Любовные хроники: Люк Маккензи - Эйна Ли

— Берегись! — закричал Поуп, бросив Хани на пол и прикрыв ее своим телом.

Три выстрела раздались одновременно. Пуля Симмонса попала О'Леари в грудь, а две другие, выпущенные из кольтов Чарли и Джесса, сразили убийцу насмерть.

— Поуп! — крикнула Хани, выбираясь из-под внезапно отяжелевшего тела О'Леари.

Лицо старика посерело, глаза закатились. К Хани подбежали Лили и Сэм. Бармен осмотрел Поупа и лишь сокрушенно покачал головой.

— Я бы чего-нибудь выпил, — теряя силы, со свистом прошептал старик.

— Конечно, дружище, сейчас! — Сэм плеснул в стакан виски и протянул его умирающему.

— Запиши это на мой счет, Сэм…

— Я угощаю, — тихо проговорил бармен.

— Позволь я помогу тебе, Поуп, — предложила Хани.

— Да уж, не назовешь хорошим тот день, когда Поуп О'Леари не может поднести стакана к своим губам, — через силу усмехнулся старик. Он сделал большой глоток и тут же сильно закашлялся. Дыхание его стало хриплым, и он откинулся назад, на руки девушки. — Видишь, дорогая, я все-таки умираю не от пьянства.

— Нет, Поуп, ты не умрешь, — сквозь рыдания проговорила Хани. — Ты еще долго будешь с нами.

О'Леари улыбнулся:

— Дорогая, как приятно, что я принимаю смерть, глядя на твое милое личико. — Он провел рукой по ее щеке. — Спой для меня в последний раз, дорогая. Спой «Не плачь больше».

— Не плачь больше… — дрожащим голосом запела Хани. — Мы споем для моего любимого Кентукки… — Рука О'Леари упала вниз, и он закрыл глаза. — Поуп! Поуп! — истошно завопила девушка.

— Он ушел, сойка.

Обезумев от горя, Хани обернулась и увидела Люка. Шериф помог ей подняться на ноги, и она дала волю слезам, уткнувшись ему в грудь лицом.

— Пойдем, Хани, я отведу тебя наверх, — сказала Лили, обнимая девушку за плечи.

Маккензи подошел к трупу Симмонса.

— Может, кто-нибудь объяснит мне, что здесь произошло? — спросил он.

Поднимаясь по лестнице, Хани слышала, как Джесс Кэлун принялся рассказывать Люку о роковой игре. Девушка обернулась и увидела, что все собрались вокруг шерифа, на полу неподвижно застыли два трупа. Белокурого незнакомца как не бывало.

Через некоторое время Люк пришел в комнату Хани. В ночной рубашке и пеньюаре девушка стояла у окна, прижав руки к груди, и задумчиво смотрела на улицу.

— Как ты?

— Со мной все в порядке, — тихо вымолвила она. — Поуп спас мне жизнь.

— Знаю.

— Я, кажется, должна была рассказать кое-что раньше, и, кто знает, может быть, Поуп был бы сейчас жив.

— Хани, никому не дано властвовать над жизнью и смертью.

— Но ведь Поупа убил Джейк Симмонс. Я знала его. Это от него я убегала — помнишь, я рассказывала тебе?

— Ничего не проходит бесследно. Мне бы надо было понять это еще после смерти Сары и мамы.

Наступила неловкая пауза. Наконец Люк нарушил молчание:

— Ты не будешь против, если я останусь сегодня у тебя? У моей кушетки в тюрьме сломалась ножка.

..Девушка удивленно поглядела на него.

— Люк, я не в настроении сегодня, так что тебе лучше вернуться в тюрьму и починить кушетку.

— Слишком поздно. Я был разгневан ее поведением и пристрелил ее.

Хани покачала головой.

— Плохая шутка, особенно сейчас, — промолвила она.

Внезапно девушка расхохоталась, но смех ее быстро перешел в рыдания.

Люк бережно обнял ее, отнес в постель, раздел, лег рядом и держал в своих объятиях до тех пор, пока девушка, наплакавшись, не заснула.

На следующее утро Поуп О'Леари был похоронен под ясным голубым небом — таким же голубым, как его глаза. Перед тем как Делмер Куинн заколотил крышку гроба, Сэм Бразнер положил рядом с Поупом бутылку лучшего ирландского виски, Лили — красную подвязку, а Хани — листок со словами «Моего старо го дома в Кентукки». Девушка поклялась, что никогда больше не будет петь эту песню.

Вечером, когда Хани одевалась для выступления, к ней пришел Люк.

— Привет, — сказала ему девушка. Маккензи ничего не ответил.

— Что-то не так, Люк?

Шериф молча вытащил из кармана сложенный лист бумаги и бросил его на стол. Хани вопросительно посмотрела на него. Люк все еще молчал. Тогда Хани отложила щетку для волос и взяла листок.

Разворачивая бумагу, оказавшуюся большим плакатом, девушка чувствовала на себе взгляд Маккензи. Первое, что она увидела, было имя Джейка Симмонса. Сердце Хани заколотилось быстрее, когда она прочла объявление о том, что этот шулер разыскивался за убийство сыщика в Миссури. Там также сообщалось, что на счету Симмонса еще несколько убийств подобного рода.

Хани уронила руки и в отчаянии посмотрела на шерифа.

— Я рассказала тебе о Симмонсе, Люк, — вымолвила она.

— Ты прочла весь плакат? — К удивлению Хани, в его голосе звучал холодок.

Девушка снова поднесла плакат к глазам и стала читать дальше.

— Там написано, — заговорил Люк, — что Симмонса и жертву видели в компании привлекательной молодой блондинки, которая, вероятно, была сообщницей убийцы.

— Я рассказала тебе о Симмонсе, — едва слышно повторила она.

Подойдя к Хани, Маккензи взял ее за подбородок и заставил взглянуть себе в глаза.

— Скажи мне только, что ничего не знала об убийстве. — Он уже не обвинял Хани, он почти умолял ее. И вдруг она поняла, что не может больше лгать шерифу. Девушка опустила глаза, и это было равносильно признанию. Люк молча отпустил ее и подошел к окну.

— Не думаешь же ты, в самом деле, что я имею отношение к убийству, — сказала Хани. — Если бы мне только в голову пришло, что Симмонс замышляет перерезать горло этому человеку, я сделала бы все возможное, чтобы остановить его.

— Понимаю. А потом оказалось, что уже слишком поздно обо всем рассказывать капитану, — саркастически произнес шериф.

— Мне было страшно, Люк. Неужели ты не понимаешь? Симмонс узнал, что я видела, как он убил Петерса, поэтому, без сомнения, он захотел бы разделаться со мной. Все, что я смогла сделать, — так это убежать с парохода и спрятаться от него.

— Ты видела, как убивали представителя закона, и даже не удосужилась зайти к местному шерифу и рассказать ему обо всем.

Хани смотрела ему в спину.

— Наверное, я бы так и поступила, если бы не была перепугана до полусмерти и была бы в состоянии думать. И к тому же я бы не смогла доказать собственную невиновность. Симмонс наверняка стал бы все отрицать, и я бы оказалась единственной подозреваемой. Еще бы! Женщина без определенных занятий и денег, которую видели с Петерсом незадолго до его убийства!

Маккензи продолжал смотреть в окно.

Хани чувствовала, что еще немного — и выдержка покинет ее.

— А почему ты думаешь, что капитан парохода поверил бы мне?! — выкрикнула она. — Ведь ты же не веришь мне сейчас!