Обвиняется терроризм - Владимир Устинов

После кизлярских событий и захвата Первомайского Атгириеву было предъявлено обвинение в участии в вооруженной банде и совершенных ею преступлениях, терроризме, захвате заложников, разбойном завладении чужим имуществом.

Он, подобно Радуеву, свою вину не признал и категорично заявил, что себя бандитом не считает. Он если чем и руководил, то Шелковской «зоной ответственности».

Из его показаний следовало, что о прибытии Радуева в станицу Шелковская он узнал 8 января 1997 года. В тот же день его пригласили на совещание, в котором принимали участие Радуев и Исрапилов. Там же ему сообщили о наличии приказа Дудаева напасть на российский город и о том, что он (Атгириев) должен принять участие в этом нападении.

Атгириев собрал около 40 вооруженных человек и прибыл на административную границу Чечни и Дагестана, где ему предоставили автомашину «ЗИЛ-131» с оружием. Боевая задача состояла в том, чтобы доставить это оружие в город. Куда конкретно было необходимо доставить это оружие, он, понятно, тоже не знал. Маршрут был известен назначенному Радуевым проводнику. При объявлении Радуевым нападения на Кизляр он (Атгириев) не присутствовал. Точно так же не присутствовал он и при постановке задач командирам о захвате заложников, больничного комплекса, нападении на другие объекты. «Я — не я». Прием известный.

В пути машина сломалась, и ему пришлось, как он «деликатно» выразился, привлечь проезжающий транспорт. При этом автомобилей он не похищал и водителей в заложники не брал. Во всяком случае, он лично такой команды не давал, к силе и угрозам не прибегал. Водители сами оставались за рулем своих автомобилей.

Пулемет РПК и пистолет Макарова, а также боеприпасы к ним были его табельным оружием, выданным еще в 1994 году.

Обвинения в терроризме Атгириев отрицал, ибо взрывов, поджогов и иных действий, которые создавали бы опасность для жизни людей и причиняли бы имущественный ущерб, он не совершал. В цели и задачи операции Радуев его не посвящал. Заложников он не захватывал и не удерживал. Водителей захваченного транспорта он по прибытии в больницу Кизляра сразу отпустил. Все время нахождения в Кизляре он со своим отрядом провел в здании роддома. Приведенных туда 50 заложников он не удерживал. Они туда были приведены даже не его людьми. Так в чем же он виноват?

Что же касается бойцов из новосибирского отряда милиции, то они сами сложили оружие. В плен (все-таки в плен) они были захвачены не им и в его отсутствие. Находившиеся у милиционеров боеприпасы и оружие он не брал. Поэтому к хищению оружия отношения не имеет.

Кроме того, из показаний Атгириева следовало, что ни в Кизляре, ни в Первомайском с 9 по 18 января 1996 года он своего оружия не применил ни разу. Спрашивалось: зачем тогда с оружием он входил в Дагестан? А затем, чтобы «Совет полевых командиров Ичкерии» причислил его к «пантеону героев чеченского народа», а Аслан Масхадов после Хасавюртовских соглашений наградил его специальными «командирскими» часами.

Видимо, ему, как и Радуеву, тоже хотелось быть «во всем белом». Но, встав под радуевские знамена, Атгириев стал членом банды «в черном» со всеми вытекающими правовыми последствиями.

Все заявления Атгириева о защите независимости «Республики Ичкерия» — не более чем демагогия и обман. Лгал он и на следствии, и на суде откровенно и беззастенчиво: не посвящал, дескать, Радуев его в замысел операции. Нет, посвящал. Достаточно вспомнить, какой ответ получил Атгириев на свой уточняющий вопрос: «Мы идем воевать?» «Только воевать!» — без обиняков заявил ему Радуев. И Атгириев не мог пропустить мимо ушей этот дерзкий ответ. Разве после этого у него могли остаться какие-то сомнения относительно целей и характера предстоявших действий?! Знал Атгириев, чем придется заниматься. Знал и все понимал.

И когда у него сломалась машина, он и его группа, не раздумывая, применили оружие. Они остановили проезжающие автомобили, выкинули из кабин водителей и пассажиров, взяв их потом в качестве заложников. В суде он с иронической улыбкой убеждал: водители, мол, сами, добровольно остановились. За рулем остались тоже по своей воле. А по прибытии в Кизляр сразу взяли и уехали. Вот, оказывается, как все было просто.

Известная восточная мудрость гласит: «Не верь улыбке волка».

Потерпевшие Мамедов, Дурсунов, Алиев, Антоненко рассказали суду об истинных обстоятельствах разбойного завладения машинами, о том, как все произошло на самом деле. И им было не до улыбок…

Житель поселка Рыбалко Тамарилаев показал, что 9 января 1996 года на своем автобусе «ПАЗ-672» он выехал в город Кизляр. В районе второго моста через Старый Терек на проезжей части увидел стоящий автомобиль «ЗИЛ-131». При объезде ЗИЛа его остановили вооруженные боевики. Он попытался уехать, но один из боевиков сделал несколько выстрелов из автомата и попал в стекло автобуса. Когда он остановился, его вначале «порядком» избили, нанося удары прикладами, а потом под дулом автомата (именно — под дулом автомата) посадили за руль.

Боевики препроводили водителя в больницу, и там его удерживали под охраной среди других заложников. Самой техникой распоряжались уже боевики.

В качестве информации. Технических средств погибало много. Но хищение техники — дело другое, особое. На январь 1996 года стоимость похищенных в ходе разбойного нападения автомобилей составила: ПАЗ-672 — 38,1 млн, ГАЗ-53 — 27 млн, КАМАЗ — 128,6 млн рублей.

Но продолжим. По версии Атгириева, в Кизляре он не бесчинствовал. Будучи якобы непосвященным в детали нападения на город, он не знал вообще об идее Радуева захватить заложников. А когда увидел их в больнице, даже поругался с Салманом. Комментировать это не станем: свежо предание, да верится с трудом. Ворон ворону глаз не выклюет.

Проанализируем действия Атгириева и его группы в Кизляре. Бывший милиционер и он же заместитель Масхадова утверждал, что в знак протеста против действий Радуева по захвату в заложники гражданских лиц он ушел со своей группой в пустое здание роддома. Но зачем только? Известны показания медперсонала, рожениц и больных, находившихся тогда в родильном отделении. Они рассказывали, как бесцеремонно и грубо, под крики и автоматные очереди сбрасывали беременных женщин с коек и родильных столов. Как перепуганные до смерти матери без разбору, лишь бы спасти, хватали своих и чужих младенцев. Как женщин, раздетых, босиком, гнали в главный корпус больницы… Этого Атгириев, конечно, не видел?! Этого даже не могло быть! Но это было, было, было…

Теперь о другой логике мышления. Если Атгириев действительно был противником террористического акта, захвата и удержания заложников, кто и что мешало ему освободить их? Ведь Радуева не было рядом. В роддоме хозяйничал он, сам руководил действиями боевиков. Кто мешал ему освободить водителей и пассажиров захваченных его группой автомобилей? О стремлении Атгириева показать себя чуть ли не противником Радуева и, как следствие, уйти от ответственности за бандитское нападение, терроризм и удержание заложников говорят многие исследованные в суде факты и доказательства. И они — не в пользу Атгириева.

Для освобождения оказавшихся в руках террористов более двух тысяч горожан руководители Республики Дагестан предложили в заложники себя. Однако достигнутое соглашение боевиками было нарушено. Вместе с членами Правительства, депутатами, министрами республики боевики, при известных суду обстоятельствах, в момент отъезда из Кизляра прихватили еще почти 160 заложников. Их посадили в автобусы у окон.

Что помешало Атгириеву отказаться от дополнительных заложников в той ситуации? Почему, если он был против Радуева, не потребовал выполнения всех условий соглашения? Нет, он не был против. Он был с ним в одной банде.

Приведу выдержку из показаний только одного свидетеля, который передал боевикам гарантийное письмо Председателя Госсовета Дагестана Магомедова Магомедали Магомедовича и условия выезда из Кизляра. Это показания заместителя министра внутренних дел республики Омарова:

«…была достигнута договоренность, что боевиков будут сопровождать представители Правительства Дагестана, но при условии, что всех заложников освободят. Однако при посадке в автобусы каждый боевик стал выходить с заложником. Когда мы указали на нарушение условий, именно Атгириев стал возмущаться, что они не должны покидать Кизляр, пока не выведут войска из Чечни».

Вывод один: Атгириев захватывал и удерживал заложников, чтобы диктовать свои условия законным властям. Его утверждения о непричастности к захвату — несостоятельны и полностью опровергаются.

Опровергаются заявления Атгириева, помимо приведенных доказательств, и показаниями участников террористической операции. Все допрошенные участники банды, которые освобождены от ответственности по амнистии, подтвердили, что Атгириев находился среди них. Подтверждали этот факт и многочисленные видеозаписи, сделанные боевиками как в Кизляре, так и в Первомайском.