Восхождение язычника - Дмитрий Шимохин

вот четвертый худой старик, был почти целый и с интересом поглядывал на все вокруг. На его лице не было бороды, а была четырехдневная щетина, одним этим фактом он привлекал к себе внимание, а еще он был почти без одежды, только какая-то тряпка, закрывающая его срам. И он был без шрамов, что тоже весьма удивительно для этого времени.

— Это ваши люди, — я кивнул на сидящих поодаль.

— Да, трое наши, — ответил мне брат.

— Погоди, дядька говорил же, что вас четверо было.

— Так Ратил умер почти сразу.

— А четвертый тогда кто?

— О, его к нам в холодную на четвертый день спустили, он странный, по-нашему не понимает. Я думал, грек какой, так и греческого не знает. Я по-разному с ним пытался говорить, каких только слов ни нахватаешься в торговых делах. Бесполезно, не понимает. Но зато он за нами ухаживал и помогал, вроде как даже песни пел, только я ни слова не понял, хочу его забрать с собой, он здесь чужой.

А дальше все завертелось, я занялся лечением и спасением жизней соплеменников. А остальные собирали добычу побогаче. Дядька Беляй был счастлив, ведь его сын жив. Так до кучи еще и монеты свои вернул и янтаря набрал в местных сусеках.

А мальчишка-пруссак, как оказалось, был сыном прежнего старосты, с которым дядька по весне сговорился, дядьку узнала мать мальчика, вот такой выверт вышел. Его и семью забрали с собой, как и чудного мужчину, который не понимал нашей речи и речи окружающих.

Добычи много набрали. И в полон набрали достаточно много молодых и красивых девок и ремесленников разных. Специалисты в своем деле всегда пригодятся, их или у себя можно оставить, или на торг отвести да продать дорого, ценились они.

А насилие было, портили девок. Но главное, никто не убивал просто так и не разбивал головы младенцев о стены домов. А то я наслышан о делах немцев, которые, когда брали на меч поселки ободритов, частенько так любили развлекаться.

И после того, как мы ушли, поселок остался жить, да, пострадал, да, пограбили. Но он жив, его не вырезали под корень и в нем остались жить люди, пройдет с десяток лет, и он восстановится.

А мы направились обратно домой на груженых кораблях, полных добычи.

Со щитом, а не на щите.

И буквально за день до прихода в родной град от берега к нам двинулась лодка. Мужик кричал и махал руками, пытаясь привлечь наше внимание. Сначала отец хотел пройти мимо, но ему стало интересно и любопытно, чего от нас хотят.

И когда мы его затащили в лодку, я его узнал, он был из храмовой стражи.

Запыхавшись, через силу он прохрипел:

— В граде вас ждут, опасно возвращаться.

Глава 19

— Чего? Ты чего такое говоришь, Вячко, белены объелся? — с недоверием смотрит на него отец.

— Путислав данов призвал, они возле града стоят, вас дожидаются.

Вот это новость! Она пыталась уложиться у меня в голове. А ведь Путислав — отец Иловая, моего закадычного дружка, которого я с испытания выпроводил. Странно, а ведь Иловай мне зимой не попадался на глаза, хотя должен был, да и новостей я о нем никаких не слышал, кроме того, что его Снежана подлечила.

А тем временем отец пришел в себя и начал раздавать команды:

— Труби в рог и правь к берегу, надо Вячко хорошо расспросить и совет держать.

— Так я не один вас ждал, а с Дубыней, боялись вас пропустить, вот вдвоем и караулили, он на берегу, забрать его надобно.

Прозвучал рог, привлекая внимание остальных кораблей, и наша ладья направилась к берегу, к месту, где дожидался Дубыня. Вслед за нами потянулись и остальные ладьи.

Когда все оказались на берегу и собрались вокруг Вячко и Дубыни, они начали рассказ:

— После того как вы отбыли, через пару дней рыбаки их и заметили, они чуть подальше встали — и встали-то хорошо, просто так не увидишь, словно им кто-то место показал, где укрыться можно. Да и заметили их чудом, сынок Ёрша в воду упал, отец его вытащил, да он померз весь, Ёрш и пошел к берегу костер жечь, пока сын не околел. А там даны стояли. Вот так их заметили. Ёрш к граду, там сына в охапку и к Рознегу, новость сказать и сына подлечить.

— Рознег и собрал вече. В граде ворота закрыли, и все начали вооружаться и готовиться. Сами же знаете, не село какое-то, все крепко поставлено, забили в набат, так народ, все побросав, с оружием и прибыл. В том числе и Путислав с родичами, не знал, видать, еще, что гости его заморские прибыли, — Вячко грустно ухмыльнулся, а Дубыня только кивал, не перебивая товарища.

— Отправили бывалых охотников на гостей заморских посмотреть да послушать, те за ними и понаблюдали. Да и рассказали все. Даны лагерь начали ставить и сидели тихо, словно их нет. Вот только у охотников глаз наметанный, увидели там знакомые рожи, родичей Путислава. Брат его там младший был, Ростих, и сын Иловай, который испытание не прошел, да пальцы теперича у него на руке не гнутся. Вот такие дела, Путислава испрашивать начали. Он сначала отнекивался, а потом, как пригрозили пыткой ему и всем его родичам в граде, признался, что он их позвал, это его гости. Распря у него с вами, — и Вячко внимательно посмотрел на Колояра, а после взглядом прошелся по отцу, Беляю и мне с братьями, Горисветом и Володаром. Мол, житья не даете и роздыху нет, вот он их и позвал. Его прям там чуть не удавили, за то что он этих разбойников зазвал. Но после порешили, что это ваша распря с ним, так что вы и разбирайтесь, и погнали его и всю его родню из города.

Вячко замолчал ненадолго, а после продолжил:

— А город с тех пор шумит, успокоиться не может, многие так и выступают, что это ваша распря и не след туда лезть. А остальные взяли сторону Путислава, мол,