Пуритане - Джек Кавано

Дженни замялась. Впервые с тех пор, как она сказала, что верит ему, она не спешила отвечать.

— Раньше проводились тайные встречи, где обсуждались памфлеты Джастина и все такое, — сказал Энди. — Это тайна? Поэтому ты не хочешь мне говорить?

Дженни кивнула.

— Мне о них никто не рассказывает. Но у Джеймса Купера длинный язык.

Услышав о Джеймсе, Энди поморщился. Вопрос, что он делал в доме Мэтьюзов, так и остался без ответа. Но сейчас незачем обсуждать это.

— Ладно, как знаешь, — сказал Энди.

Несколько жителей Эденфорда тайно встречались в доме старого Сайреса Фермана. Среди них были ветераны, такие, как Дэвид Купер и Чарльз Мэнли, и новички, к которым принадлежал Джеймс Купер. После ареста викария и конфискации сапожной мастерской собираться у Дэвида Купера было нельзя. Дженни не знала, о чем говорили на этих встречах, но туда приглашали только заслуживающих доверия пуритан. В Эденфорде их осталось немного. Опустив шторы, десять мужчин вполголоса беседовали при свете свечи.

В дверь кто-то негромко постучал. Все застыли.

— Успокойтесь, друзья, — сказал старший Купер. — Стражники так не стучат, они врываются в дом без предупреждения. — Сайрес, открой, — попросил он хозяина дома.

Старик побрел к двери.

— Мисс Дженни? Что привело вас сюда в столь поздний час?

Сайрес Ферман открыл дверь. Она распахнулась шире, чем хотел хозяин, и в комнату вошли двое.

— Это опять ты! — Джеймс, сжимая кулаки, вскочил. Он был готов броситься на Энди.

Дженни заслонила собой юношу.

— Джеймс! — прикрикнул на него отец. — Это моя забота.

— Один раз я его уже отделал, и с удовольствием повторю это!

Старший Купер схватил сына за пояс, не давая ему накинуться на Энди.

— Ты избил его? Ты не рассказывал мне об этом. Ты просто сказал, что видел его. — Сапожник присмотрелся к Энди. Даже тусклый свет свечи не мог скрыть синяки и ссадины.

— Что тебе нужно? — угрюмо спросил он.

— Я должен вам кое-что передать.

— От кого?

— От Кристофера Мэтьюза.

— Думаю, тебе лучше уйти, — сказал сапожник. Теперь ему приходилось сдерживать двоих, себя и сына.

— Выслушайте его! — закричала Дженни. — Он говорит правду!

— Что ты наговорил девочке? — вскипел сапожник.

— Господин Купер! — закричала Дженни. — Не смейте говорить обо мне так, словно я безмозглая курица! Сначала я тоже не поверила Энди. Но он сказал мне одну вещь, которую мог узнать только от отца. Он говорит правду.

— Может быть, Мэтьюз признался им в чем-нибудь под пытками! — сказал Джеймс. — Я слышал, как заключенных истязают на дыбе, а их руки и ноги зажимают в тиски!

— Хватит, Джеймс!

— Дженни, ты уверена, что он не лжет? — спросил сапожник.

Дженни посмотрела на Энди.

— Да, — твердо произнесла она. — Я уверена.

— Так ты сказал, что Кристофер Мэтьюз просил нам что-то передать? — Сапожник повернулся к Энди.

— Да, вам нужно бежать из Англии.

Больше часа Энди рассказывал собравшимся о неудавшейся попытке устроить побег викария из Тауэра. Он поведал им и об ультиматуме епископа Лода, срок которого давно истек.

— Он опять врет! — закричал Джеймс Купер. — Один раз мы уже на это попались. Во второй раз не выйдет.

У Энди оставался лишь один способ убедить их.

— Подумайте сами, — сказал он, — разве я что-нибудь выиграл, придя сюда? Навредить вам больше, чем я уже это сделал, я не могу. Это было бы просто глупо.

До этого ему удалось убедить Нелл, и он надеялся, что разумные доводы заставят собравшихся поверить ему.

— Сейчас из всех вас только мне есть что терять.

Он знал, что ему не поверят сразу, и ему на самом деле не поверили.

— В вашем городе теперь работает новый осведомитель епископа.

Собравшиеся насторожились.

— Его зовут Элиот Веннер.

— В городе нет жителя с таким именем, — сказал Сайрес Ферман.

Энди описал своего бывшего наставника — буйная шевелюра и безумные глаза.

— Митчелл! — воскликнул Сайрес. Остальные закивали.

— Томас Митчелл, — сказал Сайрес.

— Его настоящее имя — Элиот Веннер, — поправил его Энди. — Он охотится за мной. Если он поймает меня, убьет. Шубала Элкинса убил он.

— Но чем ты докажешь, что не врешь? — Это был, конечно, Джеймс.

— Доверившись вам, я рискую. Теперь моя жизнь в ваших руках. Вам нужно всего лишь рассказать Элиоту, где я, и мне конец.

— Мысль неплохая! — засмеялся Джеймс.

Никто его не поддержал.

— Помолчи, Джеймс, — оборвал его отец, после чего обратился к Энди: — Я проверю твои слова. Если ты обманул нас, я тебя заставлю пожалеть об этом.

Энди кивнул.

Два дня Энди прятался в развалинах замка. Было решено, что все это время тайная комиссия будет заниматься проверкой его рассказа; молодой человек, в свою очередь, пообещал ни с кем не встречаться.

Энди читал Библию, молился и думал о Нелл. На второй день поздно вечером он незаметно пробрался в город и постучал в дверь Сайреса Фермана, не зная, что его ждет.

Дверь открылась, и его впустили внутрь. Там сидели те же люди, что и в прошлый раз. Джеймс смотрел на него все так же неприязненно, лица прочих ничего не выражали. Однако уже по первым словам Дэвида Купера он понял, как решилась его участь.

— Садись, сынок, — сказал сапожник.

«Сынок». В этом слове звучала теплота. К тому, кого хотят убить, так не обращаются.

Сапожник рассказал, как он намекнул Митчеллу (или Элиоту), что у северного моста он видел кого-то, очень похожего на Энди.

— Ты бы видел, как он вылупил глаза, — засмеялся Дэвид.

— Он и так лупоглазый! — вставил Сайрес.

— Нет, на сей раз он вылупил их по-настоящему, — усмехнулся Дэвид Купер. — Он схватил двух стражников, и они помчались к реке, как гончие, почуявшие енота.

Так как слова Энди подтвердились, ему решили рассказать, что обсуждается на собраниях в доме Сайреса Фермана. Оказывается, горожане планировали побег в Новый Свет. Энди узнал, что они пришли к лорду Честерфилду и сообщили ему о своем желании присоединиться к экспедиции Джона Винтропа. Честерфилд разгневался и приказал главному констеблю усилить охрану. Эденфордцев предупредили, что ни о каком отъезде не может быть и речи, пока они не выплатят штраф и корабельный налог.

— Это была просто отговорка, — объяснил Купер-старший. — Король решил, что обойдется без парламента. Карлу нужны деньги. И он их так или иначе раздобудет. Если бы не штраф и не корабельный налог, он придумал бы что-нибудь другое. Больше терпеть нельзя. К тому же мы умираем духовно. Мэтьюз говорил нам о земле, где мы сможем построить город, свободный от жестоких налогов и правил англиканской церкви. Бежать собираются десять семей. Думаю, с Божьей помощью мы сумеем добраться до Нового Света.

Они рассказали ему о своих планах. Джон Винтроп снарядил одиннадцать кораблей. Четыре из них отплывают из Саутгемптона в марте. Остальные семь последуют за ними месяц спустя. Второй караван судов, выйдя из Саутгемптона, зайдет в Плимут, где возьмет на борт колонистов из Девоншира и других западных графств.

— Лорд Честерфилд знает, когда отплывают корабли? — спросил Энди.

— К сожалению, да.

— Значит, в апреле он усилит охрану.

— Мы уже думали об этом, — сказал сапожник.

— Мне кажется, я знаю, как вам добраться до Нового Света, — произнес Энди.

— Очередной обман, — предупредил Джеймс.

— Что ж, мы слушаем тебя, сынок, — сказал сапожник, не обращая внимания на Джеймса.

— Сколько лошадей и повозок вам нужно, чтобы доехать до Плимута?

— У нас нет ни того, ни другого. Мы не богачи, Энди.

— Вы можете одолжить двух лошадей и две повозки? Нам нужны резвые и пугливые животные.

— Думаю, мы могли бы попросить пару лошадей у лорда Честерфилда. Можно сказать ему, что нам необходимо отвезти партию сержа в Эксетер.

— Отлично. Я знаю особый шифр, который нам пригодится. И еще. Мне понадобится помощь Джеймса. Нужно выполнить одну опасную работенку.

— Я займусь ею вместе с тобой? — спросил Джеймс.

— Да.

— Тогда ладно.

— Я знал, что ты согласишься, — сказал Энди.

И он изложил свой план. Участники встречи сочли его весьма рискованным, но приняли, так как другого выхода не было.

Собравшиеся покидали дом Сайреса Фермана по одному. Энди ушел предпоследним, перед Дэвидом Купером.

— Я глубоко раскаиваюсь в том, что в гибели Кристофера Мэтьюза есть и моя вина, — сказал Энди сапожнику. — Я знаю, как сильно он любил вас. Надеюсь, когда-нибудь вы сможете простить меня.

Могучей волосатой рукой сапожник дружески похлопал Энди по спине.

— И еще кое-что. Я не хотел говорить это при всех… У викария была еще одна просьба.