной, Элис. — Он шагнул вперед и оказался так близко от нее, что выдохнул ей прямо на темные волосы: — Совершенно откровенной.
Элис отшатнулась и нервно засмеялась.
— Ну что вы, ваша светлость! Просто не понимаю, о чем вы. Я и так была с вами полностью откровенна.
— А! В таком случае предполагаю, что от вашего внимания просто ускользнул тот факт, что моей жены нет в живых уже почти два года. Умерла от тифа в Риме и там же похоронена. Вероятно, деньги, которые вы ей переводили, получал кто-то другой?
Рот Элис открылся, закрылся, снова открылся…
— Сэр! Уверена, что я не…
Эшленд вытащил из кармана часы и посмотрел на циферблат.
— Час поздний, Элис. Боюсь, у меня нет времени выслушивать ваши протесты, за которыми последуют мои угрозы и проклятия и ваше неизбежное признание. Скучно, глупо и совершенно бессмысленно. Пожалуйста, сядьте, и я в присущей мне лаконичной и сухой манере объясню вам, как обстоят дела. Собственно, вам говорить вообще не придется.
Элис на неверных ногах побрела вперед и, дрожа, опустилась на стул.
— Первое и самое главное: мисс Расселл знает о смерти матери? Либо кивните, либо помотайте головой.
Элис медленно качнула головой вправо-влево.
— Так я и думал. С этой минуты вы освобождаетесь от обязанностей опекуна. Вы прикажете немедленно упаковать ее вещи, а в течение недели вам надлежит выехать из этого дома. Я разрешаю вам оставить себе ваши пожитки и сбережения, которые вы сумели скопить за время своего мошеннического опекунства, но впредь никаких денег вы не получите, а любые контакты с Мэри вам будут запрещены. Это понятно?
Элис сидела, как замороженная.
— Будьте любезны кивнуть головой, Элис, если сказанное вам понятно.
Она кивнула.
— Очень хорошо. А теперь вставайте и сделайте необходимые распоряжения. Мэри и ее гувернантка покинут дом в течение получаса.
Элис с белым лицом и широко распахнутыми глазами встала.
— Но ваша светлость! Что вы намереваетесь с ней делать?
— Разумеется, воспитывать, как свою дочь.
— Ее? Но она же не ваша! Это отродье Изабель, ее и того графа, они обманывали вас в вашей же собственной постели…
Эшленд заговорил медленно и четко:
— Я не знаю, что вы имеете в виду. Леди Мэри Расселл рождена моей женой во время нашего брака. Она — мой законный отпрыск, но ей пришлось жить не признанной и не желанной теми, от кого она по праву могла ждать любви и защиты. Этой несправедливости пришел конец. Вы немедленно пришлете ее милость сюда, ко мне, чтобы я смог сам сообщить ей эту новость.
— Да, сэр. — Она, как в трансе, двинулась к двери.
— Элис, — негромко окликнул ее Эшленд.
Она остановилась.
— Вы в самом деле думали, что я не узнаю? В самом деле считали, что так может продолжаться вечно?