Князь Вяземский. Дилогия (СИ) - "Мархуз"

Начался период, названный Великой Турецкой войной, где Священная лига (Священная Римская империя, Речь Посполитая и Венецианская республика) всерьёз и надолго схватились с Османской империей. Россия, в новой версии Истории, пока оставалась нейтральной. Некий влиятельный князь (попаданец по воле судьбы) сознательно противостоял тому, чтобы русские проливали свою кровь ради расцвета Европы. Тем более, что он понимал и даже знал, чем всё кончится…

В сентябре начали возвращаться всякие, посланные куда подальше, экспедиции. Первым вернулся один старовер, которому и корабль наняли и денег с продовольствием дали, и инструментарием снабдили. Нашёл свой уголь на Груманте, вернулся и подписал староверский договор с властями на добычу и поставку минерального углерода. Пусть зарабатывает денюжку, коли исполнителен, честен и трудолюбив. Тем паче, и других старообрядцев в дело припашет. А значит и полный порядок будет в столь потребном деле. Как раз нашли куда толстую китовую кожу пристроить. Понаделали огромных мешков, чтобы загружать‑разгружать по пятьсот фунтов угля зараз. Лебёдками да журавлями вытаскивать из трюмов, грузить на повозки и отправлять индусам‑металлургам, коли им такой уголёк нужен для колдовства над железием‑чугунием, чтобы сталь получать.

Затем и географические геологи прибыли. Описали две незамерзающие бухты в Кольском фиорде и даже обозвали (как было рекомендовано Михайлой Алексееичем) Мурманской и Североморской. Первая – его старшецарскому величеству, вторая – верному соратнику.

– Миша, а где же людёв найдём, чтобы порты строить там? – сразу озаботился Иоанн Алексеевич, – и так каждый человек на счету.

– Не спеши, государь, главное, что знаем о них. А самими бухтами в будущем займёмся, когда силушку нарастим.

Вот так всегда, близок локоть, да не укусишь, коли зубов не хватает объять необъятное. Это в микроскопической Европе человек на человеке сидит, а в архангельских землях – великая пустошь в смысле населения. Территория поболе Франции или Испании, а двуногих прямоходящих кот наплакал. Навзрыд, аж завыл по‑волчьи от безысходности. Ну, когда же всего будет вдосталь, чтобы не жопничать и по пальцам не пересчитывать? Или Москва слишком огромные земли под себя подбирает, явно не по плечу? Небось брабантцы свой Брабант уже давно отбрабантили по самое не могу, освоив каждый квадратный миллиметр своей земли. А потом уже поздно было соседское завоёвывать и присоединять, так как тамошние тоже отбрабантились в своих палестинах.

В конце концов, ещё два вонючих фрегата возвернулись. Птичьим дерьмом затарились под самую завязку, аж почти тыщу тонн привезли. Одну тонну тут же перегрузили на повозки и отправили Августу Веберу на исследования, остальное всучили Гонсалвешу. Славный мичуринец уже доложился по возможностям полярно‑приполярной природы.

– Ваше величество, на севере лишь скотину имеет смысл разводить, потаты и овощи выращивать. Так что зерновые лишь в южной части, вверх по Двине можно сажать, хотя всё равно урожай низкий будет.

Вот всё «северное гуано» ему и отдали, снабдив стругами, чтобы закопал там, где нужно и больше не вонял на всю ивановскую. Сотню тонн передали португальцам и шведам с голландцами – нехай в своих краинах попробуют удобрять, вдруг сработает?

И всё бы хорошо кончилось, но нагадили англичане. Хотя, еврочеловеки утверждают, что «англичанка не гадит, а цивилизует». Сообщение о странной эскадре, заходящей в Белое море, примчалось на быстроходной шхуне и добралось в Архангельск. Естественно, что сработала заранее подготовленная заготовка (одна из двух). Атаковать действующий порт можно с двух направлений – через западную протоку в устье Двины и через восточную. Пирато‑наёмники не разобрались толком с географией и попёрлись к Северодвинску, посчитав его Архангельском. Десант высадили со шлюпок с севера Николо‑Карельского монастыря, а сами фрегаты потащились в протоку. И всё бы им удалось, но количество и качество пушек не учли. Полевые бабахалки смели часть десантников картечью, оставшиеся отморозки вышли на коронную «вяземскую» дистанцию и заполучили залп из трёхсот ручных пищалей «тигрят», сопровождаемый стрелами и болтами дружинников князя Мышецкого. Те, кто выжил, предпочли сдаться, понимая что сбежать не удастся, а пушки уже перезаряжают.

Эскадра, входя в протоку кильватерным строем, немедля подверглась расстрелу орудиями береговой обороны, заблаговременно пристрелявшими акваторию ещё в июле‑августе. Тут и португальский галеон появился вместе с парочкой фрегатов. В те времена испанцы и португальцы вооружали свои корабли дальнобойным оружием, в отличие, от англичан и французов, которые предпочитали ближний бой и соответственно были заточены. Эскадра Сигурда Ольярссона, эдакого временного адмирала и известного морского разбойника, попала в своеобразный речной капкан, где особо не поманеврируешь, да и сбежать сложновато. Первый залп они произвели, нанеся урон строящимся объектам, но на большее их не хватило. Наёмники – люди простые. Увидев что беззащитное оказалось со многими зубами и даже клыками, часть из них предпочла сбежать куда подальше. Человек в критической ситуации сначала делает, а потом думает. Это против овец всё получается ловко, мужественно и красиво, а когда нарываешься на скандал, сразу срабатывает первая сигнальная система класса «спасайся, кто может».

Понятно, что фрегаты в итоге перестрелки обрамились белыми флагами, а тех мореманов (от слова маньяк), кто ещё барахтался в холодной воде вроде даже спасли (кого успели). В итоге, архангелогородцы заполучили славное шоу тех времён – казнь пиратов. И вешали, и головы отрубали, и на колы сажали и по‑разному изгалялись. Лишь англичанин‑консультант при варвар‑адмирале, как представитель Московской компании, удостоился допросов в пытошной. Кстати, рассказал о битве под Веной, а то новости из Европы слишком долго ползут. Получается, что дал пищу для ума, молодец. Его особо не мучали, сам был рад поделиться различной информацией. Тем более, именно он просил Ольярссона не спешить с обстрелом, наивно надеясь сохранить побольше имущества на берегу для патронов из Лондона.

Когда его казнили, то порекомендовали обоим «задержавшимся» англичанам поприсутствовать, чтобы они могли впоследствии доложить своему начальству, чем ныне богаты московиты и как обороняют своё добро. Так что оба отправились на родину, пресытившись впечатлениями. Жаль, что купцы‑иноземцы не видели самого сражения. Всё‑таки от Архангельска до Северодвинска больше тридцати вёрст. Но слухи и сплетни торговцы разнесут по всему миру, даже подговаривать не нужно. Небось, навыдумывают лишнего и англотерапевты пришлют уже королевский флот из пары сотен кораблей. Впрочем, может согласятся просто торговать, оно явно дешевле выйдет.

Покалеченные фрегаты, как и повреждённый галеон, отправили на верфи. Португальцам заплатили золотом, но они его тут же потратили, накупив и заказав всякой выгодной всячины. Раз уж придётся зимовать, так почему бы это не сделать с большей выгодой? А «великие цари» начали думы думать: о Польше, о Турции и о том, как теперь использовать ситуацию в свою пользу…

Сколько ни воюй, ни пакости другим, а жизнь берёт своё. Население края перевыполнило все планы, причём по всем статьям. Одной клюквенной пастилы изготовили и втридорога втюхали иноземцам столько, что хоть корабли и дворцы на вырученные средства строй. Самоеды повсюду разъездились со своей продукцией, даже первые образцы мыла припёрли. Воистину загадка – где в тундре пепел водится? И как они умудряются делать такую красивую зимнюю одежду для тётек и реально классные и удобные унты для дядек? Мало того, уже отдельно взятых деток прислали в интернат для «народов Севера», которые командированные воскресенцы затеяли. Да, Православная Церковь всерьёз отнеслась к идее ликбеза: и учителей из северных монасей выделили, и с Руси завезли. Да что за нарушения вековечных укладов, куды ж такое годится? Впрочем, ширнармассы не вякали, а очень даже использовали новые бенефиты от царя.