Героин - Михаил Маковецкий

— Вы хотите сделать мне приятное, Капитан, или говорите правду?

— Слово офицера!

— Вы меня расстроили старика, даже слезы на глазах выступили. Но успехи моей Тамары в изучении русского языка не единственное обстоятельство, которое меня радует во всей этой истории. Когда человек думает, что решается что-то для него жизненно важное, ему всегда трудно усидеть на месте. И он часто совершает движения, которые могут быть совершенно бессмысленными и даже вредными для достижения его цели, но дают выход напряжению. В данном случае Олигарх поддался этому настроению, что вселяет надежду на то, что он и в дальнейшем не утеряет природной живости характера и продолжит делать глупости.

— Тут я с вами вынужден согласиться. Природная живость характера Олигарха, которая переходит в крайнюю подвижность, когда дело принимает эротический оборот, до добра его не доведет. Я ему неоднократно пытался это объяснить, но парень явно не понимает.

— Ну-ну.

— Да, когда мои ромалы говорили мне, что переднюю часть Жигулей пожилого следователя украшает чёрная надставка с огромным влагалищем спереди, которое на зиму закрывается картонкой, дабы двигатель не сдуло в салон, я не верила. А, оказывается, это была святая правда.

— Не нагнетай, старая. Едем же, значит нормальная у меня машина. Я к ней прикипел за эти годы, полюбил как родную, даже усовершенствования в конструкцию внес.

— Да, я вижу. Проволочка, которая держит бампер и радиатор, просто вечная. Сколько я тебя знаю, она тут всегда была.

— А что? Дерзкая конструктивная находка, между прочим. Должна поступить в серию.

— А еще помню, с рождения твоя машина была украшена декоративными порогами. Где они сейчас?

— А черт их знает, давно это было.

— А вот зеркала ты, пожилой следователь, заменил, молодец. До того, как были заменены зеркала, штатные, если мне память не изменяет, держались только на молитвах водителя.

— Не было никаких молитв. Я атеист.

— «Атеист» говоришь, а в коммунизм верил. Ну да Бог с тобой. Ты мне лучше скажи, где такие запахи находишь? Твои дезодоранты и освежители постоянно вводят меня в замешательство.

— Слушай, Гизелла, тебе 72 года, оставь в покое мои запахи. Расскажи лучше, что у вас там, в цыганском поселке, за траурный погром состоялся?

— А что рассказывать, погром как погром. Похороны у нас были, хороший человек умер. Люди пришли в последний путь проводить. Вдруг подростки бритые налетели с прутьями металлическими. Обколотые нашим же героином отморозки. Людей бить начали.

— Сильно побили?

— Девочке шести лет железным прутом голову пробили, а так ничего страшного.

— И что с девочкой?

— А что с девочкой? Хороним сегодня.

— И что делать будете?

— А что делать? Ничего.

— Как это «ничего»? Тебя что, стоя рожали? Сразу при рождении об цементный пол темечком ушибли? Заявление в милицию хоть напишите, пресса там, еще чего. И Родина-мать вас не забудет.

— Мы цыгане. Родина нам не мать, а мачеха максимально. Девочку убили, всего делов. В России ежегодно от преступных посягательств погибает в среднем 65 тысяч человек. Убивают по 180 человек в день! И это я, Рамадановская-Рюмина, Гизелла, руководительница цыганской мафии, должна рассказывать пожилому следователю?

— Да ты чего пургу гонишь, Гизелла!? Это же не просто бытовуха. Погромы на Руси не каждый день встречаются.

— Хм. Кому не дано побеждать в бою, чтение любой газеты начинают с поиска некролога на первой странице. И я такой раньше была. А теперь «Сковскую правду» до дыр зачитываю, оторваться не могу. Вот, к примеру, газета пишет: «Депутаты муниципалитета Скова в ходе обсуждения городской программы борьбы с незаконным оборотом наркотиков снова предложили депортировать цыган. Депутат Олигарх сообщил нашему корреспонденту, что если начнутся массовые волнения против цыган, ему придется быть там рядом с моими избирателями. Должно происходить жесткое силовое воздействие со стороны правоохранительных органов на цыган, которые незаконно проживают в Скове и торгуют наркотиками. Депутат Олигарх пояснил так же, что только 177 цыган постоянно зарегистрированы в Скове, еще 200 семей имеют временную регистрацию. А без прописки в городе живут еще 2 тысячи цыган». «Хочется быть терпимым ко всем нациям, но кто будет терпимо относиться к нам, русскому народу, коренным жителям. А вот цыгане — это гости, причем во многих случаях, непрошенные. Покупают наркотики в основном русские, цвет нашей нации, которой становится все меньше и меньше. Почему мы не можем депортировать нелегальных мигрантов, как американцы высылают мексиканцев, на место прежнего жительства? А если нет документов, то надо подержать мигранта в СИЗО, чтобы он вспомнил, откуда взялся. В России нет ксенофобии, просто мы не должны видеть на улицах города людей, которые торгуют наркотиками. Это в Чехии цыган не считают за людей, не пускают их в ресторан наряду с собаками, а у нас такого нет», — напоминает в заключении «Сковская правда» в редакционной статье.

— Гизелла, на старости лет газеты читать начала? Всей правды там все равно не пишут. А тебе всю правду знать надо, ты за людей отвечаешь.

— Потому и на встречу с тобой пришла, мусор проклятый. Где вы были, когда… Останови машину и говори, зачем звал.

— Гизелла, я этот вопрос с Капитаном обговорил. — С Капитаном обговорил? А грешным делом думала, что Капитан — это ты.

— Нет, я пожилой следователь, и никто больше. А Капитан, знаешь кто? Из ваших, мент. При Олигархе состоит.

— Правильно. Вчера я говорил с Капитаном, но считай, что я говорил Олигархом. Расклад такой. Ты сейчас сдаешь мне всех, кто в цыганском поселке при наркотиках состоит. Дети, которые торгуют наркотиками, и которых мы задерживаем и отпускаем из-за малолетства, меня не интересуют, как ты понимаешь. Меня интересуют те, кто за ними стоит. Думаю, это не больше десяти человек.

— Я не могу своих людей сдавать.

— Ты перед кем паясничаешь, Гизелла? Певица ты подстольная!

— Старая, забываться стала. Так почем я их сдать должна?

— Сколько их?

— Семеро.

— Семь человек. А в цыганском поселке живет минимум тысячи две. Мое предложение такое. Я сажаю всю цыганскую бригаду торговцев наркотиков. Олигарх не просто затыкается. В интервью «Сковской правде» он заявляет следующее: «Обо мне распространятся порочащие меня слухи и приписывая мне экстремистские высказывания. В частности, относительно цыган, обвиняя их в торговле наркотиками. По этому поводу могу сообщить следующее. Наркотики продают не только цыгане, но и русские. Цыгане являются гражданами России, их нельзя никуда депортировать».

— Да мне плевать на это. Пусть пишут, что хотят.

— Не перебивай меня, Гизелла. Члены комиссии по законности и правопорядку собираются включать пункт о депортации цыган в программу борьбы с наркоторговлей. Ты поняла?

— Да вы звери, господа! Уроды генетические. Спорить с такими бесполезно. Только дустом.

— Выплеснула и полегчало! А теперь поговорим серьезно. Дуста на всех не напасешься. Но того, кто девочку металлическим прутом по голове ударил, я, скорее всего, найду. Не обещаю, что скоро, но найду.

— Мне отдашь?

— Нет. Но под статью подведу. Кроме того, Олигарх пункт о депортации цыган снимет как неприемлемый в правовом государстве. «В дни сомнений и тягостных раздумий о судьбах Родины… Экстремизм был, и всегда останется для меня синоним стяжательства и вероломства… Люди с весьма ограниченным чувством патриотической ответственности…» И так далее, и в том же духе. Классический репертуар государственные деятеля полутяжелого веса. Я, со своей стороны, доложу следующее. Правоохранительные органы продолжают внимательно отслеживать деятельность криминальных элементов в среде цыган. Результаты налицо — в результате выявления сбытчиков наркотиков в среде лиц цыганской национальности было задержано семь наркоторговцев. Таким образом, сеть наркоторговцем в цыганском поселке, деятельность которой длительное время вызывала законное негодование общественности, полностью разгромлена. Все болото осушили шутя. Тут — чистое дело, патриотический всплеск, это нам только давай, особенно за казенный счет! И начальство сразу начнет выговариваться. Не выбирая слов, но в положительном смысле. А на редактора «Сковской правды» зла, Гизелла, не держи. Его задача устраивать пиар и подбрасывать различные воспламеняющиеся изречения.

— Абсолютный лубок. Ты, пожилой следователь, сам себе шпрехшталмейстер, как я погляжу. Моцарт нашего времени. И Олигарх хорош. В припадках ревности девушка трижды меняла пол — психиатры бессильны. Но я подумаю.

— А чего тут думать? Они что, наркотики только русским продают? Или ромалы только пиво пьют?