Тишина и Покой - Артемис Мантикор

— Это все? — вырвалось у меня. Почему-то до конца не верилось, что фактически полностью нас победив, он оставляет меня в живых.

— А что еще ты от меня хочешь? — в левой руке пустотника в целях устрашения вновь появилась дирижёрская палочка.

— Н-ничего.

— Мне было очень хорошо. Зря вы пришли в этом место. Хотя, эти ведь тоже не стали бы тащиться сюда без причины, верно?

— Если идти туда дальше, — я махнул рукой в сторону стены водопада. — Через воду, то там будет целая деревня зеленомордых.

— Да? — по-детски улыбнулся дирижер. — Здорово! А там красиво?

— Очень. Подвесной мост над пропастью, навесной поселок гоблинов. А дальше гнезда виверн.

В эмоциях пустотника промелькнуло что-то вроде скуки при упоминании крылатых змей, и я понял, что построил фразу верно — дальше поселка дирижер не пойдет. Будучи пустотниками, мы с вором уже успели оценить связь между уровнем развития самосознания и способностями проклятой стихии. Чем разумнее цель — тем лучше на нее действуют заклинания пустоты и тем лучше сами цели удовлетворяют ее аппетиты. Уверен, на третьем ранге синхронизации ему нет никакого дела до полуразумных животных.

— Да, ты подходишь, — снова удовлетворенно кивнул он. — Сочувствуешь даже тварям и борешься. Жаль тебя. Но это то что нужно.

Вы получили сигил Манок.

Сопряжение со стихией Пустоты повышено до 61%

Что?!

Пришедшие было в относительный покой и синхронизацию эмоций половины лица Харта вдруг вновь ожили. На левой половине с повышенной скоростью отобразился спектр выражений радости, удовольствия и облегчения. Где именно меня обманули я еще не нашел, но что я обманут — я понял, едва перед моим лицом появилось сообщение мира.

Но прежде чем я успел сказать хоть слово, пустотный дирижер растворился, пролетая сквозь меня потоком ветра в сторону водопада.

14. Владения Терний

Я долго думал над тем, стоит ли использовать это заклинание вновь. Жизнь после смерти вору явно была не по вкусу, хоть он и заверял меня в благодарностях за свое спасение. Но и спросить я его сейчас тоже не могу, а принимать такие решение в одиночку как-то слишком.

А что, если он очнется после этого с третьим рангом проклятой стихии? Тогда мне никакая молитва уже не поможет его сдержать. Он меня убьет, как только что едва не убил Харт. А потом будет страдать и мучиться, пока кто-то не положит этому конец клинком и магией.

К черту мораль! Мой друг будет жить. К черту последствия!

Реставрация Стикса.

На лице Терми не дрогнул ни один мускул. Изувеченное ветром тело друга принялось на глазах восстанавливаться. Раны затягивались, как при самой обычной регенерации, если не считать привычных Пустоте лиловых оттенков.

Открытые глаза друга горели темно-фиолетовым. От естественного для людей карего окраса не осталось и следа. В горле пересохло, когда он окинул меня внимательным взглядом. Я напряг все свои чувства, пытаясь считать его эмоции, но в них почти ничего не было. Словно у проснувшегося после долгой ночи без сновидений.

— Ты в порядке? — осторожно спросил я.

— Кажется, да, — ответил друг.

— Посмотри синхру, — попросил я его, затаив дыхание.

— Сопряжение, сорок шесть, — послушно ответил вор.

Я молча похлопал его по плечу и впервые за долгое время вздохнул с облегчением. Не хуже, чем у меня, и на том спасибо.

Мы не дождались Фил. Она не вернулась из своего мира ни через час, ни через целый цикл. Оставаться дольше — значило подвергать себя слишком большому риску. Харт мог и вернуться, и тогда кто знает, что ему взбредет в голову на этот раз?

Поэтому вниз мы направились вдвоем.

Некоторое время я расспрашивал друга о его ощущениях, но тот уверял, что кроме цвета глаз ничего не изменилось. Да и в это изменение он тоже не верил, пока я не смастерил для него зеркало из водной глади.

Тернистый путь вел нас вниз, неожиданно петляя среди естественных каменных колонн и многообразия растений.

Часть воды с поверхности проникала и сюда, давая начало сотням маленьких ручейков, которые, в свою очередь, несли жизнь удивительно тесным колониям растений. К счастью, камня все же было больше, чем земли, потому продвигаться вниз было вполне возможно.

Корни растений вокруг уже торчали наружу, пытаясь найти хоть крупицу земли. Всякий раз, когда мой взгляд упирался в их обилие, я невольно задумывался о том, что стало причиной такого изобилия флоры.

Корнецветов здесь было немного, потому спектр света был ближе к фиалковому, по цвету самых распространенных в пещере кристаллов. Может, дело как раз в спектре?

Если описать наш тернистый спуск одним словом, то это будет — «джунгли». При чем созданные не только из растений, но и из камня, и света. Отсвечивавшие желтым цветы, яркими огнями выделявшиеся на фоне фиолетовых оттенков кристаллы росли хаотично по всем возможным поверхностям.

Тоннели походили на изъеденное червями гигантское яблоко. Проходя под самыми немыслимыми углами, они зачастую давал приют растениям в самых неожиданных местах.

Если бы не льющиеся ручьи, мы бы очень быстро потеряли где верх и низ. Но вода и гравитация упорно указывали на истину. Местами ручей стелился по полу, местами же — капал с потолка, как маленький водопад.

— Красиво здесь, — не удержавшись, отметил я.

— Нашел время, — для виду нахмурился вор, уже привыкший к моим неожиданным озарениям подобного рода. — Думаешь, Фил нас догонит?

— Посмотрим, — неопределенно ответил я. Слишком от многого это зависело: начиная от ее нежелания, или неожиданной встречи с Хартом, и заканчивая тем, что внизу может оказаться несколько выходов, и мы разминемся.

— Кстати, как поживает твой инвентарь? — решил я переключить внимание друга на что-то более приятное.

Вор проследил за моим взглядом и уткнулся в гроздь похожих на бананы фруктов темно-фиолетового окраса. Само растение на пальму походило слабо — это была ярко-зеленая лиана с едва заметными точечками светящейся бирюзы. Кстати, на фрукте тоже был примерно такой же окрас. И там бирюзовые точечки смотрелись по истине волшебно.

Растение параллельно росту фруктов цвело. Но цветы были мало примечательны — это была россыпь маленьких цветов в цвет темному фрукту с необычным бирюзовым цветом.

— Нашел свой цветок духа? — оживился друг.

— Ээ..