Инкассатор: Страшный рассказ - Андрей Воронин

– Ну, отцы, – продолжал Филатов, с видимым безразличием глядя поверх голов собеседников, – так что такого особенного в вашей жизни, о чем нельзя писать в газетах? Вы что, коноплю здесь выращиваете или ядерную боеголовку прячете?

Небритый скептик, который сначала спрашивал про ралли, а потом затеял спор насчет номеров джипа, вдруг с недовольным видом сплюнул в сторонку, высказался в том смысле, что язык у него не казенный, чтобы попусту им молоть, засунул коричневые от въевшегося машинного масла кулаки в карманы застиранных штанов и, независимо пыля порыжелыми кирзачами, направился к трактору. Через минуту движок трактора завелся, выбросив из выхлопной трубы облачко сизого дыма, и затарахтел на всю округу. Из-под трактора опрометью выскочила дремавшая там дворняга, добежала до крыльца почты и улеглась там, очумело тряся ушастой головой. Трактор тронулся с места и, подскакивая на ухабах, укатил вдоль улицы.

– Чего это он? – спросил у оставшихся Юрий. – Журналистов не любит?

– Он на стройке работает, – со смесью зависти и неодобрения произнес один из них. – Ему с вашим братом толковать не резон, не то без работы останется.

– А что за стройка такая? – заинтересовался Филатов. – Что за секретный объект?

– Так ведь мы, мил человек, хоть на ней и не работаем, а живем-то все равно здесь, – красноречиво покосившись на здание под трехцветным флагом, уклончиво ответил абориген, и другие согласно закивали головами. – А на власть жаловаться – сам знаешь, каково оно. Потом твоей же жалобой тебя же и по лбу... Тем более газета. Вам-то что, вы все на пленку запишете и уедете в свою Москву, а нам после куда – в петлю?

– Тоже правильно, – рассудительно согласился Филатов. – А что, славяне, не дернуть ли нам пивка? Пиво-то в вашем магазине есть?

– Да как не быть, – заметно оживляясь, загомонили аборигены. – Есть, конечно, только Верка, стерва, в долг не дает.

– С Веркой договоримся, – пообещал Юрий, – это не проблема. А пленку остановим. Мы ж не звери! Тоже от начальства зависим, конечно, так за то, о чем не узнает, оно нас ругать не будет. Правда, Дима? – обернулся он к Светлову. – Ты диктофон пока спрячь и сходи на почту, э... в редакцию позвони. А мы тут с мужиками потолкуем о житье-бытье.

– Ага, – сказал Светлов, щелкнул клавишей «стоп» и спрятал диктофон в карман.

Направляясь через немощеную, изрытую ухабами площадь к зданию почты, он думал о том, что Филатов, похоже, сам того не желая, набрел на интересный материал, которому не суждено в ближайшее время увидеть свет. Никакой сенсацией тут, конечно, не пахло, но местное начальство крутило какие-то свои делишки на глазах у пораженной публики, на что она, публика, была не прочь пожаловаться. Стройка какая-то, о которой нельзя говорить... Подумав, Светлов мысленно махнул на все рукой: в конце концов, если здесь и был какой-то криминал, то, вероятнее всего, не более чем районного масштаба. Вот разве что строительство, о котором шла речь, принадлежало кому-нибудь из крупных московских тузов...

Поднявшись по трем скрипучим деревянным ступенькам и перешагнув порог, он очутился в тесном полутемном помещеньице, разгороженном надвое обшарпанным деревянным барьером. В глубине виднелся округлый, выкрашенный тускло-черной краской бок печки-голландки, а справа от входа, у стены, под сенью чахлого фикуса сверкали новенькими никелированными замочками ряды аккуратно пронумерованных абонентских ящиков. На стене напротив входа тикали старые электрические часы с пожелтевшим циферблатом; под часами висело табло с указанием даты и дня недели. Пахло печной сажей, старым деревом, затхлостью и сургучом, рядом с архаичными весами для взвешивания посылок, свернувшись клубочком, спал полосатый котенок. Больше в помещении никого не было.

– Привет, – сказал котенку Дмитрий. – Это ты здесь за главного?

Котенок, не поднимая головы и даже не открывая сладко зажмуренных глаз, повернул в его сторону треугольное ухо. В глубине помещения, за барьером, скрипнули половицы, открылась дверь, и Дмитрий увидел дородную тетку в синем рабочем халате, из-под которого виднелся украшенный кружевами воротник кремовой шелковой блузки.

– Здравствуйте, – включая самую обаятельную из своих улыбок, сказал Дмитрий. – Это вы тут главная?

Тетка сдержанно поздоровалась в ответ, подошла к барьеру и неторопливо утвердилась на скрипучем полумягком стуле, выжидательно уставившись на Светлова снизу вверх сквозь прямоугольные линзы очков в тонкой золоченой оправе. Взгляд у нее был цепкий, и Дмитрий понял, что тетка сразу заметила и то, как он одет, и его прическу, и манеру говорить, и висящую на груди фотокамеру, суперсовременный вид которой яснее всяких слов говорил о ее немалой цене. Притворяться трактористом из соседней деревни вряд ли имело смысл, а козырять своим журналистским удостоверением Дмитрию по вполне понятным причинам не хотелось. Оценив обстановку и личность собеседницы, Светлов открыл рот и сказал то, что показалось ему наиболее подходящим в данный момент:

– Я с телевидения. Передача «Жди меня». Слышали о такой?

Он сразу понял, что избрал верную тактику. Тетка за барьером восхищенно вздохнула, прижав к монументальному бюсту натруженную ладонь. Другую ладонь она по-бабьи прижала к щеке, и даже сквозь очки Светлов с растущей неловкостью заметил, что на ее глаза навернулись слезы.

– Ой, – почти пропела тетка. – Ой, правда?

– Да, – скромно подтвердил Дмитрий, думая о том, что общение с Филатовым дурно на него влияет. Вот он уже и в самозванцы записался...

– Ой, я же ни одной вашей программы не пропускаю! Такая передача, такая передача! Честное слово, каждый раз сяду перед телевизором и реву в три ручья. Так жалко людей, так жалко, вы не представляете!

– Почему же, – возразил Дмитрий, – очень даже представляю. Потому и работаю в «Жди меня», а не где-то еще.

– Да, конечно, правильно. – Почтальонша вынула из рукава халата скомканный платочек, ловко обмотала им указательный палец и отработанным жестом промокнула мокрые глаза, не снимая очков. Внезапно лицо ее стало подозрительным. – Только что-то я вас ни разу по телевизору не видела, – объявила она.

Светлов понял, что у него вот-вот спросят документы, и с улыбкой развел руками.

– Так ведь я же не ведущий, – сказал он. – Я не снимаюсь, я людей разыскиваю, понимаете? Я даже в студии, где программу снимают, ни разу не был. Как-то все некогда, недосуг. Столько работы... Вы себе не представляете сколько.

– Так вы и Игоря Квашу не знаете? – не скрывая разочарования, спросила тетка. – И Машеньку?

– Почему же, – возразил Светлов. – Встречаемся по работе. Но тоже, знаете, нечасто. У нас ведь очень разная работа, и потом... Ну, в общем, кто я, а кто они... Вы ведь тоже свое начальство нечасто видите, правда?

– Скажете тоже, – усмехнулась тетка. – Мое начальство... Век бы его не видела, начальство это! Так вы здесь по работе или так, проездом? – спросила она с живым любопытством.

– По работе, – сказал Дмитрий. – Ищем одного человека.

– Так, может, я его знаю? – оживилась тетка.

– Это бы, конечно, было просто здорово, – с хорошо разыгранным сомнением произнес Дмитрий. – Да только он не местный. Дача у него здесь, что ли... Его московский адрес мы нашли, а вот самого не застали. А дело, понимаете, срочное, вот мы и носимся по району как угорелые, пристаем с расспросами, людей от дела отвлекаем...

– Дача? – переспросила тетка. – Дачников здесь мало. От Москвы далековато. А как фамилия-то вашего дачника? Может, знаю все-таки.

– Дымов, – сказал Дмитрий. – Александр Дымов.

– Ну как же! – обрадовалась почтальонша. – Да конечно же, знаю! Как же не знать, когда он у нас ящик абонирует! Один на все почтовое отделение, – добавила она сердито, указывая на стоявшую в углу секцию абонентских ящиков. – Вон, понаставили... Чудит начальство! Кому они тут нужны, эти ящики? Деньги им девать некуда, вот что я вам скажу.

– Это точно, – поддакнул Дмитрий. – Лучше бы зарплату вовремя выдавали, а то ящики какие-то... Так что Дымов?

– А что Дымов? – пожала плечами тетка. – Заезжает иногда, почту забирает. Машина у него такая приметная, оранжевая. Жена его, та на синей ездит, на иностранной. Богато живут. Непонятно даже, зачем им дача в наших местах. Получше, что ли, не нашли?

– А где у них дача? – пошел напролом Светлов. – Понимаете, нам бы его найти поскорее. Родственник, который его ищет, сейчас в Москве. Через три дня уезжает, вот какая незадача.

– Рада бы помочь, да не знаю я. Я ведь приезжая, с Кавказа беженка. Это у местных надо спросить. Вон, алкаши тутошние возле магазина пиво пьют, и товарищ ваш с ними. – Она кивнула на окно, за которым виднелась площадь и угол магазина. О, и Степаныч уже тут как тут!

– Степаныч – это кто?

– Степаныч-то? Ну как же! Власть местная. Мэром себя величает. И смех и грех, ей-богу! Мэр...