Никто не уйдет - Дмитрий Силлов

Сейчас же в снайперах нужды не было. Перед беглецами стояла дюжина плечистых стрелков в камуфляжах и черных масках, держа их на прицеле гофрированных М16. Почему-то именно этот эпитет приходил в голову Снайперу, когда он видел данную автоматическую винтовку, основное оружие пехоты США с цевьем характерной формы, напоминающим шланг от пылесоса. За стрелками стояли полуразмытые плотной завесой тумана три вездехода «хаммер» с крупнокалиберными пулеметами на крыше.

Рядом с цепью автоматчиков стоял длинный, худой человек с вытянутым, бледным лицом. Густые волосы с проседью тщательно зачесаны назад, как любят это делать американские политики, ученые и начинающие киноактеры. Одет он был в длинное серое пальто с высоким воротником, на руках – перчатки из тонкой кожи. Человек сосредоточенно протирал очки шелковым платком, периодически морщась – видимо, результат протирки его категорически не устраивал. Снайпер был готов поклясться, что где-то уже видел это лицо, но вот где – убей не вспомнить.

– Я же сказал, положите руки на затылок, – устало произнес человек, наконец положив платок в карман и водружая очки на нос. – Неужели для того, чтобы до вас дошел столь простой приказ, необходимо прострелить вам колени?

Снайпер молча поднял руки и сцепил пальцы на затылке. Когда тебе в лицо с десяти метров целятся дюжина мордоворотов, лучше не выпендриваться и делать что говорят – если, конечно, приказы того, кто руководит целящимися, не нарушают твои внутренние моральные установки. Краем глаза Снайпер увидел, что Шухарт и Пильман сделали то же самое. Переход через воронку явно пошел Рэдрику на пользу. Он был в сознании, твердо стоял на ногах и в его взгляде не читалось абсолютно ничего. Это хорошо. Самое лучшее состояние для воина, когда глаза у него пустые. Ни страха, ни ярости. Это называется хладнокровие – самое худшее, что может ждать противника в случае рукопашной схватки.

– Тебе, Сэм, эти руки на затылке – зачем? – поинтересовался Пильман. – Автоматчиков тебе мало?

– Просто мне так спокойнее, – улыбнулся тонкими губами человек в пальто. – Уж больно вы горазды всякие пакости делать этими самыми руками.

«Ну конечно, – пронеслось в голове Снайпера. – Барельеф на мемориальной табличке, той, что присобачена на фасаде Института. “В этом здании проработал двенадцать лет доктор Сэмюэль Дуглас, погибший в Зоне во имя науки и процветания всего человечества”».

– Вот и хорошо, – произнес Сэм Дуглас, окинув взглядом троицу пленников. – Наверно, вам интересно знать, как я здесь оказался вместе со своими людьми? Нет ничего проще. Перемещение в пространстве через сток, в который вы, Валентин, превратили «мясорубку», происходит не мгновенно, и занимает от одного часа до трех. А зная входные параметры, вычислить координаты выхода было лишь делом техники. Как видите, коллега, все получилось так, как я говорил: Зона исполняет желания, правда не так, как обычно хочется людям. Поэтому вряд ли имеет смысл что-то у нее просить. Лучше просто брать силой то, что хочется… Да-да, вы скажете сейчас, что общались не с Зоной, а с каким-то пацифистом из-за границы миров. Не обольщайтесь. Все, кто переступают невидимый кордон, становятся частью Зоны. А пацифиста уже ищут там, и найдут, не сомневайтесь.

– Интересно, зачем бы мне все это знать? – проворчал Пильман.

Дуглас пожал плечами:

– Ну, я думал, что вам, как участнику эксперимента, небезразличны его результаты. Заметьте, я продолжаю считать вас ученым, а не преступником, вторгшимся на мою территорию и учинившим разгром в моей лаборатории. После того, как вы вошли в пространственную воронку, произошло схлопывание всей прилегающей к ней материи в точку, и сейчас в том, что осталось от лаборатории, черт ногу сломит. Но суть не в этом.

– А в чем же? – поинтересовался Пильман.

– В новом эксперименте, – улыбнулся Дуглас. – Я, знаете ли, помешан на них, как и любой ученый. И, например, сейчас мне стало интересно, смогут ли двое ваших порождений Зоны противостоять одному, но совершенному. Представьте себе, этот умник умудрился перехитрить Золотой Шар, загадав правильное желание. И вот что из этого получилось.

Дуглас жестом фокусника сделал эффектную отмашку в сторону «хаммеров», прищелкнув при этом пальцами.

В ответ на этот жест дверца одного из автомобилей распахнулась, и наружу вылез человек. Или нечто, сильно на него похожее. Длинные руки с чудовищными мускулами, тело с переразвитыми плечами и выпуклой грудной клеткой, мускулистые ноги, перевитые жгутами мышц. На монстре были одеты лишь камуфлированные штаны до колен, да и те готовы были вот-вот пойти по швам – наверно, самый большой размер нашли на складе.

Лицо чудовища было изуродовано мутацией – огромная нижняя челюсть, разросшийся вширь прямой нос, переходящий в лоб практически без намека на переносицу, переразвитые надбровные дуги… и глаза. Внимательные, безжалостные. Знакомые глаза. Их Снайпер уже видел – в карьере, по ту сторону аномалии. Правда, тогда они принадлежали человеку, а не кошмарной пародии на хомо сапиенс.

– Не ожидали? – хмыкнул Дуглас. – Я, признаться, тоже был удивлен, когда эээ… Креон заявился ко мне на базу и попросил помочь в одном очень важном для него деле. Он очень хотел отомстить, и за это готов был служить мне. Признаться, его просьба меня слегка обескуражила, но мое замешательство длилось недолго, пока он не показал, на что способен после трансформации. Совершенные рефлексы, безумная скорость передвижения, феноменальная меткость – кстати, это он вас подстрелил с расстояния в одну милю из «Barett M82». Тогда вы оба проиграли, на такой дистанции все ваши сверхспособности не стоят и ломаного гроша. А все дело в правильном желании специалиста, досконально изучившего Зону. Но сейчас у вас, господа сталкеры, есть возможность реабилитироваться. Если вы справитесь с Креоном, то получите свободу. В противном случае… хмм… просто будем считать, что эксперимент удался. Во всяком случае, я гарантирую всем вам достойные похороны – и крест поставим, и старую фильтрующую маску на него навесим, все, как у вас, сталкеров, положено…

Пока Дуглас трепался, Снайпер внимательно рассматривал то, во что превратился Мальтиец. И прикидывал шансы на победу…

Получалось, что с шансами не очень. Сэм не врал – двигалась эта гора мышц легко, словно профессиональный танцор, с детства приученный полностью контролировать собственное тело. Плюс зубы у монстра лошадиные, с клыками, сантиметров на пять торчащими из-под верхней губы, и толстые когти на руках и ногах, смахивающие на перочинные ножики.

– Ну, вот мы и встретились, – то ли прохрипел, то ли прорычал монстр, как только Дуглас перестал молоть языком и остановился, чтобы перевести дух. – Сейчас я научу вас, как бросать людей в беде!