Третий шимпанзе - Джаред Даймонд

И все же ни один из этих потенциальных дятлов так и не занял места в дятловой нише. Ни один из них не умеет продалбливать живые стволы. На многих достаточно просто взглянуть, чтобы понять, что им не справиться с этой задачей; я помню, как наблюдал черногорлого медососа, который пытался запрыгнуть на ствол дерева и раз за разом падал. Среди всех «претендентов на нишу дятлов» лучше всех проделывают отверстия в мертвых стволах сережчатые толстоголовки и полосатый кускус, но оба вида достаточно редки и, судя по всему, им не слишком хорошо удается прокормиться, добывая пищу таким образом. Ничуть не больших успехов достигли псевдодятлы Новой Зеландии и Мадагаскара. Итог конвергентной эволюции в этой ситуации оказался удивительным: наиболее успешным «претендентом» на нишу дятлов на Мадагаскаре также оказалось млекопитающее — примат ай-ай, или мадагаскарская руконожка, которая добывает себе пищу аналогично полосатому кускусу, только удлинен у нее не четвертый, а третий палец. Но так же, как и в Австралии/Новой Гвинее, ни один из «претендентов» в Новой Зеландии или на Мадагаскаре не умеет долбить ходы в стволах живых деревьев.

Следовательно, в отсутствие дятлов многие делают попытки, но никому не удается добиться успеха. Ниша дятлов вопиюще пуста на тех территориях, куда не добрались сами дятлы. Если бы дятлы не появились однажды в Америке или в Старом Свете, эта замечательная ниша так и осталась бы вопиюще незанятой по всей Земле, точно так же, как осталась она пустой в Австралии/ Новой Гвинее, Новой Зеландии и Мадагаскаре.

Я столь подробно рассуждаю о дятлах, чтобы продемонстрировать, что конвергенция не универсальна и что не все возможности оказываются реализованными. Я мог бы проиллюстрировать ту же мысль и другими, не менее убедительными примерами. Наиболее доступные для животных растения содержат большое количество клетчатки. Но все же ни у одного из высших животных не начал вырабатываться фермент, позволяющий переваривать клетчатку, — в этом они полагаются на помощь микробов, населяющих их кишечник. Среди растительноядных никто не достиг таких успехов в переваривании пищи как жвачные, например, коровы. Вспомним и вопрос о самостоятельном выращивании пищи, который я рассматривал в десятой главе: может показаться, что оно несет животному несомненные выгоды, но лишь немногие животные занимались этим непростым делом: человек культивирует сельское хозяйство в течение 10 000 лет, а до него это делали только муравьи-листорезы и родственные им виды, а также несколько других видов насекомых, выращивающих грибы или ухаживающих за домашними животными — дойными тлями.

Таким образом оказывается, что невероятно трудно выработать даже такие явно полезные приспособления, как возможность долбить дерево, успешно переваривать клетчатку или выращивать для себя пищу. Радио в намного меньшей степени позволяют удовлетворять чьи-либо потребности в еде, и его появление кажется намного менее вероятным. Не является ли тот факт, что человек изобрел радио, лишь счастливой случайностью, которая вряд ли могла произойти на какой-либо другой планете?

Давайте задумаемся о том, насколько неизбежным было это изобретение, не забывая о тех фактах из области биологии, которые мы обсудили. Если бы производство радиотехники было подобно долблению ствола с помощью клюва, у некоторых видов могли бы появиться отдельные элементы целого комплекса навыков, либо умения оставались бы несовершенными, и только один вид смог бы обрести весь комплекс необходимых особенностей. Например, мы могли бы обнаружить, что индейки собирают радиопередатчики, но не умеют делать приемники, а кенгуру, напротив, — только приемники, а не передатчики. В окаменелостях обнаруживались бы свидетельства того, что десятки вымерших ныне животных в течение последних полумиллиарда лет ставили опыты в области металлообработки и создавали все более сложные электросхемы, в результате чего электрические тостеры были созданы в триасовом периоде, ловушки для крыс, работающие от батареек, — в олигоценовом, и, наконец, радио появилось в голоцене. В окаменелостях мы увидели бы 5-ваттные радиопередатчики, собранные трилобитами, 200-ваттные передатчики лежали бы среди костей последних динозавров, а 500-ваттные прославили бы саблезубых тигров, и наконец люди бы просто довели мощность выходного сигнала до уровня, позволяющего его передавать в космос.

Но ничего подобного не случилось. Ни в окаменелостях, ни у современных животных, — даже у наших ближайших родственников, обыкновенных и карликовых шимпанзе, — не было и нет ничего, что можно было бы считать отдаленным предшественником радио. Полезно в этом отношении учесть и историю человека. Ни австралопитеки, ни ранний Homo sapiens не собирали радиоприборы. Совсем недавно, всего 150 лет назад, у современных Homo sapiens не было даже понятийной базы, на основе которой можно создать радио. Первые практические опыты начались только примерно в 1888 году; прошло менее 100 лет с тех пор, как Маркони создал первый радиопередатчик, сигнал которого распространялся на расстоянии всего одной мили; а к другим звездам мы до сих пор не посылаем сигналов, хотя проведенный в 1974 году в Аресибо эксперимент можно считать первой попыткой.

В начале этой главы я упоминал, что существование радио на одной из известных нам планет поначалу склоняло к мысли о большой вероятности того, что на других планетах также создано радио. В действительности внимательное рассмотрение истории Земли подталкивает как раз к противоположному выводу: вероятность того, что здесь будет создано радио, была крайне невелика. Лишь у одного из миллиардов видов, существующих и существовавших на Земле, проявилась какая-то склонность к созданию радио, и то — в первые 69 999 из 70 000 частей своей семимиллионной истории ничем подобным этот вид не занимался. Гость из внешнего космоса, прибудь он на Землю в сравнительно недавнем прошлом, например, в 1800 году, наверняка исключил бы всякую возможность создания радио на нашей планете.

Вы можете возразить, что я слишком строго подхожу к поискам предвестников радио, тогда как в действительности следует обратить внимание лишь на два качества, необходимых для создания радиотехники, а именно, на интеллект и сноровку в работе. Ситуация в этой области не вызывает особого оптимизма. Исходя из очень недавнего эволюционного опыта нашего собственного вида, мы высокомерно подразумеваем, что интеллект и сноровка являются лучшими путями к мировому господству и так или иначе выработались бы в результате эволюции. Снова задумайтесь о той цитате из «Британники»: «Сложно представить себе такую эволюцию живого на иной планете, которая не привела бы к появлению разумной жизни». Земная история вновь подводит нас к прямо противоположному выводу. В действительности лишь у совсем небольшого числа животных на Земле проявляются особенный интеллект или сноровка. Ни одно животное даже не приближается к нам по уровню развития любого из этих качеств; у тех же, кто в некоторой степени обладает одним из них (ум у дельфинов, ловкость у пауков) другое отсутствует; а единственный вид, который в некоторой, небольшой степени отличается умом и ловкостью (обычные и карликовые шимпанзе), особых успехов не добился. По-настоящему успешными на Земле оказываются тупые, не обладающие хваткой крысы и тараканы, обнаружившие в наше время лучшие способы добывать себе средства к существованию.

Нам осталось рассмотреть последнюю переменную в уравнении Дрейка, чтобы подсчитать возможное число цивилизаций, способных поддержать межзвездные контакты с помощью радиосвязи. Эта переменная — срок существования такой цивилизации. Разум и сноровка, необходимые для производства радиотехники, используются также и для других целей, для деятельности, которая отличает наш вид в течение намного большего времени, чем существует радио, — а именно, для создания оружия массового уничтожения и средств разрушения окружающей среды, и этой теме будут посвящены оставшиеся главы моей книги. Мы добились таких больших успехов в обоих этих направлениях, что наша цивилизация начинает постепенно «свариваться» в собственном соку. Возможно, нам не суждена такая роскошь, как возможность свариться медленно. Полдюжины стран располагают средствами обеспечить быстрый конец всем и сразу, а многие другие страны стремятся обзавестись тем же арсеналом. В прошлом в некоторых странах, обладающих ядерным оружием, попадались правители, которые действовали настолько неразумно, что у нас есть повод задуматься, насколько долго еще просуществует на Земле радио.

То, что мы вообще изобрели радио, было счастливой случайностью, и вероятность подобного события крайне невелика, и так же случайно вышло, что эта технология была разработана раньше той, которая приведет нас к гибели — либо медленно сварит, либо прикончит одним ударом. История Земли дает мало надежд на то, что где-нибудь еще во Вселенной есть цивилизации, создавшие радиосвязь; кроме того, она же наводит на мысль о том, что даже если они существуют, их ожидает весьма близкий конец.