Изменённый третьей серии (СИ) - Сиянов Дмитрий

— Ну… по мере сил… — согласился я.

Я принял контракт от Юджина. Даже не потому, что деньги неплохие, а работёнка по сути не сложная — ведь без семейки природных Изменённых, никакой серьёзной опасности в мёртвом городе нет. Это было скорее желанием помочь учёному, к которому я питал тёплые дружеские чувства, я отлично понимал его нетерпение и то, что ему это действительно важно. Ну и, наверное, этот контракт был для меня своеобразным прощанием с жизнью в долгах у корпорации «Инсауро».

Не самой плохой, надо сказать, жизнью, не сказал бы, что мне так уж плохо жилось с этим долгом: есть что есть, есть где спать…. Или как там говорил Норман? Да, с долгом жилось неплохо, но без него лучше.

Я помнил, что согласно нашему договору с княжичем Гриндорном, мне нужно покинуть Ньюхоум, но не обязательно же делать это немедленно: закончу контракт, зайду в «Пьяного Василиска» и, если не попадётся попутной работёнки вроде сопровождения каравана в сторону Центральных земель, то отправлюсь в ту сторону сам. Я пока не собираюсь в Центральные земли — кому я там нужен, но ведь в той стороне есть лагерь клана Кровавой травы, моего клана. И у меня есть там дом…. И друг — Бобо.

Я старался закончить это задание в максимально сжатые сроки, дело ведь и в правду очень несложное. Даже воспользовался химическими стимуляторами, за что получил неприятное сообщение от «системы», в котором говорилось, что мой организм повреждён и самостоятельно не может справиться… и список повреждений, полностью состоящий из каких-то специальных медицинских матов. Короче, мне нужно перестать злоупотреблять разгоняющей мои способности химией и пройти процедуру восстановления.

Неприятно, но не смертельно, процедура не дешёвая, но денег мне хватит. И проходит она довольно быстро: вернусь в «Инсауро», полежу пару часов в специальной капсуле — и готово. Зато успею вернуться сегодня же. Должен успеть…

Разумный, предположительно разумный кристалл на контакт со мной выходить не пожелал… Что только я не делал: прикладывал к нему руки, активировал порт, которым пользуюсь для прямого подключения к компьютерным сетям, обнимался с ним, разговаривал; даже пытался медитировать на него, пока не припёрлись несколько живых мертвецов и не прервали это действие. Я только с бубном вокруг него не танцевал — ну не взял я с собой бубен! — кристалл всё так же тупо и безуспешно пытался взять мой разум под контроль, и на этом всё. Не представляю, как природным удалось с ним договориться. Я сдался и просто взял пару образцов его, так сказать, тканей… или вещества, из которого он состоит, и отправился обратный путь.

От прострации, навалившейся, когда я окончательно осознал, что мои долги закрыты и я полностью свободен, не осталось и следа. Наоборот, меня обуяла жажда действий: хотелось побыстрее разобраться с этим заданием и покинуть Ньюхоум; добраться до поселения клана Кровавой травы, проверить как там Бобо и заняться делами клана, начать обживать свай дом, наконец!

Спешка, как это часто бывает, не довела до добра… Время ночных кошмаров застало меня на краю Песчаного каньона. На его дне появлялись рюксы — скорпионоподобные твари, опасные, как и любые порождения ночного кошмара. Лучше было бы дождаться окончания времени ночных кошмаров или заложить крюк и обойти каньон, но я решил не терять времени и пройти по его краю — рюксы ведь не покидают его пределы.

И… банально провалился: солидный кусок края каньона с грохотом отломился (видимо, склон выветрел, образуя карниз) и рухнул вниз, разваливаясь на куски, и я, конечно же, полетел вместе с ним. Я пытался оттолкнуться и отпрыгнуть с края, но только ускорил падение того куска, что был у меня под ногами.

Рюксов ничуть не смутило падение части стены — они вообще на него не отреагировали, но вот меня атаковали сразу. Я успел отбить клинком одно жало, уворачиваясь от клешней, но жало другого рюкса впилось мне в бедро.

«Внимание! Вы отравлены. Высокий уровень токсинов. Обнаружены вредоносные микроорганизмы», — порадовала меня «система».

Я выругался. Это ж надо было так вляпаться на равном месте! Взобраться обратно по склону каньона нечего и думать — стена состоит из песка и глины и будет просто осыпаться подо мной. Придётся прорываться через рюксов.

Мне только каким-то чудом удалось прорваться через каньон. О том, чтоб сражаться с рюксами, я и не думал — всех не перебьёшь, и твари очень крепкие. Я просто бежал, прыгал, уворачивался и отбивал жала и клешни. Но рюксам удалось достать меня ещё два раза. Дотянуть бы до Ньюхоума…

Кружилась голова, зрение сбоило, двоилось в глазах. Первый раз в этом мире меня рвало — не справляющийся с отравлением организм пытался очиститься всеми возможными способами. Возможности Изменённого тоже не безграничны, а яд рюксов двухкомпонентный и кроме крайне активных токсинов содержит микроорганизм наподобие вирусов, которые быстро плодятся в крови и те самые токсины вырабатывают.

«Система» заваливала меня паникующими сообщениями — как будто искусственный псевдоинтеллект тоже не хотел умирать вместе со мной. Я уже не бежал… брёл, с трудом переставляя ноги. А потом и полз.

Нет, не может всё кончится так… надо дотянуть… надо дотянуть, там помогут… только не так… так… глупо…

Эпилог

— Где я… и что со мной? — губы Александра с трудом шевелились, а сиплый голос был еле слышан.

Но пожилой и грузный мужчина в белом халате его услышал и ответил:

— Вы в палате интенсивной терапии городской больницы номер 3. Вы попали под машину, получили множество травм и три месяца находились в коме. Мы и не думали уже, что вам удастся из неё выйти.

В ответ Александр лишь глухо застонал и закрыл глаза…

На поправку Александр пошёл очень быстро, что отмечали и врачи, и родственники. Последние не могли нарадоваться, ведь они уже начали терять надежду на выздоровление своего близкого, и прогнозы врачей были неутешительны: «организм молодой и продолжает бороться за жизнь, но полученные им травмы… они просто не совместимы с жизнью».

И тут… всё изменилось! Как говорится, если пациент хочет жить — медицина тут бессильна! А то, что парень мрачен и неразговорчив, так это ж понятно — человеку столько пришлось пережить! Но вот сколько и чего на самом деле пришлось пережить Александру, они даже близко не представляли, а тот не спешил рассказывать о своей жизни Изменённого — понятно ведь, что всё это было просто бредом травмированного мозга. Но ведь каким реалистичным бредом! И помнил он всё в деталях… до мелочей…

Через месяц Александра выписали на амбулаторное лечение, но и дальше он скрупулёзно выполнял все предписания врачей, занимался лечебной физкультурой, выполняя, или даже перевыполняя (если разрешали врачи), норму упражнений.

И после окончания реабилитации продолжил фанатично укреплять своё тело. И не только физически: упражнения на развитие память, скорости реакции и многое другое. Родители поначалу радовались таким переменам в характере сына, но по прошествии некоторого времени это начало их даже пугать…

Вместо очень улыбчивого, добродушного и дружелюбного парня Сани они получили мрачного, целеустремлённого молодого человека Александра. И ещё… он больше не улыбался. Вообще.

— Сынок, ты бы сходил погулял, — мама, зайдя в комнату, застала Александра за чтением толстенной книги. — Погода на улице вон какая отличная стоит.

— Да, — чуть подумав сказал Александр. — Схожу.

И, закрыв книгу, пересел к компьютеру, открывая какое-то приложение. «Общая химия» — прочла мама на обложке книги.

— Что ты делаешь, Саня? — заинтересовалась она.

— Прокладываю маршрут прогулки. Думаю, семи километров на сегодня будет достаточно…

И в этом был весь её так изменившийся сын…

Истерично заверещал звонок входной двери, и Александр оказался на ногах, хотя только что еще спал. Свет был тусклым и лился из непонятного источника, казалось, будто светился сам воздух — за окном царила непроглядная тьма. Александр понял, что это сон — вот и на ногах он оказался мгновенно. Он не вставал. Просто он лежал — и вот он уже в вертикальном положении. Во сне так часто бывает. Но дверной звонок не унимался и, пожав плечами, парень пошёл открывать дверь.