Битва за Клык - Крис Райт

Стурмъярт украдкой взглянул вправо, где бой был самым ожесточенным. Грейлок по-прежнему непрерывно сражался, как и во все предыдущие дни. Его терминаторский доспех почернел от плазменных ожогов, шкуры превратились в клочья, керамит под ними был иссечен сотней ударов. Но он продолжал сражаться, холодный и бесстрастный, воодушевляя защитников силой своего примера. Он больше не был Белым Волком. Скорее, в мир живых выпустили угольно-черную тень Моркаи.

Ты удивил меня, лорд. Под этой бледной кожей скрывается железо.

Грейлок и Бьорн руководили битвой за Печать Борека. Воинов Тысячи Сынов было слишком много, чтобы их можно было просто отбросить. Но с начала полномасштабного штурма захватчики продвигались вперед мучительно медленно. Волки создали патовую ситуацию на баррикадах, и это само по себе, учитывая количество задействованных солдат, было выдающимся достижением.

Но так не могло продолжаться вечно. В конце концов оборону прорвут и десантники-рубрикаты ворвутся в зал. Но до тех пор врагам не уступят ни пяди земли.

— Фенрис хъолда! — закричал Стурмъярт, пытаясь, как обычно, подстегнуть Волков. Он ударил руническим посохом по полу, выбив из холодного камня язычки молний. — За Русса! За…

Жрец вдруг остановился. Тень пронеслась по его сердцам, повеяло холодом. Омывавшая его рунический доспех сила мигнула и потухла. Он зашатался, вытянув руку, чтобы не упасть.

— Ты тоже чувствуешь это, жрец.

Голос Бьорна доминировал даже в радиосвязи. Перед глазами Стурмъярта проносились черные звезды. У него закружилась голова.

— Он здесь.

Грейлок отвлекся от битвы.

— Что ты чувствуешь, Одаин? — спросил он по связи, кидаясь к рунному жрецу. За его спиной Серые Охотники поспешили заполнить брешь в линии обороны.

Стурмъярт отчаянно потряс головой, пытаясь избавиться от затянувшегося чувства дезориентации.

— Он все время был здесь. Везде и нигде.

Атака колдунов внезапно усилилась. С атакующих рядов хлестнула потрескивающая эфирная энергия, окутав наступавших десантников-предателей. Впервые за многие дни Волки дрогнули.

— Он здесь? — заревел Грейлок, источая хриплую ненависть. — Покажи мне его, жрец!

— Он атакует Клыктан. Уничтожает его.

— Слишком далеко… — выдавил Стурмъярт, хватая ртом воздух.

— Мы должны до него добраться! — потребовал Грейлок. — Через гору есть короткий путь наверх. Никто в Клыктане не выстоит против него.

— Ничто на всем Фенрисе не выстоит.

— Я смогу.

Стурмъярт стремительно обернулся к дредноуту, все еще чувствуя слабость и тошноту.

— Ты заблуждаешься! — выпалил он. — Ты не можешь чувствовать его так, как я. Он — примарх, в силе равный самому Руссу. Это смерть, Бьорн! Это перерезание нити жизни!

Дредноут угрожающе поднял плазменную пушку, нацелив тяжелые тупые стволы прямо на шлем Стурмъярта.

— У тебя сердце из огня. Не знай я этого, за такие слова ты бы умер там, где стоишь.

Грейлок не медлил.

— Защита Печати будет передана Хротгару из Почтенных Павших — он сможет удержать наши позиции еще немного. Я же пойду за Предателем со своей волчьей гвардией. Бьорн будет с нами, как и ты, рунный жрец, — твоя власть над вюрдом нам пригодится.

Стурмъярт выпрямился, посмотрев сначала на наведенный плазменный ствол Бьорна, затем на почерневший и покореженный шлем ярла. Тошнота, вызванная переходом Магнуса, отступила. Он почувствовал, как следом за стыдом от его вспышки возвращается решимость.

— Да будет так! — прорычал он, обеими руками сжав посох. — Мы встретим его вместе.

Грейлок кивнул и знаком велел двум выжившим волчьим гвардейцам в терминаторских доспехах следовать за собой.

— Конечно, сначала нам придется пробиться отсюда, — мрачно промолвил он.

— Об этом не беспокойся, — рыкнул Бьорн, и его голос был низким и раскатистым, словно говор двигателя космического корабля. Он развернулся вокруг своей оси, чтобы еще раз испытать на враге оружие. — Вели Клыкам обеспечить усиленное прикрытие. Теперь у меня есть жертва, достойная убийства, чувствую необходимость вытянуть когти.

Клинок Вирма вяло уронил руки. Он стоял на верхних ступенях Клыктана между громадными изображениями Фреки и Гери, на последней линии обороны перед самым залом. Жрец был старым воином, закаленным в огне тысяч сражений, приученным к неожиданностям или отчаянию, как любой воин Влка Фенрика.

И тем не менее он не мог шевельнуться. Одно присутствие этого существа наполнило вены свинцом и заморозило сверхчеловеческие мышцы Волка в ужасающем стазисе.

Магнус пришел. Демон-примарх стоял у подножия лестницы, как будто специально навлекая на себя яростный огонь. Но снаряды, казалось, взрывались прежде, чем поражали его, превращаясь во вспышки яростного алого и оранжевого цвета вокруг его громадной фигуры. Длинные Клыки и тяжеловооруженные отряды истратили на него почти весь запас боеприпасов, изливая потоки пламени на голову и грудь монстра.

Но все это не дало никакого эффекта. Магнус был гигантом, пятиметровым чудищем, шагавшим через клубы прометия, словно человек по кукурузному полю. Он сиял, словно бронза, светясь в тенях горы. Ничто его не брало. Никто не мог приблизиться, чтобы нанести удар. Он был сотворен для иной эпохи, когда боги шествовали среди людей. В более холодной и слабой вселенной тридцать второго тысячелетия ему не было равных. Он был живым обломком воли Всеотца, попавшим в хрупкий мир смертной плоти и крови.

Пока Клинок Вирма бессильно смотрел, зажатый тисками ужаса, машина смерти приступила к действию. Не было ни боевых криков, ни гневных воплей. Демон-примарх сохранил свой флегматичный нрав и с невероятным хладнокровием перерезал нити жизней. Клинок Вирма видел, как его Волки набрасываются на сверкающего титана, как всегда не ведая страха. Он лениво отмахивался от них, швыряя на камни, о которые воины ломали себе спины.

Магнус шагал вперед, добравшись уже до нижнего уровня лестницы. Баррикады держались многие дни, сопротивляясь каждой попытке прорвать оборону. Доты выплеснули огонь в примарха, окружив его завесой мерцающих, искрящихся взрывов. Монстр уничтожил их один за другим.

Магнус наступал. Лауф Разгоняющий Облака встал на его пути, вызывающе подняв руки. Рунный жрец начал призыв, хлеща бурей вюрда, всеми силами и умением сопротивляясь наступлению демона. Примарх сжал кулак, и Волк просто взорвался, исчезнув в кровавом шаре, тотемы рассыпались среди обломков рунической брони. Тогда кэрлы в беспорядке оставили траншеи. Все мысли о сопротивлении исчезли при виде этой огромной, приближающейся к ним силы.

Магнус наступал. Волки бросались ему навстречу, не утратив мужества от бушевавшего вокруг разрушения. Клинок Вирма увидел Россека, мрачного волчьего гвардейца. На мгновение примарх замешкался перед лицом стольких клинков, каждый из которых орудовал с невиданным пылом и отвагой. Россек даже смог попасть, заставив Магнуса остановиться.

Один удар. Единственный удар цепным кулаком, последовавший за градом снарядов штурм-болтера. Это было все, что сумел Волк. Примарх швырнул его на пол, разорвал на части и раздавил в кровавую кашу подкованными ботинками. Россек погиб за пару секунд. Вскоре монстр разорвал и остальных Волков. Несколько орудий дали залп в примарха, но все они были уничтожены, сорваны с лафетов и отброшены в сторону, словно игрушки.

Магнус приблизился. Шесть дредноутов Клыктана ждали его на середине лестницы, непоколебимые и недвижимые. Они одновременно открыли огонь, выпустив ракеты и плазменные заряды. За несколько секунд они обрушили огневую мощь, достаточную для уничтожения целой роты десантников-предателей, опустошив патронные ленты к тяжелым болтерам и энергетические модули. Магнус вышел из ада невредимым, в шлейфе из завитков дыма и пламени. Дредноуты приблизились, активировав громадные силовые кулаки и молниевые когти и приготовившись к схватке.

Магнус одной рукой схватил ближайший дредноут и оторвал его от земли. Огромный саркофаг поднялся над бурлящим огненным адом, оружие ближнего боя бессильно сжималось, а тяжелый болтер всаживал снаряд за снарядом в непробиваемую кожу примарха.

Магнус размахнулся и швырнул дредноут о стену. Почтенный Павший на всей скорости врезался в каменную поверхность, расколов ее и проделав огромную дыру в скале. Магнус встал над пораженной боевой машиной и снова сжал кулак. Броня дредноута с оглушительным грохотом треснула посередине, обнажив кипящую амниотическую камеру внутри. Изувеченные останки плоти и мышц на миг скорчились, все еще одержимые инстинктивной жаждой выживания, после чего Магнус сокрушил плексиглас и вытянул их наружу. Сжав могучий кулак, он раздавил останки дредноута в жижу из крови и истощенных мышц.