Отряд - Алексей Евтушенко

– Не откажемся ни оттого, ни от другого, – вежливо улыбнулся Велга. – Сигареты у нас кончились, а вкус кофе я давно успел забыть.

– Хорошо, – кивнул хозяин кабинета, снял телефонную трубку и коротко приказал принести кофе и сигареты для всех. – Вы, вероятно, голодны, но с этим придется подождать. У нас мало времени, а дел, наоборот, много. Впрочем, как всегда. Как я понял, вы прибыли с другой планеты, но вы земляне, так?

– Не все, – подал голос Карсс. – Я – сварог. Старший советник Карсс, к вашим услугам. Позвольте вам представить Ее Высочество принцессу Стану, единственную дочь нашего Императора и наследницу престола.

Принцесса Стана поднялась со стула и, грациозно наклонив голову, встретилась своими серыми глазами с синими глазами Герцога, который тоже поднялся со своего места.

– Я польщен, Ваше Высочество, – поклонился Герцог. – Прошу меня извинить за причиненные временные неудобства, но война есть война. Итак, я хотел бы по возможности коротко услышать всю историю. Может быть, вы, советник?

Теперь пришлось рассказывать Карссу. Впрочем, его рассказ не занял много времени: Карсс постарался быть предельно лаконичным, не упуская при этом главного.

– Фантастика! – воскликнул Герцог, когда сварог закончил. – Вы будете смеяться, но я вам верю! Во-первых, потому что абсолютно доверяю Юрию Алексеевичу Холоду, а во-вторых, именно потому, что ваша история слишком невероятна для того, чтобы быть ложью. Будь вы шпионами Секретаря, вы легко могли бы воспользоваться гораздо, более удобоваримой легендой. А тут… Прямо оторопь берет! Командир Рабоче-Крестьянской Красной Армии и обер-лейтенант вермахта сражаются рука об руку вместе со своими бойцами против общего врага? Невероятно. Опять же меня убеждает в вашей правдивости язык, на котором вы говорили. Одежду, снаряжение и эти… аварийные капсулы, да?

– Модули, – подсказал Карсс.

– Да, модули. Их можно… э-э… скажем так, сделать и в наших условиях, на Земле. Даже этот ваш чудо-переводчик на шее можно сделать. В конце концов, технологии наши перед самым концом света достигли больших высот. Можно также сшить немецкую и советскую форму, разыскать старинное оружие, и даже в хорошем состоянии. И даже немцев настоящих можно пригласить для подобного спектакля! Хотя я совершенно не представляю, зачем кому бы то ни было потребовалось придумывать столько сложностей лишь для того, чтобы меня обмануть, – я ведь и так очень доверчивый. Но, повторяю, теоретически все это возможно. Одно невозможно. Подделать язык. Видите ли, я лингвист и немного в этом разбираюсь. Вы действительно говорили на языке, аналога которому нет на планете Земля. М-да, вот уж не думал, что встреча с братьями по разуму состоится именно таким образом! Даже как-то неловко, честное слово.

– Ничего, – успокоил его Карсс. – Мы рады, что вы нам верите. Это сейчас главное.

– А уж как я рад… Однако где же кофе? А вот и он.

Вошел ординарец с подносом, и аромат свежесваренного кофе напомнил всем, что жизнь, несмотря ни на что, прекрасна и продолжается.

Некоторое время все молча наслаждались напитком – сварен кофе был умело и вкусно. Вместе с кофе ординарец принес и простые сигареты без фильтра.

– Это из табака, выращенного нами в прошлом году, – объявил Герцог. – Сейчас становится все труднее и труднее искать склады, в которых сохранились бы пригодные к употреблению продукты и товары, произведенные до конца света. Практически все или уже использовано, или разграблено. Многое испортилось. Кофе, слава богу, еще есть, но, когда он кончится, придется обходиться без него или налаживать торговые связи с теми, кто его выращивает. Вообще практически все нужно налаживать и восстанавливать, если мы хотим, чтобы цивилизация продолжала существовать, а не выродилась в кровавый бандитский хаос или не превратилась в не менее кровавый фашистский или коммунистический порядок. – Он помолчал, докурил сигарету и спросил, ни к кому конкретно не обращаясь: – Юрий Алексеевич объяснил вам положение дел?

– В общих чертах, – кивнул Велга.

– Хорошо… Меня, кстати, зовут Степан Игнатьевич Минин (хорошая фамилия, правда?), но все обращаются почему-то просто Герцог. Не помню уж, с чего это началось, честно говоря. Кажется, кому-то когда-то проболтался по пьянке, что среди предков по матери у меня был один французский герцог. Во всяком случае, так утверждала моя мама. Впрочем, сейчас в ходу клички, особенно среди лидеров, а я, как вы уже, верно, заметили, лидер. Так вот. Скажу прямо. Мне… то есть нам нужна помощь. Прямо же и спрошу: вы готовы помочь?

– Смотря в чем, – пожал плечами Дитц. – Кстати, я тоже хотел спросить. Вы не знаете, что сейчас делается в Германии?

– Насколько я знаю, в Германии, как, впрочем, и во всей Европе, сейчас такой же бардак, что и у нас. Возможно, даже больший, так как мы, русские, все-таки к упомянутому бардаку более привычны. Без бардака нам даже как-то жить неуютно становится. Не хватает сразу чего-то. Подробнее о Германии можно узнать у нашего руководителя внешней разведки – я вас позже познакомлю. А, насчет помощи… Я готовил экспедицию на Южный Урал с целью уничтожения обнаруженного нами ядерного оружия. Тем более что на этой территории в данный момент вообще отсутствует какая бы то ни была власть.

Готовил тщательно. Основная проблема, как всегда, заключалась в людях. Нужны были специалисты. Как по ядерному оружию, так и по спецоперациям подобного рода. Армию туда я послать не могу. Во-первых, потому что у меня не хватает людей, способных сражаться, а во-вторых, пришлось бы идти через земли, контролируемые Секретарем, а это уже означает самую настоящую войну. То, что у нас сейчас, миром тоже не назовешь, но все-таки… В общем, я таких людей нашел. Пятнадцать человек. Двое инженеров-атомщиков и тринадцать бой-цов. Бывшие спецназовцы и десантники. Люди уже совсем взрослые, имевшие опыт боев еще до конца света и прошедшие в свое время отличную подготовку. И вот теперь они все погибли.

– Как?! – вскричал Юрий Алексеевич.

– Вот так, Юра. Мне неведомо, где Секретарь раздобыл "МиГи" и керосин, а главное – летчиков, способных эти "МиГи" поднять в воздух, но сегодня на рассвете, когда по всему городу уже несколько часов шел бой, его авиация в составе трех "МиГ-25" совершила налет на склады ГСМ, автопарк, парк боевой техники и учебный лагерь. Материальные потери довольно велики, но это все восстановимо. Хуже другое. Пара-тройка ракет, как специально (а может, и специально – контрразведка разбирается), попала в казарму, где как раз и находились в это время мои люди, которым я категорически запретил вступать в бой и приказал оставаться на месте. Лучше бы они… но кто знал?! В общем, погибли все. Там еще и какая-то взрывчатка оказалась, которая, разумеется, сдетонировала. В результате мы имеем груду развалин и обгорелые трупы. Самое серьезное заключается в том, что Секретарь – я в этом уверен – специально совершил этот беспрецедентный ночной налет и положил кучу народа, чтобы отвлечь нас от Южного Урала. Ему необходимы эти ракеты! И он своего добился. На подготовку следующей экспедиции нужно время, которого у нас уже нет.

– И вы хотите, – подняв белесые брови, догадался Хельмут, – заменить погибших нами? Но мы не разбираемся в ядерном оружии.

– А вам и не нужно, – поспешно ответил Герцог. – У меня в резерве есть еще один человек, который разбирается. И этот человек жив. Да вот он тут с нами сидит! Это Холод Юрий Алексеевич.

Все посмотрели на Юрия Алексеевича, и он смущенно пожал плечами, как бы желая сказать: "Извините, но так уж получилось".

– Я не очень понимаю, господин обер-лейтенант, – громко сказал пулеметчик Рудольф Майер, – зачем нам ввязываться в чужую драку? Может, лучше потопаем домой? Что-то устал я воевать, да и умирать неохота после всего пережитого. А дело это, чувствую, гиблое.

– Подожди, Руди, – остановил его Дитц. – Действительно, Герцог, что вы можете предложить нам, немцам? Лейтенант Велга и его люди находятся на родине, и я их пойму, если они согласятся. Но мы-то не в Германии! Это не наша земля.

– Я мог бы вам ответить, господин обер-лейтенант, что сейчас наступил момент, когда вся земля общая. На самом деле так и должно быть всегда, когда земля общая и не принадлежит никому, но только мы этого не осознавали. Сейчас, после конца света, начинаем осознавать, хотя все равно пока еще плохо. Но вы, боюсь, меня не поймете. Не поймете, пока сами не поживете здесь, на родной планете, с годик-другой. А отвечу я вам вот что. Мир, несмотря ни на что, по-прежнему тесен. Помогите нам, и, возможно, наступит момент, когда вам потребуется наша помощь. Я не имею в виду помощь в том, чтобы добраться до Германии, – мы вам в любом случае ее окажем. Нет. Просто вы будете знать, что в России у вас есть должники, а долг, как говорим мы, русские, платежом красен. Мало ли что может случиться в дальнейшем? Подумайте, господин Дитц, и вы, господа, тоже подумайте. Но думайте быстро, потому что, повторяю, времени у нас мало.